«Раньше американцы никогда не проигрывали, а сейчас у нас 2 первых места». Русские пловцы — об историческом золоте

Константин Лесик

Поделиться

Комментарии

Да, это было второе за 13 часов историческое событие, которое мы ждали 25 лет. Российский пловец Евгений Рылов приплыл к золотой медали Олимпиады в Токио на стометровке на спине. Климент Колесников проиграл ему всего лишь две сотые секунды. Мы все кричали вместе с Дмитрием Губерниевым, который, кстати, пришел на пресс-конференцию к пловцам и показал запись своего исторического комментария. «Да, я слышал какой-то шум», — одобрительно отреагировал на видео Рылов.

Ниже — все ответы чемпиона и вице-чемпиона Игр, а также Евгении Чикуновой и Юлии Ефимовой, которые заняли четвертое и пятое место на стометровке брассом.

«То, что я сейчас делал — наверное, я вышел за свои пределы, поэтому показал наилучшее время, которое было возможно. Естественно, я пошел ва-банк, потому что не доплыл последние метры, это было очень близко, Клим, скорее всего, меня дожирал. Сводило последние метры очень сильно».

— Если бы ты проиграл две сотые, это было бы трагедией?

— Мы не знаем, что было бы, поэтому не буду отвечать на этот вопрос. Я очень часто задаю себе этот вопрос, думаю, иногда мне это немного мешает. Что было бы, если бы Россия попала во все — в общем, неважно все это, важно, как это все закончилось.

— Климент сказал, что очень круто, что он проиграл только тебе. Для тебя принципиальный момент, что первые два места у России?

— Это очень круто. Раньше американцы никогда не проигрывали спину, а тут у нас первые два места. Рекорд мира еще не побит, но, думаю, это можно будет исправить. Просто работаем дальше. У меня еще 200 м, так что поздравлять с сегодняшним местом меня можно, но заканчивать Олимпиаду — нет.

— 25 лет Россия ждала этого золота. Чувствуешь себя особенным человеком?

— Честно, нет. Потому что моей целью было не исправить положение вещей, а доказать, что я лучше всех в мире.

— А на стометровке на спине российские пловцы ни разу не брали золото с 1908 года, когда этот вид попал в программу Игр.

— Меня это приятно удивляет, такой информации точно не знал — не копался так глубоко в истории. Это добавляет радости, будем продолжать работать, впереди еще 200 метров, надо настраиваться и работать.

— Последнее наше золото выиграл Попов, ты с ним знаком. Что для тебя этот человек значит?

— Очень хороший человек, честный, где-то прям прямолинейный, открытый. Но, знаете, пока я с ним лично не познакомился, я не знал о существовании олимпийских чемпионов — как-то все прямолинейно в жизнь смотрел, у меня были результаты, надо было их улучшать. С этим начал знакомиться по ходу приближения к взрослому чемпионату России, начал с людьми как-то общаться. А до этого я не следил за целым миром плавания, у меня был свой мирок, в котором я жил. Я хотел быть лучшим в мире, я это сделал.

Если брать Попова как личность — человек целеустремленный, живой, открытый. Он доказывал своим хладнокровием и решительностью, когда выиграл 50 м и 100 м. Также с ним очень приятно общаться, человек может многому научить.

— Когда вы с ним общались, были какие-то замечания в твой адрес, которые помогли тебе?

— В мой адрес было, что, когда начинаю общаться, я слишком много говорю, много рассуждаю.

— Меньше слов, больше дела?

— Может, не к этому было, а к тому, что больше надо думать, потом уже пытаться правильно выразить мысли. Думаю, частично я это взял, потому что даже на интервью стараюсь все обдумать, только потом сказать. Поэтому беру паузу.

— Какие были мысли, когда играл Чайковский вместо гимна?

 — Конечно, когда стоишь на пьедестале, хочется, чтобы играл твой гимн, этого не хватает. Но обстоятельства сложились так, как есть, спортсмены на это влиять не могут. Это было наилучшим решением. Лучше, чем пропуск Олимпийских игр.

— Для тебя было принципиально, что если проиграть, то только Жене?

— Вообще не было мысли о том, чтобы кому-то проиграть, ха-ха. Настраивался серьезно. Но, если бы победил кто-то из иностранцев, я бы расстроился больше.

— Обидно проиграть две сотые?

— Обидно. Перед финалом была мысль, что Фелпс однажды проиграл одну сотую. И я проиграл так же. Видимо, эта мысль была лишней. Но я доволен. Тем более это моя первая олимпиада. Думаю, все впереди.

— Что думаешь по поводу истории с флагом и гимном?

— Я не думал насчет этого в принципе, потому что эти решения принимали официальные лица, не хочу с ними спорить. Но единственное, что могу сказать: в глубине души было обидно, что играет не российский гимн, и мы не могли его спеть вместе с Женей.

«В душе есть горечь, что не хватило чуть-чуть. Но сегодня я сделала все, что могла. Глядя на цифры, кажется, что могло быть лучше. Но я не могла. Четвертое место — до ужаса обидно. Но я отдала все. Хотела реализовать себя и на сотне, и на двести. Хочется везде плыть в призах или на достойном мировом уровне».

Ефимова зашла в смешанную зону и пошутила, когда ей не сразу начали задавать вопросы.

«Все, я больше никому не нужна? Никто не берет интервью?»

После этого журналисты начали задавать вопросы. Задержка была связана с установкой телефонов и диктофонов для записи.

А потом рассказала о возможном завершении карьеры, заплыве на 200 метров и своем состоянии.

— Я, конечно, работала до конца. И все равно подходила с самыми лучшими ожиданиями. Хотела поработать. Но время совершенно не то, что я ожидала и планировала. Немножко не понимаю, что произошло. Это первые мои соревнования, где я настолько плохо плыву. Будем разбираться, в чем дело, уже после Игр.

— Для вас Олимпиада закончена?

— Ну да. Если только в эстафету не поставят. А так — да. Все.

— Пришло осознание, что это последняя личная Олимпиада на Играх?

— На самом деле не очень переживала. На 200 метрах переживаю больше. Немножко было непривычно, что плыву всего одну дистанцию. Я привыкла, что, если где-то не доработала, у меня есть еще один вид программы. К тому же на 200 метрах можно подумать, поработать. Но не на сотне.

— Не грустите, что это может быть последняя Олимпиада?

— Пока нет. Меня все тащат еще на одну олимпиаду. Причем все. Кроме папы. Ведь три года осталась. Так мало. Но я не знаю, не знаю, не знаю.

— Но не исключаете?

— Исключать ничего нельзя в этой жизни. Но пока у меня нет таких планов.

— Вы так говорите с Пекина-2008.

— Да, это правда. Прошло 13 лет с Пекина. С ума сойти. А я еще тут (в микст-зоне) стою. И то хорошо, ха-ха. Но я говорю, что ничего не обещаю. Все возможно. Я еще не до конца всем надоела!

— Не было сомнений, что на 200 метрах могли показать лучше, чем на сотне?

— Не знаю. Может быть, было много давления «плывешь — не плывешь». Главный тренер изначально сказал, что не будет никаких 200 метров. Но было давление прессы и всего остального. Были сомнения: стоит готовиться или нет. Но, смотря на свою сотню, я сомневаюсь, что могло быть лучше. Может, чуть-чуть. Наверное, потому, что у меня на 200 результат выше. Но не думаю, что там получились бы какие-то блестящие результаты. Так вышло, я совершенно не в форме на этой Олимпиаде. Хотя я и старалась выжать из себя максимум.

Самые быстрые новости — в телеграм-канале Срочный спорт