В октябре прошлого года Хабиб Нурмагомедов объявил о завершении карьеры, но уже на прошлой неделе он встречался с президентом UFC, чтобы озвучить условия своего возвращения в октагон.
По словам Дэйны Уайта, Нурмагомедов готов снова подраться только в том случае, если в ближайшие выходные произойдет что-то «особенное» в бое Конора против Порье или Хукера против Чендлера.
Корреспондент Sport24 Ярослав Степанов дождался Хабиба в холле отеля на бойцовском острове, чтобы узнать критерии «особенного». И, кажется, ни о каком возвращении он не думает.
— Дэйна Уайт сказал, что ты озвучил условие: если какой-то из боев — Конор против Порье или Хукер против Чендлера — закончится особенным образом, то ты можешь рассмотреть возможность возвращения. Как это — «особенным образом»? Если Конор победит быстрее и ярче, чем ты, или это что-то в духе Макса Холлуэя в его бою против Келвина Каттара?
— Давайте начнем с того, что движет людьми. Голод же? Должна быть какая-то мотивация, какой-то голод. Нет этого. Я не чувствую этого. Уже столько лет в спорте, всю жизнь этим занимаюсь. В профессионалах с 2008 года и добился практически всего в этом виде спорта, и у меня нет такого, что я хотел бы с кем-то подраться. Знаю, что есть много бойцов, кто хотел бы зарабатывать, стремиться к чему-то, быть на плаву… А мне что делать?! Очень многие люди не хотят понимать мою сторону. Но я ничего не вижу…
— Вопрос был, что именно должно случиться такого, чтобы ты передумал? «Особенное» — что в твоем понимании?
— Ну, что-нибудь, я не знаю… что-то должно случиться. Я не знаю. Ближайшее там у нас: дерется Зубайра [Тухугов], Ислам [Махачев], Тагир [Уланбеков]… Завтра вечером Умар дерется. Усман… Наши бойцы, которые в лиге Eagle Fighting Championship. Сама лига, которая будет делать турниры в Ташкенте, в Бишкеке, в Алма-Ате, в Дубае. В Абу-Дби уже прошел турнир. В Москве будет турнир. В Питере будет, в Краснодаре будет. Это уже все у нас запланировано. И, если говорить о всех моих проектах, мне нужно столько всего сделать. И бои в планы не входят. Я тренируюсь для себя. Тренировки — самая большая вещь, которая приносит мне удовольствия. Я просто наслаждаюсь, когда борюсь, когда бегаю, спаррингую, работаю на лапах, на груше. Это то, чем я занимался всю жизнь, и дальше я тоже буду постоянно тренироваться. Но если говорить о боях, то они в план не входят.
— Они в план не входят, но все же ты озвучиваешь условия, из-за которых мог бы вернуться. Но, что самое главное, когда ты завершал карьеру, ты сказал, что дал обещание матери…
— Самое ценное, что у меня есть, это мама, так что давайте вы не будете меня подталкивать на поступки, которые будут разочаровывать мою маму…
— Я просто хотел сказать, что…
— Нормально ты поймал меня. Ты ждал меня здесь, да? Ты знал, что я здесь буду? Честно говоря, я бы не дал тебе интервью, но постоянно жалуются, что я даю интервью американцам и не даю нашим. Чисто вот из-за этих побуждений… Я думаю, сказано было нормально для твоего контента.
— Ты перебил меня на вопросе. Вот, почему я думаю, что ты никогда не вернешься…
— Хорошая тема, да? Постоянно обсуждают — вернется, не вернется… Сегодня у нас 2021-й. Год назад был 2020-й, то же время, январь. И столько всего произошло, что мы не знаем, что будет в 2022-м, 2023-м… Так что давайте не будем об этом. Никто не знает, что будет завтра. В ближайшее время у меня даже нет планов насчет UFC. Даже мыслей нет по поводу подготовки к боям. Я вижу, как Умар готовится, и думаю: «Альхамдулиллях, что у меня все это позади». Ты меня не мучай, дай насладиться тем, что я имею на сегодня. И, чтобы ты знал, у меня было много жертв, чтобы подняться на сегодняшний уровень. Я не хвалюсь, просто люди многого не знают. Вот сейчас Умара уложили спать, поужинали, потренировались, и такое хорошее настроение. Давай на этой ноте пойдем спать. У тебя тоже наверняка завтра тяжелый день. Всем удачи, здоровья родителям, близким, и главное не болеть в это тяжелое время.