Олипийский чемпион Александр Легков побывал в гостях у Sport24 и дал большое интервью о собственной гонке, борьбе Александра Большунова за победу в Кубке мира, сканадалах с Александром Логиновым и Евгением Устюговым и своей жизни после завершения спортивной карьеры.
— В этом году «Гонка Легкова» прошла бы в 6-й раз, но из-за отсутствия снега отменилась…
— Мы до последнего момента надеялись, что сможем провести «Гонку Легкова». Каждый день следили за ситуацией, продумывали возможные альтернативные варианты. Увы, теплая погода и отсутствие снега не позволяют нашим планам осуществиться в этом году. Я хочу поблагодарить тех, кто проявил интерес к нашему событию. Надеюсь, встретимся на лыжне через год.
Нам с каждым годом хочется все больше и больше прогрессировать. Основной посыл гонки — фестиваль лыжного спорта. Так как по жизни я максималист, мои амбиции настолько зашкаливают, что хочется сделать лучший праздник. Организовать все профессионально и красиво, чтобы подарить участникам отличное настроение.
Я на 100 процентов убежден в том, что если и проводить какие-то соревнования, то проводить их на максимум. Если это будет что-то среднее, то это не про меня. Лучше тогда вообще не делать. Мероприятий очень много — это прекрасно, что их проводят. Но их настолько много и разного уровня, что моя задача — сделать максимально хорошо.
— Петтер Нортуг все равно совершенно точно приедет. Были еще какие-то варианты, кого хотели пригласить?
— Да, Петтер Нортуг прилетает. Мы проведем совместную автограф-сессию. Позвать Петтера было не очень просто, начиная с финансовой составляющей. Сами понимаете, после завершения карьеры спортсменам надо дальше жить, на что-то жить, они делают свои проекты.
Вообще, у меня была идея, чтобы обязательно был Петтер Нортуг и Маркус Хеллнер, потому что я с ними гонялся. Хеллнера я, к сожалению, нигде больше не вижу. Если Петтер ездит на какие-то соревнования, то Маркуса нигде не видно. Мне хотелось его позвать, узнать его отношение к России в последнее время. Мне от них скрывать нечего, они видели, как я тренировался. Но так получилось, что мы остановились на Петтере.
Были мысли про Юхана Олссона, тоже прославленный спортсмен, двукратный олимпийский чемпион. Дарио Колонья еще выступает, вряд ли бы получилось. А еще, так как у нас участвуют взрослые ребята, ветераны, было бы круто на будущее рассмотреть кандидатуру Бьорна Дэли. В то время, когда он соревновался, то был для нас кумиром. Если Петтера Нортуга сейчас даже дети знают, то Бьорна Дэли знают лыжники уже более старшего возраста, для них он эталон. Было бы здорово в будущем его пригласить.
— Когда Нортуг анонсировал свой приезд в Россию, он написал, что «приедет учить Александра Легкова кататься на лыжах».
— Понятно, что все это шоу, он написал так, как он любит, в своем стиле. Не думаю, что он в буквальном смысле меня бы учил. Хотя по титулам Петтер стоит выше меня на порядок: сколько он завоевал, какие дистанции бегал. Считаю, что Нортуг — один из мировых лидеров, звезда. На данный момент его можно сравнить с Большуновым, хотя у Александра пока нет золотой медали. Но это человек, который бежит все: и классику, и конек, и спринты, и длинные дистанции.
Поэтому если Петтер хочет меня научить бегать, то пусть учит бегать спринты. Думаю, сейчас на дистанции я бы ему точно составил конкуренцию, потому что я чувствую себя посильнее.
— Расскажите о вашем участии в легендарном марафоне Марчалонга в этом сезоне.
— Я Петтера там победил нечестно — в последнюю гору коньком забирался. Я не хотел никого обмануть, просто реально не было сил. Через 15 км после старта мне палку выдернули, нижняя часть темляка порвалась. У итальянской команды были сменные, но у них палки чуть длиннее. Я проанализировал: если поменяю на одну, то будет криво, если на две — то долго. Первые 54 км я шел позади пелотона. Держался на последнем дыхании, и благодаря тому, что темп гонки был небольшой, снег был свежий, никто не хотел дарить эту лыжню.
Удержаться мне было крайне тяжело. Эти 54 км я одной рукой все время держал палку. Так наелся, а на последнем круге после стадиона они еще ускорились. Я шел за каким-то норвежцем, он отстал. Я пытался выйти в сторону, но там было вообще без шансов. Конечно, это утрированно, но можно вспомнить финал «Ски Тура», где Большунов отстал — лыжи не ехали и не держали. И неважно, в каком ты состоянии. Было так: я догоняю участницу, мне нужно перестроиться и пройти вперед. Я ухожу вправо, просто максимум вкладываю в ускорение, но целую минуту не могу ее обогнать. В итоге мне пришлось заорать по-русски: «Да остановись ты уже!» Она испугалась, остановилась и только тогда пропустила меня вперед. И на глянце я стал опять догонять группу — до такой степени лыжи тяжело ехали.
Когда подъехал к последней горе, посмотрел на нее и понял: раз места уже далекие, выступаю чисто для себя. Я рассчитывал на топ-20, но улетел далеко. Ну, как добраться? У меня рука вообще не сгибается. Но мне нужно туда забраться. Я понимал, что нас снимают, но мне было даже на это все равно, я начал делать коньковые движения. Неосознанно, хотя понимал, что я их делаю. Сколько я их делаю — не понимал, было очень тяжело. Поэтому взобрался как забрался. Так у меня Марчалонга и прошла.
— В итоге дисквалифицировали.
— Я даже ни секунды не переживал. Это было правильно, никаких возражений у меня не было. Внутри себя мне было приятно и хорошо уже от одной мысли — я проехал всю дистанцию, все 70 км. Я же бежал не ради результата, как отстал, бежал для того, чтобы потренироваться. 70 км как тренировку не всегда получается делать в рамках своего ритма жизни. Все равно же я их проехал — это круто. А то, что сняли — ну, сняли.
— Где эмоций было больше: здесь, после 70 км, или после вашего недавнего забега в гору на «Тур де Ски»?
— На самом деле, это тоже любительские соревнования. Я был приятно удивлен, что я в нормальной форме, ведь ритм жизни уже совершенно другой, приходится и ночью тренироваться. Без этого я просто не могу.
Есть люди, которые вешают лыжи на гвоздь, когда заканчивают, им до тошноты. Я не знаю, что у меня с головой, может, я один такой, но я не могу без них. Это моя жизнь. Вот людям нужен воздух, рыбам нужна вода. А мне нужен спорт. Я лучше себя чувствую, воспринимаю, голова соображает, идеи новые, мысли — все только благодаря спорту. Поэтому то, что я там пробежал хорошо, только убедило меня в правильности моего пути. Скоростных тренировок сейчас мало, а силовые я делаю. Они меня и вытягивают. А функционалка — с любителями, с мастерами, которые закончили недавно, — ее мне хватает. Тем более если в гору. Это моя любимая дистанция.
После «Тур де Ски» мы переехали в Тоблах, где мне удалось потренироваться. Одну-две тренировки в день я делал. Хотя там тоже был тяжелый момент: у меня ребенок заболел, по врачам его возил, вернулся — сразу на тренировку. Я даже скоростную сделал. Когда я вышел на старт той 62-километровой гонки, то я просто ехал и наслаждался, пульс средний — 133 удара, вообще не понял, что происходит. Даже потерялся по времени, сколько мы идем. Случайно спросил у итальянца, который рядом ехал: «Сколько до финиша?». Он: «500 м». Я: «Сколько?!» Ну и финишировал, та гонка была просто идеальной. После этого я и подумал, что раз я здесь так хорошо себя чувствую, то на Марчалонге точно в топ-20 должен быть.
Я готовился, настраивался на гонку, а вот с лыжами… Когда люди начинают мудрить, сильно концентрироваться и хотеть выиграть или хорошо пробежать, начинают все эти моменты и происходить. У меня были хорошие лыжи для этой гонки, я все рассчитал, рассмотрел. Однако в последний момент я решил взять лыжи Максима Вылегжанина.
Он же бегает соревнования, у него там команда. Они всегда топовые лыжи себе готовят, есть сервис-бригада. Я говорю: «Дай мне вторую пару. Лучшую себе бери, а вторую, которую будешь обкатывать перед гонкой, я возьму». Перед самой гонкой он спрашивает: «Ну что, будешь брать вторую пару?» А я уже свои обкатал, решил, что не буду его беспокоить. Но тут рискнул и взял. А вторая пара — холодная. Надо было свои держать, и все.
— В карьере же были похожие истории, как вот сейчас у Большунова в финальной гонке «Ски Тура». Какие мысли по ходу дистанции, когда мимо тебя проезжают, как поезд мимо нищего?
— Не раз были такие моменты. Их не так много, но все равно ты их помнишь. Например, «Тур де Ски» — 2012. Я бы его выиграл, это точно. Я был готов лучше, чем в 2013 году. Но в предпоследней гонке получилось примерно то же самое, что и у Большунова. Может, не в формате именно погоды, но в формате льда и жесткой трассы — была проблема с грунтом.
Ты бежишь классикой, но на подъем можешь взобраться «елочкой». Мазь по кантам уже сошла, ты начинаешь идти — не держит. И вот, на руках ты едешь и понимаешь, что ты должен бороться за лидерство, но караван уходит, идут секунды, минуты. Печальные моменты.
А по ситуации с Большуновым: я общаюсь напрямую с ребятами, которые приближены к команде, к тренерам. Точно убежден и знаю, что это не ошибка сервиса, сервис у нас хороший. Как я понимаю, у них были готовы для спортсменов ноу-ваксы (лыжи без мази). Просто был риск, выбор 50 на 50. Норвежцы пошли ва-банк и взяли ноу-ваксы — угадали. А мы взяли клистер.
Здесь нельзя кого-то винить. У нашей команды были ноу-ваксы, которые в эту погоду работают. Но говорили, что через 15 минут после старта снег пройдет. Если бы снег прошел, за 30 км образовался бы глянец, тогда бы ноу-ваксы не работали. В этой связи нужно принимать решение очень быстро. Я знаю точно, если бы я был в такой ситуации, я бы просто начал метаться и переживать.
Может, у норвежцев было больше информации, выдержки, уверенности в себе — все в одно единое. Получилось как получилось. Печально, жалко. Я бы после этого переживал, потому что, даже когда у меня очевидно не ехали лыжи, я внутри себя все время воспринимал это как не то, что лыжи не едут, а что я стал тяжелее и хуже бежать. Я всегда начинал с себя, потом уже переносил на других.
— Большунов объезжал всех за два дня до этого, а тут такая ситуация… Лыжи Саши полетели в сторону, майку он на себе разодрал. Эта ситуация сделает его злее?
— Эмоции есть всегда. Такие моменты бывают — это спорт, это жизнь. Со временем ты начинаешь все внутри себя анализировать. Я тоже в молодости был горячим. Но в более сознательном возрасте, наверное, так бы не сделал. Ты выбрасываешь лыжи, а на них же написана марка…
— Большунов выиграет Кубок мира этом году?
— Мне задавали такой вопрос. Если еще есть какой-то теоретический шанс, что Йоханнес Клэбо догонит Александра Большунова, то лучше не гадать, а дождаться того момента, когда наш лыжник станет недосягаемым. Если смотреть на отрыв, то шансы Саши на победу в общем зачете просто огромнейшие. Большунов и Клэбо — два явных лидера. Все в руках Александра.
— У нас три десятка лет не было такого мощного лыжника. Почему именно Большунов так близко подошел к Кубку мира? И раньше таланты были.
— Таланты были. Было много сильных спортсменов. Единственное, раньше у нас было четкое разделение между дистанциями — спринтерская группа и дистанционная. Даже если кто-то из дистанционщиков хорошо бегал спринты, их все равно не ставили, потому что там была своя команда.
У меня не получались спринты, разве что на «Тур де Ски». Хотя в какой-то момент я боролся за победу в общем зачете, отобрал желтую майку лидера у Петтера Нортуга. Наверное, тогда можно было попросить дать мне шанс пробежать короткую дистанцию. Нас перед последним этапом Кубка мира разделяли 40 очков. Потом он забрал, выиграл чуть больше.
Ребята, с которыми я соревновался, например, норвежцы, не раз меня обыгрывали. Все, кто сейчас бегает и занимает вторые места после Большунова, проигрывают ему по одной-две-три минуты. Все эти спортсмены реально крутые и очень сильные.
Могу сказать, что объективный факт в том, что раньше бежало намного больше спортсменов. Конкуренция была выше с точки зрения стран, а не сил соперников. Было интересней.
Итальянцы: Пиллер Коттрер, Ди Чента, Клара — они все бегали со мной. Французы: Витто, Жоннье, Манифика, Гайяр и еще были достойные ребята. Они выигрывали даже эстафеты. Немцы: Ангерер, Фильбрих, Тайхман, Зоммерфельдт — это вообще сильнейшие люди, которые тоже бегали в то время. Шведы: Фредрикссон, Олссон, Хеллнер, Риккардсон… Были еще многие.
И представьте: Кубок мира, 31 человек, и каждый может быть из разных стран. Это было очень интересно и здорово, когда ты выигрывал у них, статус был высокий. Сейчас, конечно, только русские и норвежцы, периодически один итальянец, один финн, один француз где-то вылетает.
Почему? Может быть, смена поколений. У шведов, скорее всего, именно это. Возможно, в дальнейшем они проснутся, появятся новые звездочки. У норвежцев проблем нет, они там все бегают. Это вид спорта номер один в их стране. Наверное, так же только в Швеции, но у них такого нет. В других странах смена поколений. Немцы пропали, и это очень печально и плохо. Были такие звезды! Забирали Кубок мира на протяжении долгих лет. Помню, когда я был вторым в общем зачете, а Ангерер первым. Тайхман выигрывал, если я не ошибаюсь.
Существует и еще один момент. Как я недавно сказал в интервью, они готовятся точечно: в этом сезоне нет чемпионата мира и Олимпийских игр, он проходящий. За это мое высказывание зацепились: почему проходящий, есть же Кубки мира. Согласен, Кубки мира часто даже сложнее выигрывать, чем Олимпийские игры. Чисто психологически давление Олимпиады сильней, но на Кубке мира от топовых стран выступает по семь, по восемь человек, а на «Тур де Ски» даже по девять квот. Этот фактор, по моему мнению, существует.
Та же Шарлотт Калла, которая затихает после Олимпиады, ее результаты падают. А как Олимпийские игры — раз, опять взлет, она снова лучшая, сильнейшая. У них это точно есть. Так же и у мужчин, хотя, возможно, не в такой степени, но это существует. К Кубкам мира относятся, конечно, очень серьезно, но к чемпионатам мира и Олимпийским играм они подходят еще более собрано и подготовлено, ставки повышаются. Они становятся еще сильнее. Это точно.
— Крутые тренеры работают в том числе с женской сборной, есть Бородавко, есть группа Крамера, своя группа у Сорина. При этом у женщин, кроме Непряевой, без слез не взглянешь на результаты.
— У нас ушли в декрет Белорукова и Седова, а они показывали реально хорошие результаты. Когда они вернутся, я думаю, будет то же самое. Другие девочки выглядят сильно слабее на фоне Наташи. В принципе, это было у нас и раньше, долгое время после эпохи таких великих звезд, как Чепалова, Куркина, Медведева… Они бегали, выигрывали эстафету на Олимпиаде. После этого пошло на спад. Затем, слава богу, появились Белорукова, Непряева, Седова. Они показывают результаты и борются на уровне.
Другие девочки пока отстают. Частично есть Нечаевская, которая бегает в эстафетах и у которой есть олимпийская медаль. Точечно они могут пробежать неплохо, но в общем они, конечно, послабее, чем другие. Для этого и есть лидер, та же самая Непряева, которая, в принципе, должна подтягивать и молодежь, и этих девчонок. Им должно хотеться выигрывать и быть такой же, как она. Я помню по себе, что это мотивирует. Надо больше тренироваться, думать о мелочах, от которых реально зависит результат.
Хотя мелочей в профессиональном спорте нет. Нужно быть прямо жестким монахом, как Большунов. Я тренировался точно так же. Я жил по расписанию. Я каждую секунду смотрел на часы, четко ложился спать. Если встречался с друзьями, то в одиннадцать у меня, как в сказке про Золушку, карета превращается в тыкву. Я бежал домой, торопился, чтобы ни в коем случае не опоздать. Я жил этими вещами. Жил по часам и тренировался, как умалишенный. Потом я тренировался так же, но уже с головой, потому что европейцы, немцы и швейцарцы дали мне этот недостающий кусочек общего пазла.
Они сказали: «Саша, тренироваться можно сколько угодно, но нужно делать это с головой». Они смогли донести это до меня. Раньше я никого не слушал, хотя русские тренеры говорили мне то же самое. Мне казалось, что чем больше, чем быстрее, тем лучше. А оказывается — много всего нужно. Я продолжал тренироваться много, но с головой. Это просто нереальное ощущение, когда ты видишь результат.
— Шесть лет назад был самый крутой результат в вашей карьере, олимпийское золото. Есть ли сейчас спокойствие на душе от того, что больше ничего не отнимут?
— Не знаю. Хорошо, что вернули медали обратно. Я был паровозом всей этой истории. Если обвиняли, то только меня, а если оправдывали, то оправдывали всех. Все равно пружина не разжалась до конца. Какая-то вероятность, что опять все повторится, конечно, существует. Такова жизнь. Самое главное — быть честным перед самим собой. Я сплю спокойно.
Моя история — она про честность. Для этой медали мне потребовалось 4 года. Я бегал быстро. За неделю до Олимпийских игр я выиграл Кубок мира в Италии на непрофильной для себя дистанции — классикой.
— Общались с Антоном Шипулиным после всей этой истории с дисквалификацией Евгения Устюгова? В случившемся к нему нет претензий, но медали он лишается. Вы вообще верите в эту историю с Устюговым?
— История тяжелая. Антон выиграл для страны золотую медаль, а теперь ничего не может сделать. Есть индивидуальные гонки, где ты сам за себя отвечаешь. А тут за тобой еще люди. Но я надеюсь, что все разрешится. Прекрасно понимаю, как им всем сейчас нелегко. Я сам проходил подобный путь. Мне тогда далось это очень тяжело. Я желаю ребятам удачи.
С Антоном мы общаемся и дружим. Шипулин для меня — пример, на который я равняюсь в жизни. Если мы говорим про спорт, то на лыжне он послабее. Биатлон — тяжелый вид спорта. У них же еще и стрелять нужно. Ходом не все сильны. Хотя есть ребята, которые ногами и лыжников обыгрывали — Бергер, Бьорндален и Фуркад пытался. Он в топ-20 заезжал. Конечно, не суперский результат, но тем не менее.
Антон уважает людей, любит помогать, переживает, когда что-то не получается. Сейчас он так вовлечен в свою работу, он хочет показать людям: «Я не зря пришел. Я хочу помогать». Мне Антон много раз об этом говорил. Честь ему и хвала. Он мне друг. Но это не значит, что я вижу в нем только хорошее. Я сужу по его поступкам. Для меня это очень дорого.
— Следили как-то за ситуацией на биатлонном чемпионате мира?
— Я не вникал до конца, но понял, что Логинов отказался от последней гонки из-за бессонной ночи и переживаний. Потом пошли слухи, что он готов завязать со спортом. В этом случае могу ему пожелать, чтобы он об этом не думал. Александру нужно выдохнуть и не делать ничего сгоряча. Закончить карьеру — непросто.
У меня до сих пор болит, когда я смотрю гонки. Все равно хочется туда. Хотя я понимаю, поезд настолько далеко ушел, что я его уже никак не догоню. Даже если стану спортивным монахом, вернусь на подготовку, уйду в хижину и буду только тренироваться. Будет очень тяжело.
Нельзя ему об этом думать. Нужно делать свое дело. Жизнь вне спорта намного сложнее. В обычной жизни придется ходить на работу, кормить семью, покупать продукты, пытаться найти время на тренировки. Когда всю жизнь отдаешь спорту и даешь себе большие нагрузки, то резко бросить не получится. Это серьезно может сказаться на сердце. Тебе придется тренироваться всю жизнь ради здоровья. Нюансов много. Но ему нужно стиснуть зубы и бегать дальше.
— Но ситуация такая, что если сохранится дисквалификация всей страны, то он останется и без чемпионатов мира, и без Олимпийских игр.
— Сергей Устюгов тоже в этой ситуации. Он, наверное, внутри себя переживает, но продолжает бегать. Есть же Кубки мира, «Тур де Ски». Да, время тяжелое. Все равно нужно продолжать делать свою работу. Не сидеть же дома.
— Сергей теперь активный пользователь инстаграма. Прямые эфиры постоянно ведет. Он действительно изменился. Такое ощущение, что стал более открытым.
— Как он любит говорить? Маленько. Маленько изменился. (Смеется.) Я не знаю. Люди вообще же не представляют сейчас себя без телефона. Он, наверное, тоже включился в этот процесс, чтобы рассказывать болельщикам о своей жизни. Это интересно зрителям. Но он знает меру и дает информацию дозированно.
Большунова вообще практически в сети нет. Тоже хорошо. Человек отключен от всего. Он только тренируется.
И то и другое — неплохо. Главное — доносить информацию правильно. Думаю, что Устюгов много времени на это не тратит, а делает это в кайф. Ну и тренироваться не нужно забывать.
— У вас много перемещений на основной работе по городу и области. Водите сами?
— У меня есть водитель. В рабочие дни я всегда с ним. Мне в это время много вопросов приходится решать. Сейчас вот с гонкой много дел связано. Но я стараюсь не сильно этим пользоваться. Когда у меня появляется возможность самому сесть за руль, то я еду сам. Прекрасно понимаю, что водителю нужно везти меня куда-то, потом домой возвращаться. Какой смысл, если я останусь, например, в Пересвете, его гонять туда-сюда. Мне вообще нравится водить. Это мое хобби.
— Для расслабления у вас есть лыжи. На КВН вас видели. Еще остается это увлечение?
— Давно не был. Но я с удовольствием смотрю, когда есть время. Я кайфую, когда КВН идет. Честно скажу, если у меня будет свободный день и встанет выбор между тренировкой и временем с семьей, я постараюсь успеть и там, и там. Развлечения на третьем месте.
Жена меня убьет, наверное, но тренировка — святое. Для меня это лучший отдых, даже если я уставший. Я в отпуск всегда беру с собой роллеры, палки, ботинки, ремни для отягощений. Я там ищу залы, плаваю в бассейне. Каждый день встаю в 7 утра и говорю себе: «Вставай, тряпка. Выходи и проплыви пятерку. Потом придешь и разбудишь всех на завтрак». Всегда и везде у меня только тренировки.
Подписывайтесь на канал Sport24 в Яндекс.Дзене
