Меньше двух лет назад Петр Ян дебютировал в UFC. За это время он успел шесть раз подраться в лучшей лиге мира, оформить три нокаута, забрать два бонуса за лучший бой вечера, добраться до позиции в топ-3 легчайшего дивизиона и стать самым активным россиянином в UFC. Так часто, как Ян, не дерется никто из представителей нашей страны.
За очень короткий срок Петр проделал путь от талантливого проспекта, пришедшего в UFC в статусе чемпиона одного из российских промоушенов, до бойца, которому осталось сделать пару шагов до пояса UFC.
13 июня Ян должен драться в главном событии вечера турнира в Казахстане. Пока не очень понятно, в каком формате и где будет проходить этот ивент, но Петр прямо сейчас находится в Таиланде и проходит подготовку.
Там закрыты все залы, но Петр соорудил собственный, поэтому может комфортно находиться в самоизоляции.
Корреспондент Sport24 Ярослав Степанов обсуждает с Яном, как выглядят его тренировки в условиях карантина, почему он так часто получает различные вызовы от бойцов с Кавказа, и про что человек, представившийся «братом Нурмагомедова», говорил, когда произнес: «Петя че-то болтает. Забыл, что в Таиланде произошло. Пощады больше не будет».
— На днях Россия перестала принимать своих граждан, которые находятся за границей. Вы решили пока не прилетать и остаться в Таиланде?
— Да, мы решили остаться в связи с ситуацией. Здесь немножко стабильнее, чем дома. Не хочется прилететь и две недели сидеть на карантине. Чтобы все четко соблюдать, нужно сидеть на карантине. Это тяжело. Здесь я поддерживаю форму, на улице бегаю. Тут тоже, как и везде, все закрыто. Но хотя бы на воздухе.
— Есть ли у вас какое-то переживание относительно того, когда вы сможете улететь из Таиланда? Там же есть ограничение по пребыванию?
— Мы сделали временные визы. Еще на месяц можем здесь остаться. Тут можно решить этот вопрос, если хочешь остаться.
— Говорят, сейчас из Таиланда не могут улететь российские туристы. Они застряли в аэропортах. Действительно так?
— Не знаю, в аэропортах я не был. Может быть, есть такие моменты. Здесь много россиян и граждан из стран СНГ. Думаю, есть и те, кто не хочет отсюда улетать. В России уже закрыли прилеты, и здесь авиасообщение ограниченное.
— Как выглядят ваши тренировки, учитывая, что с каждым днем там усиливаются карантинные меры?
— С каждым днем меры все строже и строже. Не скажу, что усердно работаю. Тренируюсь на 50% своих возможностей. У себя в доме хочу организовать зал, постелить маты, перевести некоторое оборудование. Тут есть улица, чтобы бегать. Посторонних нет. Завтра все организую, поеду за матами и за всем остальным. Есть ребята, у которых тоже нет места, чтобы заниматься. Ездим к некоторым, боремся дома.
У меня здесь есть тренеры по боксу, с кем можно поработать на лапах. По кикбоксингу кого-нибудь подтянем. По ОФП тренера тоже привлечем, чтобы ко мне приезжал. Буду дома тренироваться. Думали, что вся эта тема до 10 апреля будет, но сейчас продлили до 1 мая. Все закрыто. Месяц дома, в изоляции.
— 13 июня запланирован турнир в Казахстане. Никто точно не может сказать, будет ли он или нет. Похоже, все будет решаться в последний момент. Можете представить ситуацию, что 1 июня вы находитесь в России на последнем этапе подготовки, но вам сообщают, что надо лететь в США. Полетите, учитывая акклиматизацию и другие факторы?
— В принципе, я всегда в Америку улетал за 12-11 дней до боя. Три раза я там был и три раза улетал из России за это время. Если возникнет ситуация, что меня надо будет вылететь за 12 дней до боя, я полечу. Но многое будет зависеть от общей ситуации. Можно ли будет летать и так далее.
— UFC всеми силами пытается сохранить ближайшие турниры. Англоязычная пресса жестко критикует лигу. Как вы к этому относитесь? Нужно ли проводить мероприятия в такое время?
— Это большой риск. UFC пытается остаться активным в спорте, зарабатывать дальше. Но учитывая общую ситуацию, это риск для спортсменов. Заразиться можно при перелете. Много минусов. Ребята соглашаются драться, но есть и те, кто отказывается. Это личное дело каждого.
— Если вы куда-то полетите, будете после этого ограждаться от семьи, чтобы соблюдать меры предосторожности? Или предпочтете в принципе не рисковать в этой ситуации?
— В целом, турниры без зрителей — тоже не дело. Все будет зависеть от статуса боя и условий. В большей степени, я бы не рисковал здоровьем, чтобы не подвергать риску семью. Все зависит от ситуации.
— Сейчас сложно загадывать даже на сутки вперед.
— Да. Если нельзя будет улететь, то как я вылечу?
— За последние сутки вы написали три сообщения в твиттере, посвятив их Доминику Крузу и Коди Гарбранту. Кажется, таким активным в соцсетях вы еще не были.
— А чем еще заниматься, когда нет боев? Небольшой трешток. Интерес в том, что раньше эти ребята даже не отвечали. Я не был на рейтинговых позициях в UFC. А сейчас они на связи. Они знают обо мне, помнят. Такой небольшой трешток, скажем так.
— Доминика Круза вы хотели бы видеть в качестве запасного в вашем бою с Марлоном Мораесом, а по поводу Гарбранта вы удивились, что после боя с Ассунсао он спустится на категорию.
— Я прикалываюсь над ними. Сомневаюсь, что Коди спустится. Он любит эту лишнюю информацию, чтобы о нем поговорили в то время, когда о нем все забыли. Сомневаюсь, что он спустится в 57 кг. Если спустится, так его еще проще там снесут. Ему тяжелее будет восстанавливаться и так далее.
— Вы не так давно давали интервью ютуб-каналу FightSpace, где вас спрашивали о ситуации с Хабибом. Вы высказали свое мнение, и после этого в интернете появилась запись с голосом человека, который в отвратительной манере обращался к журналисту Александру Лютикову. Возможно, вы видели эту запись. В новой записи он прошелся по многим людям, которые так или иначе критиковали последние действия Хабиба. Там есть кусок и про вас, в духе: «Этот Петя высказывается, забыл, что с ним в Таиланде было. Хочет повторить. На этот раз пощады не будет». Вы понимаете, о чем он говорит?
— Мне прислали эту видеозапись, я посмотрел. А что я сказал по ситуации с Хабибом, чтобы его задеть? Я понимаю всю ситуацию, всю игру. Хабиб проводил сборы в Америке, оттуда улетел. Если сейчас скажут, что бой будет в США, он сам не захочет туда лететь. Я исхожу из того, что говорит его отец. Грубо говоря, они хотят, чтобы бой прошел на их территории и на их условиях. В принципе, люди не умеют слушать и читать. У меня не было мысли о том, что Хабиб боится полететь на бой с Тони и так далее. Я к тому, что он принимает свои правила и не хочет лететь в Америку за такой короткий промежуток времени до боя. То, что этот парень говорит про Таиланд и каких-то ребят, это чушь полная. В Таиланде было 150 различных историй в плане недопонимания с ребятами. В принципе, все вопросы мы разрешили словесно.
— Тяжело представить, что вас поставят в такое положение, учитывая вашу манеру общения.
— Были ситуации на тренировках. С Мовсаром (Евлоевым) у нас была ситуация. Мы эти вопросы решили, с моей стороны было недопонимание. На тренировках были стычки с некоторыми ребятами с Кавказа, но все это решалось на уровне зала и нашего общения.
— Так почему-то исторически сложилось, что вас ставят антагонистом бойцам с Кавказа.
— Я вижу, сколько желающих подраться со мной, особенно это касается ребят с Кавказа. Понимаю их желание, ведь я нахожусь на том месте, которое каждый хочет занять. Конечно, не очень приятно, когда в таких случаях говорят именно обо мне. Это подчеркивает тот факт, что какая-то неприязнь ко мне есть. Недавно смотрел интервью Асхабова Хусейна. Или Хасана, не помню. По сей день их путаю и не могу отличить, хотя уже шесть лет знаю. Мне понравилось, как он ответил, что мы тренируемся в одном зале и можем в будущем встретиться в бою за пояс UFC. Так лояльно и уважительно ответил.
— Обычно после различных перепалок и выпадов у вас взрывается директ. Взрывается ли он у вас сейчас?
— Нет, не взрывается. Все стабильно. Каждый воспринимает по-своему. Люди считают, что если я что-то сказал, то с целью кого-то задеть, либо я кому-то завидую. У меня в жизни не было такого, чтобы я кому-то завидовал. Я делаю свою работу, тружусь. Просто где-то высказываю свое мнение, возможно, не так развернуто, как хотелось бы. Мы все понимаем, что журналисты и СМИ по-своему текст перекручивают. Многие люди не видят запись видео, а исходя из кусков каких-то, начинают говорить: «Вот он на Хабиба что-то сказал». Глупости.
— У меня есть теория, у многих отложилась в памяти давняя история с Магомедом Магомедовым. Когда вы стали одним из первых русских бойцов, который вступил в медиа-конфронтацию с бойцом с Кавказа.
— Может быть. С Магомедом у нас вопрос закрыт. Мы с ним и виделись. Люди просто недалекие, что-то придумывают постоянно. Кстати, с Магомедом вопрос все-таки еще не закрыт. Недавно наткнулся на видео, в котором Майрбек Хасиев ему говорит: «Пока ты не накормишь хинкалом Петра, о следующем бое можешь не говорить». Вот так он и позабыл об этом. А так, в принципе, со всеми нормальные отношения. Ребята с Кавказа приезжают сотнями в Таиланд, мы здесь нормально тренируемся. Все подходят, здороваются и тренируются. Рабочая атмосфера. Не было ни одного момента, чтобы кто-то себя вел не по-мужски. Все эти посторонние разговоры — попытка интриганов разжечь межнациональную рознь по отношению ко мне.
— 11 марта вы давали интервью изданию MMAFighting в рамках подкаста Eurobash. И там был очень забавный момент, когда после одного из ответов, Саят Абрахманов (менеджер Яна), который выступил в роли переводчика, так серьезно вздохнул, потому что вы поставили его в тяжелую ситуацию, назвав Сехудо «очкошником». Понятно, что очень непросто найти с английского перевод этого слова. Но интересно, почему именно «очкошник»? Кажется, этот термин стал пользоваться популярностью у бойцов из России.
— В интернете уже много моих фраз. Иногда сам смотрю, становится страшно. Думаю: «Что же я нагородил?» Но я его так воспринимаю. У меня нет к нему негатива. Я понимаю, что он строит свою игру, чтобы заработать. Немножко понимаю эту игру, но я тоже делаю свою историю. Самое интересное, что они тоже в этом участвуют. Мы не очень долго находимся в UFC, практически около двух лет. Будем работать, время еще есть. Думаю, до них мы доберемся.
— Знаете, как Саят вышел из ситуации и адаптировал то слово под английский язык?
— Нет.
— «Cejudo have no balls».
— Типа, он без яиц?
— Да.
— Саят может.
— Все чаще можно увидеть в инстаграме, как вы общаетесь на английском языке. Как минимум, с тренером Джонни вы контактируете на английском. Значит ли это, что вы совершенствуете его и растете в этом плане?
— Если честно, многие ребята иностранцы Джонни не понимают. У него своеобразный ирландский английский. Ему даже в зале сказали, чтобы он выучил тайский язык, потому что его английский никто не понимает. Но я его понимаю. Конечно, не все. В рабочих моментах мы находим контакт. Где-то с помощью переводчика, если что-то объемное. Со многими ребятами здесь все равно получается минимально контактировать на английском, по стандартным вещам я могу объясниться. Что-то спросить, что-то понять. Конечно, не в свободном плане, как хотелось бы.
— Вы очень резко стартовали в UFC. Много боев, травмы, весогонки и так далее. С другой стороны, вы первый боец из России, которому за короткий промежуток времени удалось взлететь так высоко. Сейчас вы дошли до топовых позиций. Значит ли это, что в будущем будете выступать не так часто, как раньше?
— Во-первых, сейчас боев нет. Во-вторых, спешить уже некуда. В рейтинге осталось не так много ребят. Наверное, боев поменьше будет. Сейчас основная задача состоит в том, чтобы наш бой с Марлоном Мораесом состоялся. Он — первый номер рейтинга UFC. Занять его место — хороший задел для меня. А там уже посмотрим, что будет дальше. Конечно, хочется драться чаще. Все по ситуации.