14 дней назад Рамзан Кадыров вышел в прямой эфир инстаграма, оставив после него много вопросов, главный из которых — что случилось между ним и Хабибом Нурмагомедовым.
Сегодня сам Хабиб вышел к журналистам после турнира EFC 36 в Казани и ответил практически на все, что вас могло интересовать.
- какую реакцию у него вызвал прямой эфир Кадырова;
- оскорбило ли его слово «проект»;
- будет ли он разговаривать с Хамзатом Чимаевым по поводу фразы «и его порвем, если захочет»;
- кто предлагал вернуться в бои, и сколько готов был за это заплатить.
— Оцените турнир EFC. Много ребят из основного карда не смогли выйти и подраться.
— Я боев 8 посмотрел. В целом понравилось. Больше понравился начальный кард, прелимы, и последний бой запомнился в связи с нокаутом. Всегда интересно смотреть тяжеловесов. Турнир, я думаю, можно было сделать получше. Но многие ребята из-за поста Рамадан не хотели, не были в форме, поэтому не такой огненный кард получился. Думаю, следующий турнир, который пройдет в Алма-Ате 18 июня, будет более укомплектованным.
— На этом турнире будет драться Шамиль Завуров. Вы будете секундировать его или наблюдать за боем из зала?
— Даже не знаю. Скорее всего, секундировать. У него же будет со-главный бой. В любом случае я буду возле клетки.
— Вы посещаете турниры EFC, у вас есть возможность видеть прогресс и какие-то изменения. Что, на ваш взгляд, изменилось в лучшую сторону, а что не изменилось, но вам хотелось бы?
— Во-первых, я хотел бы, чтобы у нас улучшился свет. Я же посещаю не только турниры EFC, а и UFC, Bellator и PFL, и наши турниры, которые проходят на постсоветском пространстве. Во-вторых, не хватает изюминки главного боя, больших боев не хватает. Есть голодные молодые ребята, но у них нет имен. Хотелось бы в ближайшем будущем сделать пару подписаний, громких имен, которые были бы более узнаваемы у публики.
— Кто-то есть на примете?
— Есть два бойца. Адриан Мартинс и Уилл Брукс. Также есть бойцы в полутяжелом весе и тяжелом. Вы учтите, что нам всего полгода. Нужно время. И нам тяжело заводить иностранных бойцов в связи с ковидом. Думаю, в будущем потихоньку будем улучшать. Но мне не нравится работа со светом. Надо улучшить работу.
— Емельяненко и Джиган никак не могут найти площадку для поединка.
— Думаю, не совсем площадку. Они не могут найти людей, которые им заплатят за бой. Но нам не интересно такое направление боев. Как вы любите говорить — поп-мма. Мы особо в эту сторону не развиваемся. Этот бой нам как организаторам не интересен. Со стороны можно будет посмотреть.
— Если была бы возможность пригласить в EFC российских бойцов, которые выступают в других лигах России, какой бой вы бы хотели провести?
— Безусловно, это Минеев — Исмаилов, это был бы хороший бой. Но, думаю, это будет неправильно туда вмешиваться. Это исключительно история Fight Nights. А так, если посмотреть, в тяжах какой-нибудь бой организовать. Есть, к примеру, Руслан Магомедов. С кем организовать ему бой?
— С Тони Джонсоном, например.
— Тони Джонсон не обладает такой большой публикой в России, как бы мы не хотели. Если говорить о наших бойцах, можно было бы Руслана поставить с Дайнеко. Был бы очень хороший бой.
— Евгений Гончаров.
— Думаю, Дайнеко. Сколько он уже в нашей лиге боев провел? Руслан Магомедов — Дайнеко будет очень интересный бой. Я хотел бы его посмотреть.
— Руслан же недавно проиграл Побережцу.
— Пускай восстановится. Он же может выйти и показать хорошее выступление против Дайнеко. Он дерется в ACA? Было бы интересно взять его на контракт и провести бой с Дайнеко. Нам не хватает таких противостояний в тяжелом весе.
— Вам принципиально подписывать с бойцами долгосрочные контракты или можете подписать на один бой?
— Такого принципа нет. Но Шамиль (Завуров) настаивает. Говорит, что у организации есть правила и они должны быть одни для всех. Но где-то можно на уступки пойти.
— В 2016-м обсуждалась идея противостояний промоушенов «стенка на стенку». Насколько вам интересно такое противостояние сейчас? Например, с лигой ACA.
— Можно. Почему нет? Все, что интересно зрителям, это актуально и можно обсуждать. Но сейчас нам нужно зайти в топ, нам нужно где-то два года. Нужно, чтобы границы открыли, и мы могли подписывать иностранцев. У нас хорошо идут переговоры по новым спонсорским контрактам. Думаю, нам нужно два года. В данный момент у нас очень хороший чемпион в категории до 61 кг, очень хороший в 70 кг. Они могут хорошо себя проявить не только здесь, а и в UFC. Считаю, что в этих двух весовых у нас лучшие бойцы из постсоветского пространства, не считая бойцов UFC и Bellator.
— Следующий турнир EFC состоится в Казахстане. Какие еще страны хотите посетить?
— 18 июня турнир пройдет в Алма-Ате. Следующий турнир, скорее всего, EFC Selection, мы проведем в Дагестане. Вы сами знаете, что у нас много бойцов с Кавказа. Этот поток тяжело остановить. Они все нуждаются в боях. Скорее всего, мы проведем этот турнир в Каспийске. И 3 августа у нас запланирован турнир в Бишкеке.
— Ваше возвращение, даже в схватке по грэпплингу, привлекло бы очень большое внимание.
— Эти вопросы никогда не закончатся. Через лет 10 меня будут спрашивать: «Вот есть же бойцы, которые в 42 дерутся в UFC. Вернетесь ли вы?» Эти вопросы всегда будут актуальны. Моего возвращения вам лучше не ждать, иначе вам долго придется ждать.
— А встреча по грэпплингу?
— Вообще не интересно. Зачем мне с кем-то бороться? Я устал нырять в потные ноги, как говорится. Мы на тренировках часами боремся. Шамиль и Хасбулаев знают. А выходить на арену и доказывать свою… А что мне доказывать? Самоутвердиться или деньги заработать? Эти два пункта — они мне абсолютно неинтересны.
— Привлечь внимание к EFC боем по грэпплингу?
— Можно, но мне не интересно. Для этого можно сильных грэпплеров пригласить.
Какой у меня вес? Знаете, что вес и возраст спрашивать у борцов и девушек не прилично. У борцов нельзя спрашивать про возраст, потому что это тоже не всегда соответствует действительности, и про вес. Есть борцы, сборники, которые на Олимпиаду отбираются, вот спросите, как они взвешиваются. Они становятся на весы и прячут свой вес. Это чуть неприлично.
— Сейчас у вас рекордный вес в жизни?
— Нет, у меня был больший вес в 2017 году, когда мне сделали операцию на спину. Помню, когда мне дали бой, это было 31 августа, я встал на весы, и у меня было 92 кг. Ровно через четыре месяца, 29 декабря, я показал 70 кг. У меня тогда был рекордный вес, потому что после операции на спину мне нельзя было ни бегать, ни качаться, никаких нагрузок в течение 5-6 месяцев нельзя было делать. Сейчас намного меньше.
— Был ли соблазн согласиться на 100 миллионов долларов за бой с Мейвезером?
— Соблазн всегда присутствует. Такие переговоры были со стороны Саудовской Аравии. Они хотели, чтобы я провел там бой. 100 миллионов — не знаю. Точной суммы там не было. Но приблизительно — да.
— Две недели назад эфир Рамзана Кадырова вызвал большой резонанс. Было много реакций, но не было вашей. Почему?
— Потому что набрался жизненного опыта. Не считаю, что нужно как-то на это реагировать. Как-то пропустил это все. Думаю, это больше связано с жизненным опытом. У меня в жизни было много высказываний. Были хорошие, были и плохие. Это все анализируется. Когда ты смотришь назад, что можно было бы сказать, а что нельзя было, в каком направлении, из-за этого не интересно комментировать что-то и говорить. У каждого человека есть свое мнение. Пускай оно будет.
— С какими эмоциями посмотрели эфир Рамзана Кадырова?
— Я его не смотрел. Я читал, что вы пишите. Эмоции? Никаких эмоций не было. Меня весь мир обсуждает. Это вам или еще каким-то людям, которые не сталкивались с этим, когда о вас пишут большие СМИ, вы думаете, что нужно так реагировать. Но у каждого свое видение.
— Просто слова Рамзана Кадырова стали своего рода сенсацией. Учитывая, что между вами всегда были хорошие отношения.
— А почему для вас это сенсация?
— Показалось, что слово «проект UFC» не совсем комплиментарное. Вы ведь чемпион UFC, а не проект UFC.
— Я и проект UFC, и чемпион UFC. Не вижу в этом никаких оскорблений.
— Вам приятно, что Рамзан Кадыров настолько сильно погружен в детали вашей карьеры? Например, он знает вашу статистику и то, что Эл Яквинта, ваш соперник, работа риэлтором.
— Думаю, это не детали. Об этом писали недоброжелатели, которые хотели снизить мои заслуги. Думаю, это в большей степени касается вас, вы же это писали и публиковали. Точно так же, как и его высказывания, я тоже читал про то, что он риэлтор. Хотя на тот момент, это был 2018 год, у него было пять побед подряд и он не проигрывать пять последних лет. Этого никто не учел. Писали? Я просто не прочел этого у вас.
— Что думаете о новом чемпионе UFC Чарльзе Оливейре? Будет ли он таким же доминирующим чемпионом, как и вы?
— Он — очень достойный чемпион в этом весе. Сколько у него побед подряд? 8? Столько финишей. Только с Фергюсоном, кажется, он дрался до конца. Думаю, достойный чемпион. Было бы обидно, если бы Чендлер выиграл. Два боя в UFC и уже чемпион — это не правильно. А вот Оливейра сильно спрогрессировал, достойный чемпион. Я очень рад за него, потому что человек, достигающий успеха в любой сфере, заслуживает уважения.
— Ислам Махачев сможет победить его?
— Я скажу «да». Вы же знаете мой ответ. Но пока Ислам поднимется, я не думаю, что Оливейра все еще будет чемпионом. Главное, что он правильно понял мои слова. Я считаю его достойным чемпионом. Пока Ислам поднимется, думаю, там будет другой чемпион. В моих глазах — это Дастин Порье.
— Были ли разочарованы, когда увидели комментарий Хамзата Чимаева?
— Не было никакого разочарования. Я этого человека никогда не видел. Мы с ним пару раз общались по телефону. Разочарование бывает, когда ты ждешь от человека чего-то и не получаешь этого. Я от этого человека ничего никогда не ждал. Он имеет право, если считает нужным такое писать — пусть пишет. Все вопросы уже к нему.
— Если вы его встретите, вы к нему подойдете, чтобы спросить, зачем он так написал?
— Думаю, нет. А нужно?
— Но если вспомнить ситуацию с Артемом Лобовым…
— Ты вчера Шамилю вопросы задавал про это?
— В том числе.
— Я видел. Думаю, высказывания Артема Лобова и его совершенно несопоставимы. Ты же слышал, что говорил Артем Лобов?
— Да.
— А почему сравниваешь, будто бы это было одно и то же высказывание?
— От разных людей по-разному воспринимается.
— От любого человека, когда тебя называются ссыклом, оно воспринимается одинаково. Разницы нет: Хамзат это или другой человек. Если он так называет, с него надо спрашивать. А если он говорит в ключе «выиграет»/«порвет»…Не вижу смысла подходить. Кто это сделал, тот и должен ко мне подходить. А спрашивать нужно только тогда, когда тебя оскорбляют. Я так вырос.
— Есть планы насчет тренерской карьеры?
— Тренерскую карьеру я не собираюсь вести. Когда братья дерутся, поддерживать, выходить в угол, подсказывать. У меня большой опыт, я много выступал. У меня есть, что им подсказать. Особенно ребятам, с кем ты вырос, и ты знаешь их плюсы и минусы, в чем они могут превосходить соперника. Такие акции у меня будут в будущем. А идти тренировать в зал — было бы не правильно. Считаю, я могу делать больше, чем просто тренером быть, поэтому таких планов нет.
