«У меня впервые в жизни случилась истерика». Сестры Аверины о скандале на Олимпиаде, ошибке Ашрам и будущем
Олимпиада в Токио завершилась почти месяц назад, но ее обсуждают до сих пор. Главная тема в России — итоги художественной гимнастики, где наши спортсменки впервые за 25 лет остались без золота.
Дина и Арина Аверины дали большее интервью «Матч ТВ» — об эмоциях в Токио, апелляциях, общении с Линой Ашрам и продолжении карьеры.
— Все еще продолжаются споры, отправляют протесты, апелляции — кажется, это будет продолжаться бесконечно. Чувствуется, что вам, в принципе, уже все равно, что та народная любовь, то признание, которые вы получили, вернувшись на родину, это все равно круче?
Дина: Это, конечно, круче. Очень много людей поддерживает, спасибо им за это. Но я не могу сказать, что все равно. Ирина Александровна (Винер-Усманова) столько сейчас делает для нас, поэтому мы ее будем поддерживать, и она нас будет поддерживать, будем бороться до конца.
— Когда ехали на Олимпиаду, понимали, что судейство может быть предвзятым, что всем эта 20-летняя гегемония российских гимнасток поднадоела?
Арина: Нет. Конечно, мы об этом не думали. Мы с Ириной Александровной на последнем предолимпийском сборе во Владивостоке тренировались с утра до ночи, отрабатывали каждый шаг, каждый элемент.
Дина: Потому что мы понимали, что это Олимпийские игры.
Арина: Да. Надо делать элемент, стоять четко в равновесиях, крутиться, делать волны — делать все четко, чтобы не за что было снимать. Мы не задумывались о том, как нас будут судить, что там будет — просто делали свою работу.
— В квалификации вы выиграли у всех 3 балла. Это расслабляет, добавляет ответственности — какие здесь чувства?
Дина: Мы выиграли, потому что Линой допустила потерю.
Арина: Мы даже не задумывались: «Выиграли, значит надо расслабиться», таких мыслей даже не было. Мы все забыли и на следующий день начали выступать с чистого листа.
— Финал, первый предмет — обруч, вы сразу получаете минимум по 0,3 отставания от Линой. Вы вообще следите за оценками соперниц?
Арина: Скажу по себе: я никогда не должна знать результатов, я должна просто спокойно выходить и делать то, что умею. А Дина должна знать все результаты — кто сколько получил, все отставания.
Дина: Но это было раньше.
Арина: Да. А сейчас я выходила и смотрела на табло, потому что я выступала первой. Передо мной всегда высвечивалось табло, кто на каком месте идет. И я специально смотрела, чтобы знать, что и как. Мне это, конечно, не мешало, но мне еще Ирина Александровна, которая все время была с нами на связи, сразу после выступлений говорила, кто какую оценку получил. Мы все знали, кто и как сделал.
— Вы знали после первого предмета, что проигрываете?
Дина: Я выступала самой последней, поэтому знала все. Я получила оценку ниже, но у меня не было такого, что прям «все, это конец». Я как-то наоборот взяла себя еще больше в руки, думаю: «Это только начало, первый вид, дальше будет лучше». Я спокойно шла и думала: «Ну, ненамного, главное — держать, не сильно уходить вниз, стабильно идти — там дальше будет лучше».
— В булавах Линой получила на 0,5 больше, чем вы. У нее сложность тела 5,5, у вас 4,8. Получается, эти 0,7 сыграли большую роль.
Дина: Нет. На самом деле ничего не играло роль.
— Нельзя было сделать программу, чтобы тоже было 5,5?
Дина: Я старалась это делать, просто я не могла это физически из-за своей травмы спины. Ирина Александровна это понимала, мы, как могли, повысили.
— Сколько раз вы пересматривали финал Олимпиады?
Дина: Ноль.
Арина: Обруч, мяч, булавы — отрывками, ленту — ноль, не хочу.
— Неудачное выступление сестры как-то может повлиять на кураж? У близнецов ведь высокая эмоциональная связь, вы как-то почувствовали, что у сестры произошла неудача?
Дина: Я это поняла по лицам тренеров. Ариша уже тогда не пришла, там осталась сидеть. Приходят в зал Вера Николаевна Шаталина и Ирина Борисовна Зеновка с телефоном, где на связи Ирина Александровна. Они идут с таким лицом, я: «Все, да? Что-то серьезное?» Там стоял телевизор, я не смотрела ее выступление. Они говорят: «Да, она поменяла ленту». Я поняла, что где-то узел завязался.
Я не стала спрашивать, где, что и как — раньше допрашивала. У меня впервые в жизни случилась истерика, я стала переживать. Я понимаю, что мне вообще ошибаться нельзя.
— Истерика, как это выглядело?
Дина: Я была одна на площадке. Не помню, что сама себе говорила, меня просто начало трясти. За всю Олимпиаду это первый раз был, что меня начало трясти. Я старалась так ходить, дышать, выдыхать, успокаивать себя. И успокоила, все хорошо.
— Арина, после вашей ошибки у Дины была истерика. Какие у вас были эмоции в тот момент? Вы понимали, что нужно как-то мысленно передать спокойствие сестре?
Арина: Да. В первую очередь я старалась даже видом не показывать ей, что у меня все плохо. Я была спокойна, не начала истерить, потому что я нахожусь в зале, на меня все смотрят, я должна держать свое лицо. Но когда Рита Мамун с трибуны крикнула «Ариша, ты лучшая», я чуть не расплакалась, держалась. А потом, когда ушла из зала…
Дина: Помню, когда я выступила, Ариша ко мне подошла в Kiss and cry и сказала: «Я четвертая». А у меня даже не было этого в голове, я такая: «В смысле? Как?». Я пропустила этот момент, обычно я все прям четко знаю, кто за кем идет. Я была в шоке.
— Вы видели ошибку Линой?
Дина: Видела. У нас перед выходом был телевизор, я надевала кроссовки и что-то смотрю — она теряет. Как-то я еще больше успокоилась, еще больше собралась. Потому что я понимаю, что это последний вид, все допускают какие-то ошибки, надо еще больше быть собранней. Я иду по коридору, настраиваюсь, Ирина Александровна мне говорит: «Дина, Линой потеряла, у тебя есть шанс. Давай, иди и делай свою ленту, как ты умеешь».
— В каких вы отношениях с Линой?
Арина: Все хорошо у нас.
Дина: Мы с ней всегда общались на соревнованиях, переписывались — только если поздравляли друг друга с днем рождения, с новым годом, с другими праздниками.
Арина: У нас нет того, что мы все в черном списке, не общаемся.
Дина: После соревнований мы с ней общались, когда вместе шли на интервью, когда вместе сидели на допинге — общались нормально.
— После была какая-то переписка?
Дина: Она нас с днем рождения поздравила.
— Когда вы ехали на Олимпиаду, вы рассматривали ее как опасную соперницу?
Дина: Мы знали, что будет большая конкуренция. Но я переживала за себя, потому что, как я себя настрою, такой результат и будет.
Арина: Аналогично. В нашем виде спорта соперник это ты сама. Если ты допустила ошибку — ты виновата, а не другая спортсменка.
— То, что Дине и Линой долго выставляли оценки — говорит ли это о том, что судьи считали баллы, чтобы вы ее ни в коем случае не опередили?
Дина: Я не знаю, честно.
— А как вам хочется думать?
Дина: Уже не хочется думать. Не хочется опять переживать все эти эмоции, потому что только недавно успокоилась. Когда выставляли эти видео, как я ожидаю оценку, стою рядом с Аришой, сидит Вера Николаевна, я берусь за голову и плачу — нет, не хочу. Потому что я всегда смотрела это и плакала.
— За ленту вы получили 24,0. Насколько хорошо и справедливо вас оценили?
Дина: Я не понимала судейства. До этого я где-то выступала и понимала: делаю чисто — мне ставят. А там я вообще не понимала судейства, поэтому я не могу оценивать, насколько это хорошо или плохо.
— В микст-зоне вы сказали, что исполнили программу более-менее чисто…
Дина: Я всегда говорю, что более-менее сделала чисто, потому что, если я начинаю себя смотреть, я вижу ошибки. Я не могу на себя смотреть, понимаю, что тут или тут могла что-то сделать.
Я не смотрела полностью свои упражнения, видела отрывки — кто-то выставлял. Я смотрю: все, что я могла, я сделала. Главное, что нигде не потеряла, не допустила именно грубых ошибок.
— Сейчас все эти письма, апелляции, нам не предоставляют судейские протоколы… Допустим, предоставили протоколы, вам присылают золотую медаль. Вы будете счастливы?
Дина: Может быть даже не нужна мне эта золотая медаль, как нужна правда, справедливость, чтобы дальше хорошо судили российских гимнасток. Наверное, мы больше сейчас за это боремся.
— Вы будете продолжать?
Дина: Сейчас будут новые правила. Я не могу точно сказать, заканчиваю я или остаюсь.
Арина: Я тоже пока в раздумьях.
Дина: Сейчас мы отдыхаем, восстанавливаемся, лечимся.
Арина: Пока четкого ответа не могу дать.
— Вы говорили, что после гимнастики хотите пойти учиться. Куда?
Дина: Сейчас надо учиться и сдавать на права.
Арина: Потом наконец-таки выучить английский язык. И пойти учиться на экономический.
22 марта 2022 года решением суда компания Meta, социальные сети Instagram и Facebook признаны экстремистской организацией, их деятельность на территории РФ запрещена.