Sport24109316, г. Москва, Волгоградский проспект, дом 43, корп. 3, этаж 6, пом. XXI, ком. 15Б+7 (499) 321-52-13logo
Бокс
15 марта 2019, Пятница, 06:00

Самый ожидаемый бой между русскими боксерами в США. Он состоится в 2019-м?

Getty Images
Поделиться
Комментарии
Большое интервью Дмитрия Бивола. Говорим про Ковалева, аккуратный бокс и бой в России.

Дмитрий Бивол — один из самых успешных боксеров планеты прямо сейчас. И, кажется, совсем скоро он станет звездой. У россиянина есть все для этого.

Он молод (28 лет), у него чистый рекорд (16 побед и ни одного поражения), грамотный менеджмент (Вадим Корнилов аккуратно подвел боксера к поясу WBA и выступлениям в Америке), контракт с одной из ведущих стриминговых платформ (стал первым россиянином, подписавшим соглашение с DAZN), и, что самое главное, Бивол способен боксировать так, что во время боя он практически не получает никакого ущерба.

С ноября 2017-го по март 2019-го четыре человека пытались отобрать у Дмитрия титул WBA, но безуспешно. Сначала поочередно были нокаутированы Трент Броадхерст и Салливан Баррера, а после с Биволом не смогли справиться Айзек Чилемба и Жан Паскаль. В прошлую субботу пришло время американца Джо Смита-младшего, который уступил россиянину единогласным решением судей.

Через несколько дней после пятой защиты пояса Бивол дал интервью корреспонденту Sport24 Ярославу Степанову и рассказал об ударе, пропущенном в 10-м раунде, отдыхе, своем аккуратном стиле ведения боя и отношении к вызову, который ему бросил Сергей Ковалев.

— Вы боксировали в субботу, в понедельник прилетели в Питер, разговариваем мы с вами в четверг. Как себя чувствовали все эти дни?
— На самом деле, очень плохо. Мы из гостиницы выехали в 7:30 утра. А после боя я вернулся в гостиницу в районе двух часов ночи. Бой поздно, потом сдавал тесты на допинг. Пока поужинал, помылся, собрал вещи. Не поспал, а потом еще летел с тремя пересадками в Питер. В понедельник отсыпался, только сегодня пришел в себя. Сказалась разница часовых поясов. Днем спал, ночью маячил периодически, потом весь день с разбитой головой ходил. Но сейчас уже все нормально. Вообще, так всегда после боев. В основном, конечно, из-за раннего перелета. Представьте, отбоксировать 12 раундов, поехать в аэропорт, пролететь с тремя пересадками… Но здоровье в порядке. Жив, цел.

— А вам брала билеты организация, или команда выбирала такой перелет?
— Организация. Нам предложили, мы дали добро. Просто из Вероны не было нормальных рейсов. Точнее был один, но только на следующий день. Решили не задерживаться, чтобы улететь пораньше. Хотелось домой. В такой ситуации важны каждые пару часов. Ты прилетаешь, и есть желание укрыться от всех, побыть дома. На самом деле, приятное чувство. Ощущение выполненного долга. Кушаешь что хочешь, когда хочешь. Никому ничем не обязан. Короче, все в елочку.

— Сложно потом переключиться из режима отдыха?
— Я не могу долго сидеть на месте. Включаюсь через пару недель, рвусь в зал. Организм требует нагрузки, так как привык, что сердце работает в высоком темпе на протяжении длительного времени. Это можно сравнить с чувством голода.

— Уже пересматривали бой?
— Да. По «Матч ТВ». Обычно всегда смотрю свои ошибки.

— Они были?
— Ну, где-то закручивал не в ту сторону, где-то слишком прямолинейно уходил назад, а в каких-то моментах можно было добавить темп. В раунде шестом, кажется. У меня и в ринге такое ощущение присутствовало, но не решился взвинтить темп. Со стороны видел, что можно было это сделать. И, конечно, пропущенный удар в 10-м раунде. Это даже не ошибка, а моя глупость. Просто потерял фокус за 10 секунд до гонга и пропустил удар. Такого нельзя допускать.

— Как правило, чаще всего говорят именно про ошибки. Но было ли что-то, что вам понравилось в своих действиях особенно?
— Главное, что проходили некоторые вещи, которые нарабатывали на тренировках. Левый боковой, например. Еще правый навстречу проходил хорошо. Дистанцию держал нужную, давал Смиту промахиваться, чтобы он силы тратил. Человек, когда бьет по воздуху, сил тратит больше, чем если попадает куда-либо. Будь то перчатки, корпус или голова.

— По ходу боя казалось, что Смит с каждым раундом проседал, снижал темп. Вы это чувствовали?
— Ощущалось, во-первых, что он морально подседал. Перестал идти вперед уже после четвертого раунда, вроде. Двигался назад, а это показатель того, что он не мог делать работу, свойственную ему. Соответственно, испытывал дискомфорт.

— В перерыве между восьмым и девятым раундами Геннадий Машьянов сказал: «Он столько напроспускал. Не понимаю, как еще стоит на ногах». У вас в голове было то же самое?
— Честно говоря, не было таких мыслей, мол, я бью, попадаю, а он стоит. Были мысли, что надо бить и бить. Даже не задумывался, почему он не падает. Геннадий Юрьевич эти слова сказал, подбадривая. Не воспринял это, как какое-то недоумение. Скорее так: «Все нормально, ты столько лупишь, можно продолжать дальше».

— Самая концовка 10-го раунда. Можете сейчас воспроизвести, как помните этот эпизод?
— Он шел на меня, я встречал его левой. Он бросил левый, я встретил. Потом выпад, я ожидал, что Смит опять бросит левую, я бросаю левую, смещаюсь вправо, и он бьет правой через руку. Глупый момент, потому что я действовал на подсознательном уровне, не включил свой компьютер и не просчитал, что он будет бить правой. Понимал, что уже никак не уйти. Принимаю удар, зажмуриваюсь, наклоняюсь и пропускаю над ухом. И меня будто оглушило. Сильный стук такой. Сразу нарушается вестибулярный аппарат. И ты, вроде, стоишь, но ноги плетутся. Теряешь на мгновения равновесие. Потом постоял секунду, понял, что к чему, придержал канат, равновесие нормализовалось, и я пошел в угол. Блин, это был самый сильный удар, который только можно пропустить от панчера. Правый боковой, да еще и со всего размаха. Если такой придется в подбородок или висок, то все может плохо закончиться. И еще, конечно, важно, чтобы это был удар, которого не видишь. Ведь именно такими и нокаутируют. Это может быть даже тычок. Но нокаут или, как минимум, нокдаун обеспечен. А когда видишь удар, то срабатывает инстинкт самосохранения. Ты как-то можешь зажаться, зажмуриться, подставить более безопасную часть тела. Такой удар способен потрясти, но не нокаутировать. Благо, я видел момент удара, но он был такой силы, что не прошел бесследно. Но потери сознания или отключения от реальности я не испытал. Тем не менее, баланс нарушился.

— Сразу после этого не возникло мысли, что можете упустить победу?
— Нет. Мысль была такая: «Ни хрена себе, такую плюху хапнул». Думал, что я делаю. Нельзя так выключаться из боя за 10 секунд до конца раунда. Нужно держаться в фокусе. Было понимание, что Смит захочет в следующем раунде полететь вперед, помахаться. Геннадий Юрьевич (Мышьянов) сказал, что необходимо подвигаться, восстановиться. И в любой ситуации, даже если бы такое произошло в начале боя, я бы не сделал такую работу. Не стал бы принимать бой, когда человек машет двумя руками. Отбегал 11-й раунд, а на 12-й Смит вышел уже совсем другим. Не шел вперед.

— Есть понимание, что бы вы делали, если бы после этого удара до конца раунда оставалась не одна секунда, а десять?
— Наверное, крепко бы его схватил, заклинчевал и бросил на пол. Но я не был в такой ситуации, поэтому не знаю, что могло бы быть. Могу сказать точно, что ситуация возникла только по моей глупости, вот и все.

— Можно сказать, что это был самый опасный момент за всю вашу профессиональную карьеру?
— Знаете, это было, конечно, опасно, но, допустим, в поединке против Барреры у меня образовалась шишка большая. Переживал, что в любой момент бой могут остановить. Две разные ситуации, но обе очень опасные.

— Вы проводили первый поединок на платформе DAZN. Влияет ли этот факт каким-то образом на вас во время боя?
— Стараешься не думать о таком. В этом и заключается профессионализм. Ты настраиваешь себя на работу в ринге, стараешься отбросить всю шелуху, типа, где показывают бой, кто придет посмотреть, как я буду выглядеть и так далее. Оставляешь исключительно рабочие моменты. Не имеет значения, главный это бой, защита или же просто рейтинговый поединок.

— Когда вы дебютировали на HBO, то завершили свой бой досрочно, что впечатлило боссов телеканала. Сейчас не было дополнительного давления, связанного с желанием дебютировать аналогично на новой платформе?
— Такое вообще мало у кого есть. Подобное может не очень хорошо кончится, честно говоря. Нужно делать свою работу. Делать то, что умеешь. Я сторонник этого подхода. А кому-то что-то доказывать… Повторюсь, может плохо закончиться. Я и так, выходя на ринг, стараюсь отдаваться по максимуму. Мне не нужно себя дополнительно мотивировать тем, что дерусь на DAZN. Это не значит, что необходимо выпрыгнуть из штанов.

— Однажды вы приводили цитату своего тренера, ставя ее в пример: «Бокс боксом, но берегите башку». В том числе, и она делает ваш стиль таким, какой он есть?
— Дело не только в этом. Когда я в детстве ходил на бокс, отец всегда мне говорил, что если я начну пропускать, то он заберет меня с бокса. Это правильные вещи. Нужно работать над защитой. Конечно, можно проводить бои и лучше, больше атаковать, но не всегда получается нокаутировать. Как-то так. Вообще, есть люди, которым и такие бои нравятся. Само собой, общей массе больше нравится смотреть бои, когда оба боксера пропускают, или один забивает другого. Это интересно всем. Но существует более игровой, более подвижный бокс. Вот он нравится меньшему количеству человек. Но своя аудитория у него есть. Естественно, она не такая большая, как у боксеров, которые любят устроить битву. К примеру, скажу, что мне вот интересно посмотреть сам момент нокаута. То есть, я понимаю, что сейчас время инстаграмов и контактов, когда люди смотрят поединки нарезками, хайлайтами. Они даже бои не смотрят целиком. А мне больше нравится процесс. Вот, допустим, Рой Джонс. Я отдавал ему предпочтения не за какие-то нокауты, а за его работу в ринге. То же самое могу сказать и про Мохаммеда Али. Или Шугар Рэй Леонард. В общем, можно найти своего зрителя и на бои, в которых нет нокаута.

— Это уместно называть «умным боксом»?
— Не знаю. Есть битва, а есть бокс. Есть боксеры, а есть воины в ринге. Вот мне нравится чистый бокс.

— Помните, от кого и как узнали, что Сергей Ковалев бросил вам вызов через свой инстаграм?
— Вроде, сам увидел. Да, точно. Когда прилетел.

— Как восприняли? Наверное, хорошая новость для вас, что Сергей публично пытается продвинуть этот бой.
— Не знаю. Сергей Ковалев еще просил сообщить, готов ли я. Но он знает, что я готов. И он готов, я это знаю. Уже раньше были определенные договоренности. Да, написал он так сейчас. Напомнил лишний раз о себе. Наверное, это хорошо. Но не думаю, что от наших слов что-то может измениться. Тут нужна работа промоутеров, телеканалов. Конечно, если бы мы были независимыми, то могли бы сами себе организовать бой. А так…

— Возможно, когда боксеры публично говорят о желании подраться друг с другом, это благоприятно влияет на переговоры.
— В принципе, да. Когда есть понимание, что этот бой может состояться. А когда есть понимание, что WBO уже обязала Ковалева драться с Энтони Ярдом, когда у меня тоже есть по линии обязательный претендент (Маркус Браун. — Sport24)… Не знаю. Это раз. А, во-вторых, у меня прямо сейчас мысли о другом совсем. О семье, об отдыхе. Когда будем планировать следующий бой, учтем тот факт, что Сергей готов с нами боксировать.

— Значит ли все, сказанное вами, что бой против Ковалева не особо возможен на ближайшую перспективу?
— Наверное, возможно все. Но есть и еще один маленький нюанс. У нас разные телеканалы. Не знаю, какие у Сергея условия. Тем не менее, обсуждать можно. Я уже сказал Вадиму (Вадим Корнилов, менеджер Бивола. — Sport24), что нужно при любой возможности обсуждать объединительные бои. Команда в курсе. Пусть они сейчас работают, а я чуть отдохну.

— Давайте представим ситуацию: есть договоренность о бое с Ковалевым, но при этом вы должны пойти на какие-либо финансовые уступки. Или подраться не на платформе DAZN. Согласитесь?
— Это абстрактный вопрос. Я очень часто брал бои, поджимая себя в каких-то планах. Наверное, и сейчас такое возможно. Но смотря в чем. Надо обсуждать конкретно. Я готов подраться и на других телеканалах, если договоримся с DAZN. Вроде, у нас проблем с этим нет. Что касается финансов, то есть определенный порог, ниже которого мне бы спускаться не хотелось. Будет лукавством сказать, что я готов биться бесплатно.

— Когда для вас было бы идеально вернуться на ринг?
— Конец августа — сентябрь. Думаю, в это время.

— Бой будет точно в США?
— Не факт. Может, и в России получится побоксировать. Я бы с радостью это сделал. Всегда приятно выступать дома, перед нашим зрителем.

— Артур Бетербиев, Александр Гвоздик и Сергей Ковалев. Можете составить собственный мини-рейтинг, против кого из них пришлось бы тяжелее всего?
— Не могу. Все эти ребята на высоченном уровне. У каждого свои плюсы и минусы. Уровень серьезный. У Гвоздика, например, есть молодость. У Бетербиева — сила удара. У Ковалева — опыт и та же сила удара. В общем, выделить кого-то невозможно.

— Многие боксеры периодически делают изменения в своем тренерском штабе. Так, например, Сергей Ковалев за время работы в США сменил шесть тренеров. Геннадий Машьянов готовит вас к боям с 2010-го. Почему вам не хочется ничего менять?
— Сколько мы работаем, я ощущаю, что есть еще очень много вещей, которые Геннадий Юрьевич мне хочет дать, но я пока не могу их реализовать. Не уверен, что когда-нибудь смогу научиться всему тому, что знает Геннадий Юрьевич.

Подпишитесь на канал Sport24 в Яндекс.Дзене

22 марта 2022 года решением суда компания Meta, социальные сети Instagram и Facebook признаны экстремистской организацией, их деятельность на территории РФ запрещена.

Понравился материал?

0
0
0
0
0
0