«Женщины постоянно то моются, то бреются, то постирушки». Огненное интервью легендарного тренера
В четверг, 29 ноября, во Франции стартовал женский ЧЕ по гандболу. Сборная России, действующий олимпийский чемпион, сразу же поставила на место хозяек турнира (26:23). А шансы француженок котировались выше, чем у россиянок. Но потрясающе сыграла Дарья Дмитриева (8 мячей). Ее Франции остановить не удалось. Дальше у России встречи со Словенией и Черногорией.
А незадолго до отправления в Нанси главный тренер сборной, легендарный Евгений Трефилов стал гостем студии Sport24. В интервью он рассказал не только о Евро во Франции, но и о детстве, о любимых собаках и красоте российских гандболисток.
— Цель на Евро — золотые медали?
— Я воспитанник советской системы, все, что ниже первого — провал. Точно так же и здесь, ставятся такие же цели. Но я думаю, что война план покажет. Потому что у нас сейчас проблема собраться всем вместе: два дня и поехали.
— А разве бывает как-то по-другому?
— В свое время бывало, что у нас и от еврокубков отказывались для подготовки к Олимпиаде. Но сейчас такого нет, сейчас Европа забросала кубками, сейчас подготовка к любому ЧМ идет через отбор. Раньше первые шесть команд от Европы попадали на ОИ и ЧМ напрямую. Сейчас все с отбора идет. А отбор… К кому попадешь и как тебя примут.
— Получается, что ЧЕ как бы промежуточный турнир?
— Да нет, первое место — сразу на ОИ. А потом на ЧМ ты работаешь и опять первый, но уже не в счет, вторая команда на ОИ. Вот уже две путевки. А остальные все через сито.
— А девчонки сейчас это понимают?
— Мне бы хотелось, чтобы они понимали.
— Я почему спросил, в одном из интервью вы сказали, что «вам пришлось идти у женщин на поводу».
— Правильно, так и было. И сейчас пошел на поводу. Понимаете, когда это все с колес начинается, то много не наработаешь, тогда надо пользоваться тем, что есть. Может быть, если бы подготовка была подлиннее, я бы, может быть, других игроков взял. Но сейчас я надеюсь, что взял самое лучшее, что есть в России.
— Вы так прямо об этом говорите, что «если бы была другая ситуация, я бы взял других игроков». Это же должно у вашей команды тремор создавать.
— Нет, они это знают, не обижаются. Мало кто выдержит хорошие учебно-тренировочные сборы. Тренировки — это достаточно серьезное мероприятие, там только оделся, разделся, прилег, покушал, опять оделся. Как у мужиков говорят: «носки в угол поставил, постояли, чуть отдохнули, опять оделся». Но у женщин пострашнее, они постоянно то моются, то бреются, то постирушки какие-то. «Мы не успеваем, у нас майки не сохнут». Но они это прекрасно знают, сколько бы мы ни разговаривали на тему, что учебно-тренировочные сборы тяжелые. Я по-другому говорю: «Вы приехали для чего? Мои два часа отдайте, пожалуйста, потом идите». Потом еще два часа, на зарядку еще часик. И так все легче.
— Они ведь по всем вопросам к вам приходят?
— Знаете, когда я раньше помоложе чуть был, я во все вопросы влезал. Сейчас я боюсь. Сейчас их жизнь — это их жизнь. Сейчас ведь и жизнь немножко другая стала, пусть они сами разбираются.
— То есть приходили с вопросом, выходить ли замуж?
— Раньше было. Были и посерьезнее вопросы, «рожать — не рожать». Но сейчас я этого не советую, говорю — «сами разберитесь». Я в таких случаях шучу, когда говорят «ну, эта забеременела». Я: «Слава богу, только не от меня».
— Вы постоянно с командой, для них вы и духовник, и крестный отец, и т. д.?
— Я сейчас многое стал не понимать. Я не догоняю их уже. Они ушли от нас уже дальше.
— Отбираете мобильные гаджеты?
— Нет, сейчас не отбираю. Они знают, что я не люблю, когда они, например, на обеде так сидят. Шутка, конечно, но я говорю: «Аккуратнее, а то в ухо что-нибудь принесешь». Это дурость, отбирать телефон. Ребята, поймите правильно: как бы мы ни старались, чем больше ты будешь запрещать, тем больше вариантов найдем. И я так жил, и вы так жили. Вот запрещено, но потихонечку, потихонечку я нажму кнопочку. Когда человек взрослеет и приходит в сознательное состояние, к нему приходит немножко другое понимание жизни. А также чудили, также выбегали, также убегали, также, также, также. Ну, может быть, немного по-другому. Не зря говорят, что раньше и трава была зеленее, и женщины красивее.
— Женщины и сейчас еще ничего.
— Сейчас посмотришь, а потом подумаешь, может, лучше пойти поспать.
— В нашем российском гандболе сейчас существует философия? В советском спорте существовала философия, мы всегда говорили, что у такого-то вида спорта есть своя философия игры, отношения к делу и т. д. В российском спорте она появляется, что-то возвращается?
— Вы правильно сказали, появляется, потихонечку возврат идет. Грешить не надо, но 90-е годы мы все порастеряли. Сейчас даже половины нет того, что было в 70-е годы. Все институты, которые работали на спорт, их нет, они просто не существуют. У нас нет ни методичек, ничего нет, это самое страшное. У нас до сих пор отношение к спорту одно: пришел тренер, собрал группу людей, дал мяч — бегайте. Но так нельзя. Человек должен понимать, что он делает, что у него получится, что у него на утро будет с людьми.
— Но это не совсем философия, вы говорите о порядке, который превратился в хаос. А советский гандбол, ваш гандбол чем-то отличался от того, что мы видим сейчас? Вы продолжаете быть носителем некой идеи? Вот вы сказали, что вы советский человек, то есть в вас еще остается что-то, взращенное при советской власти.
— Ну а куда мне деться. Я с удовольствием вспоминаю то время, когда были октябрьская звездочка, пионерский галстук. Так случилось, что в пионеры меня не принимали, я по годам не подходил: в пионеры принимают весной, а я родился в сентябре — по годам не подходил. Но когда меня мама спросила, приняли ли меня, я ответил «да». Галстук надевал, выходил за калитку и снимал, потому что не был пионером. Мы все равно останемся носителями всего того хорошего, не все плохо там было, не все.
— Я согласен. Но было что-то, помимо герба и флага, что заставляло людей умирать на площадке. Ведь сейчас главная претензия к нашему спорту — деньги.
— Я так и хочу людей найти. Хочу, чтобы люди в начале не за деньгами шли. После можно поговорить об этом. К сожалению, таких все меньше и меньше. У нас все это выплеснулось на экраны, в жизнь. Ломоносов сказал: «Где прибыло, в другом месте убыло». Так и здесь. Мы открыли все шлюзы, а туда хлынуло то, что не должно даже было появляться на свет божий. После 90-х человек получился такой растык, в разные стороны, безыдейный. А идея должна быть, ты должен понимать, для чего ты живешь, куда ты живешь, к чему ты стремишься.
Хотя я многого не понимал, почему так получилось. Сейчас жизнь уже туда пошла, отматывается пленка в обратную сторону. И начинаешь понимать, как-то оно быстро пролетело. Все время касался в одну точку, все говорят, что такой настойчивый. Да нет, я такой же, как и все, такой же растяпа, такой же неусидчивый.
— Почему мы выигрывали ЧМ, ОИ, а ЧЕ все никак не можем выиграть?
— Пеле когда-то сказал: «Россия станет чемпионом мира по футболу, когда Бразилия выиграет чемпионат мира по хоккею». Такая же история и с гандболом. На сегодняшний день в гандбол играет Европа в полном составе, все страны, маленькие и большие. Смотрите, в Исландии никогда не было гандбола, поехал туда Акбашев, как и с Кубой по боксу, как и, по-моему, с Нигерией по футболу — сами себе соперников готовим. Не забудьте, мы и на поле готовим себе соперников, мы приглашаем очень много иностранцев, готовим их, а потом они выходят и нас бьют.
— Я посмотрел состав, все девчонки играют в России.
— А я не верю в тех, кто за бугром.
— А что с ними происходит?
— А я не знаю. Да я шучу, конечно. Были люди и за бугром, достаточно серьезные, которые любили и любят Россию. А есть люди, которые как стрекоза у Крылова.
— Вы же могли и сейчас можете в любой момент взять и уехать работать спокойно, потом вернуться.
— Честно, не хочу, никогда не хотел. Я прожил в нашей стране самый большой промежуток, достаточно много поездил. 3-4 дня — тянет назад. Не тоска, но я там не смогу. У меня сестра эмигрировала, рассказывает все красиво, шкафчики, все по полочкам, он встал, должен выпить чашечку чая, размеренная жизнь, газету почитал, круассанчик скушал, яичко отрезал. У нас проще.
— Говорят, что ваше любимое место — гараж. Где вы уединяетесь?
— Ну, сегодня уже не гараж. Сегодня у меня любимое место — мой дом. Я сижу все время на улице допоздна, у нас в Краснодаре сейчас достаточно тепло, 15 градусов с ветром. У меня там беседка такая, где сижу. Есть любимая собака, вторая любимая собака — немцы у меня. Я всю жизнь хотел опуститься на землю, а меня все время затаскивали на этаж. Но на этаже просто невозможно.
У нас раньше было три собаки, два кота. Дети разбежались — собаки остались. А все это приносили деточки. А гуляли родители. У меня в 6 утра подъем, их обязательно надо выгулять, а то потом весь двор убирать. Все говорят: «Вот вы рано встаете, наверное, вы ранняя птаха». Но я с какой-то матерью встаю. Лежишь, думаешь, вставать или нет. А потом думаешь: «Ну, ты будешь вставать?!» — и дальше по тексту. Собаки живут отдельно, внизу, я их в дом не пускаю. Хотя они сейчас пользуются моментом, залетают туда.
— Попробуем вернуться от собак к женщинам. Женский коллектив — вообще специфическая история. Вы говорили, что у вас есть какой-то внутренний винтик, который, как вы сказали, вы умеете подкрутить, и все вас слушаются. Это что, на внутреннем или внешнем обаянии, или на чем? Не поверю, что вот так просто, что вы, Карполь, Максимов… Не орете же вы на них.
— Максимов вообще перестал орать, Максимов вообще душечкой стал. Карполь иногда взрывается.
— Все говорят, что на тренировках вы жесткий.
— Ну вот сегодняшний пример: мы пришли, собрались журналисты, ну и поплыли лебеди. Зачем, для чего, куда? Мы пришли работать: журналисты себе, мы — себе, они свою работу выполняют, вы свою работу выполняйте. Нет. Ну, женщины.
— То есть они накрасились для журналистов?
— Вольно-невольно, они все равно остаются женщинами.
— Они же хотят популярности, чтобы их видели, чтобы о них говорили.
— Ну куда еще больше, сколько еще можно показывать.
— Столько, сколько наш гандбол и еще несколько других видов спорта приносят медалей, никакому хоккею и футболу и не снилось.
— Мы пока что все еще оттуда, что у нас осталось, доедаем.
Идет игра по баскетболу в Краснодаре, Россия-Франция. Я напросился на эту игру, чтобы встретиться с новым руководителем ОКР господином Поздняковым, познакомиться. Сборная проиграла, мы сидим после игры, звучат такие слова: «Вот мы пригласим Шведа, еще кого-то и как дадим». Ну и я, со своими идиотскими высказываниями, всегда невпопад, говорю: «Ребята, смотрите, хоть Шведа пригласим, хоть еще кого-то, но мы сегодня в таком загоне, так спорт загнали». Как накаркал, бах, чехам попадаем. И конкурируем в баскетболе с болгарами. Такая же история у нас сегодня, пожалуйста. Мужики побеждают сборную Италии, радости до небес. И мы идем по тому же пути, потому что, как та шагреневая кожа, все меньше, меньше и меньше. Вот это плохо.
— А вам, как советскому человеку, все равно только победу подавай. А деваться куда?
— Некуда. С этой подводной лодки деваться некуда.
— И не скажешь «ну, все». Или бывали такие моменты?
— Было, не скрою. Иногда хочется все бросить. Но не получается. Не всегда же хорошие репортажи получаются, а требуют-то хорошего, требуют рейтинг. Так и здесь. Бывает, на тренировку придешь, даже не раскачаешь людей. А в последнее время попадаются люди, что вот она пришла, она плохо спала, муж обидел, не с той ноги поднял, а я должен ее раскачать, разогнать, разогреть. Я сейчас делаю проще: 5 минут, разогрелись и в бой. И они приходят раньше, разминаются теперь раньше, растягиваются, и все.
— А бывали проблемы с мужьями?
— Я к своим подопечным и к мужьям прикипаю как-то по-семейному. И когда мужья становятся слегка альфонсами, мне здесь что-то непонятно. Мужик должен остаться мужиком. Ну, не 100 тысяч приноси, ну, приноси двадцатку, ну, приноси свою лепту, в конце концов, ты же мужик, что же ты?
— Ну да, а если она еще все на себе тащит…
— О чем и речь. В большинстве случаях не работают. «Как ты не работаешь?» «Ну, я устроюсь». И годами не устраивается. Ты чего, родной? Поэтому мне жалко этих женщин. Я издеваюсь, а еще и жизнь над ними издевается.
Я им открыто говорю: «Ходишь, ходишь, раз — забеременела. Это хорошо. Но ты должна немножко понимать, чем ты завтра будешь кормить, как ты будешь выживать, для чего ты будешь выживать». Хотя такие умники, как я, до сих пор дедушками не стали.
— Почему?
— Потому что таких балбесов вырастил. Ну, дочь ни в коем случае не балбес, а сын балбес — 39 лет, ни одного ребенка даже на стороне нет, ну что это такое.
— Предстоящий ЧЕ пройдет во Франции. Как вообще к этой стране относитесь?
— У меня такое впечатление, что у них кишка тонка.
-Лягушатники.
— Я ничего не говорил, это вы сказали.
Ну, пардон, Франция, здорово, великолепно, но как они подзагорели! С чего бы это? Сидят братья Пашутины в самолете, садимся, идет «Локомотив-Кубань». Я: «Ну, наши казачки подзагорели». Пашутин: «Да закрой ты рот».
— Нам же этого в гандболе не надо?
— А зачем? У нас есть свое. Понимаете, я представляю, что молодой спортсмен там где-то с подвала лезет, лезет, ступеньки, а сверху крышка. А на крышке сидит товарищ, которого мы пригласили. За наши деньги мы его готовим, он взял портфель и поехал с нашими бабками туда.
Вот был у нас Хиддинк, а потом пришел Капелло. Ну что, что для футбола? А ничего. Отдали бабки — уехал. Дальше что? Есть же люди у нас в стране, которые хотят чего-то добиться, достаточно много хороших специалистов. Пожалуйста, набирайте, но не торопитесь.
Посмотрите, обыкновенный олигарх Сергей Галицкий. Стадион — красавец, школа работает, он уже начинает детей потихоньку продавать на сторону. Но он понимал, куда и для чего он идет. А некоторые на меня обиделись, говорили, что он сказал, что все сделает. На что я говорю: «Знаете, в футбол приходили с большим кошельком, а выходили голые». Он не поверил, до сих пор мне вспоминает.
— На ЧЕ первый соперник — Франция. Самый сложный?
— Да нет. Я думаю, что они все пытаются рассчитаться. Это раз. Второе, они все-таки продуманнее нас. Они берут те чемпионаты, которые дают что-то. Если команда Франции сейчас занимает первое место, они могут целый год курить бамбук, спокойно готовиться к ОИ. Если ты не стал первым, ты во всех отборах будешь участвовать, везде можешь оказаться жертвой. Еще один момент, они достаточно старый соперник. Их тренера Оливье Крумбхольца я по-дружески салатом называю, очень давно его знаю, так, чисто встречаемся, когда-то обменивались даже бутылками.
— Вы встречаетесь в нерабочей обстановке?
— Нет. Я практически не езжу на их конференции, их субботники.
— Вы за границей себя неуютно чувствуете?
— Неуютно. Я раз поехал и попал в Берси, там вручали лучшего тренера. Вот где я себя неуютно чувствовал. Такой бомонд собрался, они все ходят, что-то говорят, пирожные, бутербродики. Хрен знает, о чем они говорят, я все равно их не понимал. О чем тусняк? Что-то такое показушное.
— Когда девчонок бьют на площадке, это же все через себя пропускаете?
— Нет, я советую обратно отдать. Мне, конечно жалко. Наши терпеливые, очень редко дают сдачи, а мне бы хотелось, чтобы наоборот было.
— А возвращают потом?
— Иногда некоторые сразу. А я говорю: «Ну, ты подожди минут 5, дождись своего, потом врежешь». Но опять, это я сейчас здесь умно говорю, а на поле сразу хочется обратно дать.
— В том-то и дело. А удалят?
— Ну и что. Ты все равно получишь моральное удовлетворение, ты врезал, отдал долг.
— Наши ведь еще и красивые.
— Я всегда говорю: «Дорогая, в гандбол ты играть не будешь». «Почему?» Я: «Надо шашкой порубать, чтобы ухажеров меньше было, чтобы ты вся отдавалась гандболу». Красивые, есть очень красивые девушки, я иногда поражаюсь. Не в тот вид спорта пришли.
22 марта 2022 года решением суда компания Meta, социальные сети Instagram и Facebook признаны экстремистской организацией, их деятельность на территории РФ запрещена.