«Он марает детей, которые его слушают». Шлеменко выступил против Моргенштерна и лично готов отменять его концерты

На днях бронзовый призер Олимпийских игр в Афинах 2004 года и депутат Госдумы РФ шестого созыва Дмитрий Носов выступил на своей странице в инстаграме с протестом против рекламной кампании «Альфа-Банка», главным героем которой стал популярный исполнитель Моргенштерн. Носов обвинил рэпера в пропаганде наркотиков и растлении молодежи, а также призвал бойкотировать продукт, который тот рекламирует.

Вскоре к акции Носова против Моргенштерна подключилось несколько известных бойцов ММА из России, в числе которых оказался Александр Шлеменко. Корреспондент Sport24 связался с именитым атлетом и узнал:

• почему тот готов лично отменить концерт Моргенштерна в Омске;
• как Моргенштерн «марает» детей;
• почему цензура нужна;
• кого слушать детям, если не Моргенштерна;
• что нужно делать родителям, чтобы их дети не стали проститутками;
• почему Омск — непростой город.

— Почему решили присоединиться к людям, протестующим против рекламы с участием рэпера Моргенштерна?
— Мне небезразлично будущее наших детей, плюс я педагог, сам работаю с детьми. Знаете, я пережил очень многое. Помню такого Мистера Малого, который в моей молодости пел «Буду погибать молодым» и еще какую-то чушь про наркотики. Очень много пацанов тогда реально погибли молодыми. Не хочу, чтобы наши дети наступали на те же грабли, а мы как общественность, которая имеет вес, никак не реагировала.

У нас сейчас формируется гражданское общество, есть площадка в виде соцсетей, где мы можем выразить свою позицию и даже запрещать концерты. Как это было в Дагестане, где, если помните, Хабиб Нурмагомедов подключился, и были запрещены концерты. И я считаю, что мы можем вводить такую цензуру и следить за тем, что слушают наши дети.

— Условно, если у вас появится возможность отменить концерт Моргенштерна в Омске, то вы это сделаете?
— Да, конечно. Тем более, был прецедент. Можно выйти с инициативой для людей, и я думаю, что многие родители поддержат. Особенно сейчас, когда развивается такая антиреклама. Я, например, вообще не знал, кто такой Моргенштерн и что он поет. Узнал, когда начали подключаться люди, которых я уважаю. Например, Миша Маваши подключился, выложил песню Моргенштерна, где тот поет про девушек… Я даже повторять не хочу, но это ужас!

Куда смотрят родители, девочки которых потом это поют, показывают, что они это делают — в мою молодость такое и сказать западло было, а сейчас это стало нормальным. Но мне кажется, что волна начала набирать обороты и она накроет Моргенштерна. Тем более, я уже слышал краем уха, что банк уже отреагировал на происходящее. Как минимум, они почувствуют все это, когда потеряют много вкладчиков и держателей карт. Однозначно.

— Вы говорите о цензуре, но современное общество к этому явлению плохо относится.
— Я бы так не сказал. Просто современное общество загружено проблемами, которые оно само себе создает. Нам дали так называемую «свободу» слова и всего остального — а в чем она заключается? В том, чтобы пить, курить, употреблять наркотики, слушать всякую чушь и растить своих детей развратными, чтобы они стали проститутками — в этом свобода, что ли? Сейчас, к счастью, люди, которые пережили 90-е — а нас осталось немного, но мы есть и знаем страх 90-х — и мы, эти люди все больше и больше противостоим плохому и не допустим возвращения моментов, которые привели ко многим смертям в свое время. Нужно вернуть это понятие — цензура. Но не так, чтобы из-под палки: сказал кто-то сверху — нет, значит, нет. Если мы здесь, как говорится, на земле увидели что-то, и нам это не понравилось и не понравилось, к чему это может привести, то из своего жизненного опыта мы можем сделать правильные выводы и можем это запретить.

— Люди могут сказать, что Моргенштерн такой, потому что это его сценический образ и не более, и к этому не стоит относиться слишком серьезно.
— Это злые языки. Относиться нужно ко всему серьезно. Есть такое понятие как Окна Овертона, здесь не буду объяснять, что это, но советую всем ознакомиться с этим понятием — очень многое станет понятным про все эти сценические образы. Моргенштерн не выходит в традиционно русском сценическом образе, не отстаивает ценности, вместо этого он идет по самому грязному и тем самым марает детей, которые его слушают. Разлагает их. И это его осознанный выбор, он сам его сделал. Если мы будем молчать, не отвечать, то ничего хорошего не получится.

— Как разделить такие понятия как «сценический эпатаж» и «прямая пропаганда наркотиков»?
— Очень просто. Пропаганда наркотиков ведется скрытно, через песни и еще что-то. Чтобы человек мог сказать: «Это мой сценический образ». Лично я бы рассудил очень просто: если его сценический образ противоречит нашим традициям и ведет к тому, что люди становятся наркоманами, то зачем нам этот персонаж? Пусть он использует свои образы у себя на кухне и не высовывается.

— Если людям покажется, что такими идеями вы посягаете на свободу людей слушать то, что им нравится, то как с этим быть?
— В 90-е нам тоже дали свободу, когда мы потеряли нашу страну. И к чему эта свобода привела? До сих пор живем и никак не можем обрести наконец нормальную свободу — живем в колонии. И что мы видим? Да, свобода: пейте, травитесь, курите, употребляйте наркотики, беспорядочные половые связи, все самые низменные качества — это называется свободой, что ли? Я не собираюсь уезжать из своей страны. Люблю ее и свой город, но я не люблю вот эти проявления так называемой свободы. Не спорю, каждый может выбирать, что ему слушать. Но если от этих песен становится больше наркоманов, если страдает общество, то тогда, получается, эти песни не очень хорошие. Нужно что-то с ними делать — давать альтернативу или не поддерживать их, не раскручивать и заниматься антипропагандой.

— Молодые люди склонны слушать музыкантов примерно их возраста, потому им проще себя с ними ассоциировать. Есть ли у молодежи кто-то кроме Моргенштерна и исполнителей с похожим стилем, за кем не опасно следовать?
— Сейчас мне сложно сказать, я почти перестал слушать музыку. В большей степени перешел на лекции, аудиокниги и вообще стараюсь самообразовываться. Но если взять моих детей, то они слушают Николая Емелина, к примеру. У меня дочке семь лет старшей, младшей три года, сыну старшему пять лет, и он с удовольствием поет «Развернись плечо, размахнись рука. Еще раз и еще — одолей врага». Или «Поднимется Россия, окрепнет». Вот такие песни, понимаете? Я сейчас могу много текста перечислить, который несет, я считаю, только положительный момент. То есть эти песни воспитывают людей, которые любят свою родину, становятся сильными и хотят, чтобы их Россия процветала и жила хорошо.

Такие альтернативы мы можем давать, это тоже от нас зависит. У нас взрослые чего только не включают своим детям, я иногда смотрю на праздниках — это же полная белиберда. Но вы же сами выбираете, чем вы кормите своих детей, что вы им даете смотреть и слушать. Люди подсовывают детям неправильный выбор или позволяют, чтобы кто-то другой подсунул. У моих детей такого нет. Вам самим решать, потому что дети растут быстро и быстро меняется жизнь. Если не успеете, потом может быть мучительно больно за то, что вы натворили.

— Сейчас многие популярные молодые исполнители идут по пути Моргенштерна, подают тот контент, который считается модным. Как с ними быть?
— Ну это явно не модно, я с вами не соглашусь. Вижу, к счастью, другую сторону. Вижу, что не только это интересно молодежи, и все больше мы отвоевываем позиции. Здравой, нормальной молодежи становится все больше. Я сравниваю с временами, когда я был молодым. Сейчас — по-другому, и это не может не радовать. Да, есть такие люди, как Моргенштерн, они всегда были и будут. К сожалению, психика проще воспринимает такую грязь и прочие непонятные проявления. Советую родителям следить за тем, что слушают их дети.

— В музыке во все времена было много примеров, когда исполнители с подобным имиджем становились легендами, и как мы видим сейчас, далеко не все их слушатели стали наркоманами. Так ли опасно, по-вашему, влияние подобных артистов? По крайней мере, среди моих знакомых нет людей, кто стал принимать наркотики из-за Курта Кобейна или «Сектора Газа».
— А среди моих таких, к сожалению, много. Таких, кто попробовал на себе эту свободу различных наркотиков. К счастью, многие сейчас это осознали и не хотят, чтобы их дети прошли этот же путь. И эти люди сейчас встают в наши ряды — тех, кто борется и отстаивает истинные ценности. Не спорю, появляются такие персонажи. Бунтари или типа того — матерятся, делают что-то запретное. Нужно сесть и объяснить своим детям, что это за мода, к чему она приведет, и будет ли у них уважение. Спросите у любого человека, хотел бы он, чтобы его дочь стала проституткой — никто же не скажет, что хотел бы.

— А если подвергнуть подобный контент запрету, не опасаетесь, что будет обратный эффект — когда детям хочется того, что запрещают?
— Ни в коем случае. Если вы сами потребляете это, слушаете, но пытаетесь запрещать, то тогда у вас ничего хорошего не получится. Но если вы не употребляете, а все правильно объясняете и доказываете слова своим примером, то все будет нормально.

— Не опасаетесь, что вся эта кампания против Моргенштерна может сослужить ему в качестве пиара?
— Думаю, нет. Что касается банка, то точно нет. Моргенштерна слушают те, кто не может быть клиентом банка по возрасту. А их родители его не любят, ведь из-за него деградируют их дети. И родители являются держателями карт и счетов. Я уже знаю порядка сотни таких родителей, кто порезал эти карты. Такая антиреклама точно ударит по банку и научит выбирать, с кем сотрудничать по рекламе.

— Вы говорили, что среди ваших знакомых в Омске много людей, кто ступил на неправильную дорожку. Как вышло, что так много музыкантов вроде «25/17», «Грот» и прочих, кто пропагандирует здоровый образ жизни, из Омска?
— Ну Омск вообще непростой город. Кто знает сакральный смысл нашего города, тот поймет. Я просто два слова скажу — «Асгард Ирийский». Кто в теме, тот поймет. Короче, еще многое нас ждет и многие о нас узнают.

Скачать приложение Sport24 для iOS

Скачать приложение Sport24 для Android