«Повезу пояс UFC по Сибири». Новый русский чемпион Петр Ян стал одним из лучших в мире за два года
23 июня 2018-го Петр Ян проводил свой первый бой в UFC. За пару месяцев до этого мы сидели в одном из московских ТЦ и записывали интервью. Тогда Петр рассчитывал, что через пару лет сможет занять топовые позиции в лиге, а каждому своему сопернику он даст такой жесткий бой, чтобы «они понимали, что сибирские пацаны тоже могут».
И если вторая часть прошла полностью по плану, то с первой приключилась небольшая заминка. «Через пару лет» он не просто добрался до топов, но и взял чемпионский пояс. Понимать сегодня, что могут сибирские пацаны, пришлось Жозе Альдо. Бразильца хватило на четыре с половиной раунда.
Сразу после боя обсуждаем, какие проблемы Жозе Альдо доставил Яну, как работники USADA помешали Петру выспаться в ночь перед поединком, с кем он хочет драться теперь и на что сейчас зарабатывает деньги.
— Ты прессинговал, давил, выглядел значительно лучше, но казалось, что в определенный момент возникло пару проблем — лоу-кики и удары по печени. Правильно ли я понимаю, что именно лоу-кики заставили тебя поменять стойку?
— Да, они у него очень нестандартные. Обычно лоу пробиваются в область бедра. От них просто защититься, подняв ногу. А он пробивал в голень. Там, где есть небольшой поворот на голеностопе. Я упустил момент, что удар может полететь туда, поэтому не поработал над защитой. Например, Дуглас Лима так нокаутирует соперников в Bellator. Короче, было неприятно, пришлось проводить бой в левосторонней стойке, чтобы не усугублять положение ноги.
— В конце первого раунда был эпизод с добиванием, когда казалось, что вот-вот рефери вмешается. У тебя было ощущение, что ты находился в 5-10 секундах от победы?
— Возможно, если бы пошел в ва-банк, то добил бы, потому что жестко попал ему по корпусу в область печени. Он аж согнулся. Но опять же, я не знал, сколько точно времени оставалось, а оглядываться на часы не было возможности. Я держал в голове, что это лишь первый раунд, а впереди еще четыре. Мог отдать все силы, а рефери бы переждал. Или Жозе перетерпел бы. Я бы отдал много энергии, и дальше было бы сложнее. У нас изначально был такой план: первые два раунда прессинговать, провоцировать его на атаки, стараться проваливать удары, а с третьего раунда включаться.
— Было ощущение, что ты с каждым раундом взвинчивал темп, а Альдо — наоборот. Было ли у тебя такое чувство, что он постепенно ломался физически и морально?
— Да, конечно. В третьем раунде я уже начал больше в своей манере работать. Где-то с середины второго раунда мне пришлось поменять стойку, поработать в левше. Я пытался заново найти дистанцию, откуда смогу действовать и попадать. На третий раунд уже выходил вполне осознанно. Понимал, если мне немного сложно, то ему еще сложнее. И, повторюсь, с третьего раунда был план включаться более агрессивно.
— Один из самых обсуждаемых моментов — остановка боя. Не хотелось ли тебе, чтобы рефери вмешался гораздо раньше?
— Может, так и нужно было сделать, но мы знаем множество примеров преждевременных остановок. А потом проигравшие начинают говорить: «Я могу еще продолжить». Мы знаем, что Альдо — воин, который готов идти до конца. Собственно, как и я. Думаю, рефери дал возможность Альдо перетерпеть, дал ему шанс. Это право рефери, его работа.
— Было ли в неделю боя что-то, что могло бы тебя как-то отвлечь или сбить настрой?
— Из основного — приходилось ложиться спать в 8-9 вечера. Помимо прочего, я начал пить мелатонин, чтобы засыпать. А вставали мы в 5 утра. В ночь до боя я долго не мог уснуть. Где-то до 9 вечера. А в 10 вечера мне в дверь уже стучали представители USADA. Я только-только поймал сон. Перед боем, знаешь, все равно же есть мысли сторонние какие-то, чуть мешает сну. Только я вырубился… И они приходят. А мне вставать в 4 утра. Просидел с ними минут 30-40, ушел спать, в 4 утра легко позавтракал и выдвинулся на арену.
— Где ты будешь хранить пояс?
— Этот пояс поедет со мной по городам Сибири. По городам, где я тренировался, жил. Хочу поехать с поясом по молодежи. Думаю, хранить его буду дома, рядом с моим первым поясом (пояс ACB).
— Кстати, сильная разница между ними? Физически.
— Этот тяжелее, наверное. Но пояс ACB для меня тоже был большим достижением, а пояс UFC… Думаю, тут даже комментировать не приходится. Это высшая ступень в нашем спорте.
— Два года назад, когда ты только подписался в UFC, тебя спрашивали, когда бы ты хотел добраться до пояса. Ты забрал пояс. И что теперь? Кажется, что пояс — это понятная цель. А дальше?
— Я не собираюсь останавливаться. Дальше буду защищать его. У нас есть топовые претенденты. Те, кто заслуживают драться за него. Стерлинг, например. И еще несколько номеров. Я хочу драться с ними. С теми, кто первый на очереди. По крайней мере, план такой. Посмотрим, что будет дальше по датам и прочему, но основная цель — защищать пояс от реальных претендентов.
— Чтобы прокачивать свою известность, любому бойцу нужен какой-нибудь заметный соперник. Допустим, у Хабиба был Конор, после боя с которым он стал звездой. У Усмана, например, появился Масвидаль. Генри Сехудо вызывал на бой то Доминика Круза, то Жозе Альдо, то кого-то из другой весовой. Какой соперник в этом плане мог бы дать что-то тебе?
— Думаю, они выбирали соперников не в плане медийного продвижения. Они выбирали более известного соперника, потому что когда у тебя есть пояс, ты получаешь процент с продаж платных трансляций. И, конечно, чем известнее оппонент, тем больше ты заработаешь. Думаю, по этому принципу они выбирали, с кем подраться. Но мне, повторюсь, хочется пока защищать пояс от заслуженного претендента, который идет первым в рейтинге.
— Слышал ли ты, как тебя назвал Генри Сехудо?
— Нет. И пока даже слышать не хочу, что они говорят. Где Генри Сехудо? Он оставил пояс, убежал по своим делам, девушку себе нашел. Ты не представляешь, как мне сейчас приятно… Когда-то я пытался им что-то говорить, старался как-то зацепить и все такое. А сейчас я буду ждать, и работать будут мои менеджеры и менеджеры UFC. Я не собираюсь кого-то выбирать или от кого-то отказываться. Кого даст лига, с тем и буду драться. Сегодня, например, я не хочу на него реагировать, а пройдет пару дней, отдохну, может, что изменится. Но сейчас мое время. Время пляжной пати на острове. Мы пока отметим, а эти пусть пока лают, кусаются и вылезают из своих нор.
— После боя прошло шесть часов. Что ты делал все это время?
— Посидели чуть с парнями, они ушли сейчас спать. Все настроены на пляжную вечеринку. У нас тут большая команда. Еще есть Алекс Волкановски, с которым мы вместе тренируемся и который защитил пояс. Тут еще и много русских ребят. Короче, сегодня будет фейерверк.
— Ты — человек, который выбрался из маленького города. По сути, ты осуществил мечту очень многих людей по всему миру. И тебе всего 27 лет. Можно ли сказать, что в своем возрасте ты уже добрался до того уровня, когда финансово обеспечил себя так, что можешь уже не переживать о материально составляющей?
— Знаешь, если мне придется завтра не драться, то я уже смогу себе построить жизнь. Я знаю, чем могу заниматься и где себя найти. Но я молод и нахожусь, наверное, на самом пике своего развития, где постепенно набираюсь опыта и многие вещи начинаю понимать иначе. Думаю, я буду становиться только сильнее и опаснее. 27 лет — хороший возраст, пояс UFC — хорошая ступень, которую мы преодолели. Теперь надо этот пояс защищать.
— На начальных этапах карьеры ты думаешь: «Получу гонорар — куплю машину». Или: «Получу гонорар — куплю что-то родителям». На том уровне, на которым ты находишься сейчас, есть ли что-то, на что, по твоим планам, уйдет часть денег?
— Да. Я строю маме дом. Хочу построить большой семейный дом. План такой.