Эксклюзивное интервью только что избранного главы СБР Владимира Драчева. Он объясняет, как изменятся принципы отбора, работы с молодежью и отношений с Антоном Шипулиным.
«В командах одни и те же. Мне это не нравится»
— Вы неделю как глава российского биатлона. Что вы сделали в первую очередь?
— Сейчас сложноватое время: спишь по два-три часа, постоянно в перелетах. Ездим, общаемся. В среду подписал расширенные списки сборных для утверждения в Министерстве спорта. Готовимся подбирать тренеров для основного состава, резервного, юношеского и юниорского. В выходные или в начале следующей недели объявим имена. Мы пока определяемся. Не каждый, кто может, нас устраивает. А кто устраивает — отказывается. Например, мы решили: нам нужен Владимир Аликин, а он отказывается категорично, пока не хочет. Мнение у человека есть, на него повлиять сложно. Даже финансовая сторона вряд ли спасет. Обычно свое мнение люди все же не меняют.
— Есть информация, что некоторые россиянки хотят перейти в сборную Белоруссии и уже тренируются с этой командой. Например, двукратная чемпионка мира среди юниоров Лариса Куклина.
— Такие варианты возможны, конечно. Естественно, все хотят искать лучшие места. Переходы не исключаю. Многим российским спортсменам хочется участвовать в Кубке мира. У нас спортсменов много, а команда не такая большая. В Белоруссии — наоборот, есть возможность для выступления, но нет такого количества атлетов. Плавание в наших границах возможно. Но, конечно, для нас это нежелательно. Уже ведь имеем примеры: уходят вроде бы по силам равные с теми, кто остается, а после ухода они же становятся очень сильными.
— У сборной России в последние годы был слишком стабильный состав на Кубке мира: одни и те же люди, несмотря на плохие результаты, продолжали ездить на этапы.
— Верно, и если посмотреть на тренерские кадры — то же самое. В составах команды все время одни и те же. Мне это не нравится. Если человек несколько лет работает, а результатов нет — надо его менять, приглашать тренеров из регионов, пусть он учится. Может быть, у него получится лучше. Со спортсменами так же: если результата нет — ты не занимаешь чье-то место. Не показываешь уровень — до свидания, отправляем тебя на Кубок IBU. Проявишь себя — вернешься. Лучшего на IBU будем подключать, такая ротация никогда не вредила, шла только на пользу.
— Вы хотите, чтобы главная и резервная команды начали предсезонную подготовку совместно. Зачем это нужно?
— Тренеры сразу должны видеть возможности каждого. Мы хотим исключить ситуации, когда человек после победы в отборе приезжает на Кубок мира и даже в пасьют попасть не может. У нас есть случаи, когда выигрывают «Ижевскую винтовку», а потом на Кубке мира никуда не проходят.
— Антон Шипулин приходит к вам и говорит: хочу сам. То есть хочет тренироваться отдельно от такой объединенной команды. Вы запретите?
— Пока еще он не приходил. «Хочу сам» — это с кем, кто его будет финансировать? Сам — не проблема, но деньги найти очень сложно. Много вопросов и нюансов. Да и ему самому будет лучше с командой. Никто же не говорит, что он должен выполнять строем со всеми одинаковые упражнения. Хотя даже великие олимпийские чемпионы всегда говорили: закончился олимпийский цикл — ты начинаешь с нуля, как будто ты обычный первый разряд. Работай с азов, с самого низа. Тогда будет результат.
«Ищем тех, кто не задействован в допинговых скандалах»
— Ольга Подчуфарова ушла из биатлона в 25 лет. Это ведь плохой сигнал?
— Нойнер тоже закончила карьеру в 25 лет, хотя могла бы выступать и выступать.
— Подождите, но Нойнер закончила суперчемпионкой на пике, а Подчуфарова — совсем иначе.
— У каждого своя вершина. Кто-то уходит, достигнув ее. Кто-то падает вниз и уходит. Может быть, нам нужно было пообщаться, поработать. Но был предвыборный период, команда в целом спортсменку не поддержала. А ее выбор — есть выбор, мы его принимаем. Хотя и очень жаль.
— Говорят, некоторые биатлонисты попадали в сборную во многом потому, что они из правильного региона. Такого больше не будет?
— Конечно же, есть крен в стороны Тюмени, Ханты-Мансийска, но это нормально, так идет развитие. Надо поднимать другие регионы, улучшать базу остальных. Для детей условия есть, а дальше — некуда. Мы закрепощены инфраструктурой. Поэтому из многих регионов и уходят в Тюмень, в Ханты. Есть приглашение, есть зарплата — и они готовы идти. Как в любой профессии: многое зависит от обеспеченности региона, от интересного зарплатного проекта.
В 16-17 лет многие решают переезжать — с этим нужно не то чтобы бороться, а добиваться инфраструктуры, при которой им не нужно было бы никуда ехать. Где родился — там и пригодился.
— Мы привыкли считать молодыми биатлонистов 22-23 лет. Часто на Кубке мира дебютируют спортсмены такого возраста. В то же время у соперников обкатку на главных стартах начинают в 18-19 лет.
— Мы нацелились на омоложение команды, и тренерского штаба, и спортсменов, с перспективой на Олимпиаду-2022. Поэтому есть расширенный список, поэтому столько внимания планируем уделить молодежи. Мы хотим уже сейчас плотно работать с теми, кто станет цветом мирового биатлона через несколько лет. Ищем тех, кто готов трудиться и точно не был задействован ни в каких допинговых скандалах. При этом все кому сейчас за 30 или под 30 смогут участвовать в живой конкуренции. Если у них получится ее выиграть — пожалуйста.
— На Олимпиаде особенно остро проявилось, что сборная России не была командой. Особенно в сравнении со многими конкурентами — в этом сами наши биатлонисты признавались. В следующем сезоне вы решите эту проблему?
— Будем решать, будем объединять. Наши олимпийские чемпионы Ольга Зайцева, Сергей Чепиков готовы выезжать на сборы, общаться, чтобы наладить атмосферу полного взаимопонимания, чтобы был коллектив. Тогда и работать легче.
— Как будет выглядеть сотрудничество с Виктором Майгуровым, вашим конкурентом на выборах главы СБР?
— Виктор Майгуров работает на одном из сложнейших направлений — занимается международными отношениями. Наша дружба за последнее время серьезно поколебалась — надо поднимать свой авторитет, совершать перезагрузку. Посмотрим, как это у Виктора получится. Надеюсь, мы исправим ситуацию в ближайшее время. Ведь тут все зависит не только от биатлона. У нас есть РУСАДА, которое не восстановлено, есть Президиум IBU. Важно — дадут нам голос или нет. Если у нас будет постоянное членство, будет и голос на конгрессе. Если нет — мы вообще никого выставлять не сможем. Нам сейчас нужно просто решить ту проблему, которая уже есть.
