РУСАДА восстановили в правах. Что России нужно делать дальше

Марина Крылова

Поделиться

Комментарии

Российское антидопинговое агентство находилось в тотальной изоляции почти три года. Сегодня она закончилась. Теоретически, это решает сразу несколько проблем. Во-первых, снимает запрет на проведение в стране международных соревнований. Во-вторых, может приблизить тот день, когда главные звезды российской легкой атлетики Мария Ласицкене и Сергей Шубенков смогут выйти на дорожку с русским флагом в руках.

Правда, есть нюансы. Восстановление РУСАДА не безусловно. Для полноценной работы точно придется выполнить требования WADA, касающиеся проб, опечатанных в Московской лаборатории, и пересмотреть прежние принципы работы. О последнем на исполкоме WADA не говорили. Этот вывод напрашивается сам собой.

До конца 2018 года российская сторона обязана предоставить WADA оригинал электронной базы данных (LIMS) из Московской лаборатории.

Часть информации представители Всемирного антидопингового агентства уже видели. Она была похищена хакерами из Московской лаборатории. Но перспективы такой информации были туманны. Рассылками этих данных WADA занималось почти полгода. И ни одна спортивная федерация, кроме IBU, не рискнула их использовать — слишком сложно доказать аутентичность базы.

Теперь правила меняются. WADA ждет точные данные, после изучения которых независимый эксперт, согласованный обеими сторонами, приедет в Москву и заберет подозрительные пробы. Их перепроверкой займется одна из западных лабораторий, аккредитованная WADA. Все это почти наверняка грозит новыми допинг-скандалами и расследованиями.
Отмолчаться точно не получится. Любая задержка обернется тем, что РУСАДА снова ограничат в правах. Компромиссные решения не предусмотрены.

Хорошая новость, если эта формулировка вообще уместна в данном контексте, — допинг-скандалы, которые возникнут после детального изучения LIMS, на будущем самого агентства никак не отразятся. Отвечать за все будут сами спортсмены.

Это одно из главных требований международных спортивных организаций к России. И прямо сейчас у российской стороны нет адекватного ответа. Система дискредитировала себя. Прежде всего, на административном уровне.

Так, в разбирательства был вовлечен замминистра спорта Юрий Нагорных, который, по данным Ричарда Макларена, контролировал сложные схемы употребления допинга и сокрытия положительных проб. Регулярно доставалось и Виталию Мутко, который в момент первых обвинений был министром спорта. В итоге МОК пожизненно запретил им участвовать в Олимпийских играх в любом качестве.

В России обвинения в адрес Минспорта остались без оценки. Виталий Мутко пошел на повышение и стал вице-премьером. Его место занял Павел Колобков, который до этого около шести лет числился одним из заместителей Мутко. Юрий Нагорных, правда, все же отправился в отставку. И сейчас занимается общественной деятельностью.

На Западе такая кадровая политика вызвала как минимум недоумение. Там привыкли — люди, которых обвиняют (даже косвенно) в нарушении каких-либо норм, правил и законов, уходят добровольно в отставку или берут временный тайм-аут. А тренер, отбывающий пожизненную дисквалификацию за многочисленное злоупотребление допингом, не может появляться в обществе действующих спортсменов.

«Когда идут такие политические игры, все методы используют — всем по фигу на честь и достоинство одного или нескольких человек, которых обвинили, — жаловался один из подозреваемых в нарушении антидопинговых правил олимпийский чемпион Сочи-2014 в скелетоне Александр Третьяков.

Для любого спортсмена обвинения в употреблении допинга практически приговор. Ни одна уважающая себя компания не захочет сотрудничать с человеком, которого подозревают в обмане. Мария Шарапова только призналась, что принимала милдронат, как большая часть спонсоров приостановила сотрудничество с ней.

Пример Шараповой, на самом деле, показательный. О том, что у нее обнаружили допинг, она рассказала сама на специальной пресс-конференции, не дожидаясь обвинений в СМИ. Не стала ничего придумывать, а честно призналась: «Я не прошла тест и несу полную ответственность за это. Я принимала этот препарат в течение последних 10 лет, но с 1 января он стал запрещенным, о чем я не знала. Я получила письмо из ВАДА об изменениях в списке запрещенных препаратов. С подробным списком, но я не кликнула на него».

Это был отличный имиджевый ход, который сделал ее появление на корте еще драматичнее, вернул спонсоров и более или менее нормальное отношение спортивного сообщества.

Слова вроде «я много раз думал, пока отбывал дисквалификацию, как такое вообще могло со мной произойти» (этим чаще всего ограничиваются российские спортсмены и чиновники) точно не сойдут за внятное объяснение.

Признавать свои ошибки сложно, даже в том случае, когда вина очевидна. Говорить об этом публично — еще сложнее. Но это первый и, возможно, самый главный шаг к выздоровлению и реальному восстановлению в правах. Когда WADA получит официальные данные LIMS, очень хочется, чтобы у всех, кто действительно виноват, хватило сил в этом признаться и не подставлять под удар весь российский спорт.