Самый безумный русский боец вышел из тюрьмы. Он хочет разбить Емельяненко и закрыть все бордели

Ярослав Степанов

Поделиться

Комментарии

Вячеслав Дацик начал проводить профессиональные бои по ММА еще до того, как это стало мейнстримом.

В апреле 1999-го года он дебютировал в клетке поединком против Андрея Орловского. Белорус тогда тоже проводил первый бой в карьере.

Орловский уверенно забирал поединок, но на седьмой минуте противостояния пропустил жесткий правый от Дацика и отправился в нокаут. Уже тогда Вячеслав выглядел не самым уравновешенным человеком на планете. Через шесть лет после этого Андрей станет чемпионом UFC.

В 2007-м его впервые задержала полиция за ограбления ювелирных салонов и салонов сотовой связи. Вячеслав сделал все, чтобы его упекли не в тюрьму, а в психиатрическую лечебницу, из которой он сбежал в 2010-м.

В августе того же года он вплавь добрался до Норвегии, чтобы попросить политического убежища. Тем не менее, эта затея провалилась, так как в полицейский участок Дацик пришел с пистолетом.

Его депортировали на родину и в марте арестовали. Сойти за невменяемого не получилось. И это вряд ли может удивлять, ведь чуть-чуть раньше он в одиночку сумел беспрепятственно пересечь границы двух государств.

7 декабря 2012-го Дацик сел в тюрьму, получив пять лет за ограбления салонов сотовой связи. 17 марта 2016-го Вячеслав вышел на свободу, но продержался не очень долго. В мае он устроил рейд петербургским борделям. Дацик выгнал обнаженных проституток на улицу и повел их в ближайшее отделение полиции. Вячеслава задержали. Акт самосуда не пришелся по нраву органам правопорядка. Дацика осудили на 3,5 года. 26 февраля Вячеслав покинул питерские «Кресты».

Корреспондент Sport24 Ярослав Степанов встретил Дацика через несколько дней после его освобождения. В этом интервью Вячеслав рассказывает о тюрьме, борьбе с борделями, Александре Емельяненко, Андрее Орловском, Вадиме Финкельштейне и своих грандиозных спортивных планах.

— Ничего не изменилось. Как защищал зеков, так и защищаю. Адвокаты, с которыми я сидел в «Крестах», обучали меня юриспруденции, повышали мою квалификацию, доводили юридическое образование до высших степеней. Я защищаю, кого могу. Пытаюсь раздолбить сфабрикованные приговоры. Таких вынес с зоны два баула. И своих у меня не меньше, — говорит Дацик.

— Но тогда все закончилось не очень хорошо.
— А кто сказал, что это закончилось? Создадим движение, которое будет действовать по всей России. Поеду в государственную думу, общаться с депутатами. Тогда начали действовать хаотично. Это в моем характере. Просто, если бы я успел избраться в думу, то от наших коррупционеров в полиции ничего бы не осталось, а все бордели бы сразу перестали работать. Я бы взял кувалду и физически их уничтожил. Мы уже начали готовиться. Просто теперь там будут действовать некоррумпированные чиновники. Ведь все эти бордели уже даже не крышуют полицейские. Они — их хозяева. Просто ставят своих людей на точки.

— И что вы собираетесь делать?
— Доводить дело до конца. Вот, например, вчера звонил в один бордель, говорю, мол, здравствуйте, я Вячеслав Дацик, скоро вас навещу. Мне предложили двух негритянок. Конечно, я не любитель такого. По убеждениям ведь расист. Ну, говорю, приеду отдохнуть, ждите. Бордель почему-то закрылся. Вообще, сейчас заходить будут другие люди. А я создам общественную организацию, которая будет бороться с подобными явлениями.

— Тогда, весной 2016-го, после вашего освобождения, ринг-анонсер Александр Загорский говорил, что уже были какие-то договоренности с промоутерами о вашем возвращении на ринг. Это правда?
— Да. Мы занимались организацией турнира. Договорились со спортивным комплексом ЦСКА, забронировали дату. Но сутенеры из МВД нанесли мне ответный удар, быстро сфабриковали дельце, мол, я у грязной сутенерши спер телефон и деньги. Но благодаря видеозаписи меня оправдали. На словах проституток ведь не построишь обвинения. Особенно, когда они опровергаются видео.

— А с кем планировался бой?
— Там было несколько кандидатов. Алексей Гончар из Украины (провел последний бой в 2009-м, рекорд в ММА 4-3), Макс Новоселов (блогер, бывший заключенный, 45 лет, рекорд в ММА 8-2) и Андрей Кирсанов (провел последний бой в 2004-м, рекорд в ММА 2-1).

— Ваш последний профессиональный бой прошел в 2006 году. Представляете ли вы, что сейчас представляет из себя индустрия ММА?
— Без понятия. Да что там может измениться? Разные организации проводят турниры, бойцы те же самые.

— Сейчас некоторые бойцы стали мировыми звездами, которые могут зарабатывать более миллиона долларов за бой. Например, Конор Макгрегор, Хабиб Нурмагомедов. Слышали про них?
— Конечно, я же смотрю телек. Он есть в «Крестах». Бой видел.

— И как вам?
— В принципе, все было предсказуемо. Конору надо было больше тренироваться, а не виски рекламировать. Реклама — дело хорошее, но надо в спортзале жить, когда готовишься на борца. Это же классическая тематика боев без правил. Против борца надо боксировать и знать контрприемы от борьбы. Против ударника надо бороться. Вообще, у борцов всегда есть преимущество. Помню только один случай, когда ударник победил борца. Это был чемпионат мира по панкратиону в 2001-м. Парняга, грузинчик, чистый боксер. Борец тогда бросил руку и пошел в ноги. Получил жесткий правый навстречу. Упал, как дрова. Челюсть сломал. Но боксеру все равно тяжело. Один раз Макгрегор зацепил Хабиба, но шансом своим не воспользовался и ничего не смог сделать.

— Еще там после боя произошел эпизод, из-за которого поднялась большая шумиха.
— Да это обычная развлекуха. У нас такая на всех боях. И после них. Махачи да потасовки. Вышли и пошли мочить кого-то. Либо в соседний клуб, либо еще куда. Помню, в Тундре, на второй Красноармейской каждые субботу и воскресенье у скорой были трудовые дни. Постоянные выезды.

— В общем, буднями Вегаса вас не удивить.
— Обычная развлекуха, повторюсь.

— Знакомо ли вам такое понятие, как трешток?
— Вообще не понимаю по-английски. Я по-русски говорю. Какие треши? Какие токи?

— Это что-то похожее на ваше видео, записанное Александру Емельяненко в Норвегии.
— Тогда мы не к бою готовились. Это личные разборки. Он мне много чего наговорил, я ответил. У нас разборка была по другим понятиям. Просто никак не получалось встретиться, чтобы разобраться со всеми моментами. То я освобождаюсь, а он заедет, то наоборот. Главное сейчас, чтобы ни он, ни я не «заехали», промоутеры все решили, чтобы мы могли разобраться не в темном закоулке, где кто-то кому-то коленки прострелит, а в рамках спортивного соревнования. Пусть и по более жестким правилам, по бирманским.

— Это как?
— Аналог тайского бокса, только без перчаток. Руки обматываются бечевками, наносятся клей и галька. Деремся не на ринге, а на песке в кругу из кольев. Будет жесткий уличный бой. Никаких судей, естественно. Думаю, народу такое понравится.

— Не самый обычный формат. Александр сейчас зарабатывает за бои в клетке порядка 150 тысяч долларов. Его жизни ничего не угрожает так, как бы это угрожало в поединке по бирманским правилам. Почему он должен согласиться на это?
— Потому что у нас есть личные взаимоотношения. Тут не играют роль никакие денежные моменты. Меня интересует пустить его кровь, его — мою. Кто кого забьет. Никто не будет драться ни за какие деньги. Мы деремся за честь воина, ради собственного счастья, чтобы устроить мясо. Я Саше пущу кровь, он, возможно, пустит мне.

— Тем не менее, пока с трудом можно представить, что Александр на такое подпишется.
— Никаких сомнений. После всего, что мы наговорили друг другу, интерес есть.

— Вы с ним общались за последние пару лет?
— Естественно. Это было, когда он вышел, а я еще сидел. Тогда переговорили через менеджера Олега Раевского. Пришли к тому, что мне сначала нужно выйти, освоиться, разобраться с делами и набрать форму. Через полгодика проведем турнир. Конечно, перед нашим боем еще кто-то подерется. Думаю, соберем моих старых знакомых. Тех, кто начинал бои без правил. А заключительным поединком станет наше мясо с Сашей.

— Можете вспомнить, когда у вас с Александром начались проблемы в общении?
— Давно. Еще в 2009-м. Кстати, помню, я писал генерал-майору ФСИН Федорову, мол, прошу удовлетворить ходатайство Полины Степановой (домработница, которая подала на Емельяненко в суд за изнасилование. — Sport24) и посадить Александра Емельяненко ко мне. Потому что он мне обещал какую-то боль показать, а Полина просила с ним кое-что сделать в тюрьме. Было весело. Получил ответ, что такое не предусмотрено уголовно-исполнительным законодательством.

— Вы же были знакомы лично?
— Да. Встречались, общались. И по телефону, и в живую.

— Не ошибусь, если предположу, что вас могла объединять организация «Славянский союз» (запрещенная на территории РФ экстремистская организация)?
— Наоборот, разъединять. Саша к ней отношения не имел. Наснимался, напиарился, наговорил лишнего, после чего начались разборки, трения и так далее. Это наши личные дела, зачем сейчас на публику выносить, кто, кому и чего наговорил. Главное, что это знаем мы с ним. А результаты нашего разговора все наблюдали по телеку, когда сначала Саша наговорил, а потом я ему записал обращение из Норвегии. В общем, получился веселый… Как вы сказали? Трешток! Скоро все увидят его итоги. Подзатянулась разборочка, но за каждое лживое слово человек должен ответить. Это нормативно. Всему свое время.

— Если ничего не путаю, первым вашим тренером был Эрик Кайбышев?
— Нет. Первым был Александр Карасев. Тренировался у него тхэквондо. Потом Саню посадили, а я перешел на дзюдо к Юре. Тренировался около года, вылез на соревнования по рукопашке, но меня дисквалифицировали на турнире в Выборге. Потом в Петербурге поперся на соревы по тайскому боксу, вписался к Кайбышеву на бои, начали проводить поединки с федерацией тайского бокса. Кайбышев и послал на турнир, где я встретился с Орловским.

— Как так получилось?
— Помню, я попал туда не через центральный вход, а через служебный. Пускать не хотели. Но я тогда молодой был, вообще не спрашивал. Обычно сразу бил. Все заканчивалось чревато. Тогда начался наезд, но меня вытащил Коля Кудряшов. У него какие-то проблемы были, кто-то слетел. Говорит, мол, ну че, смелый такой? Иди дерись с Орловским. Я и погнал в атаку. Получилось то, что получилось.

— Через шесть лет после вашего боя Орловский стал чемпионом UFC.
— Да, я слышал.

— Как вам его выступления сейчас?
— Ну, так себе. Помню, в 2001-м он хлопнул Ромку Семенова. Ему тогда поставили колени у Гридина. Но против Емельяненко так прыгнул глупо, руки раскрыл. Это не тайский бой. Ему нужно совершенствоваться. Возвращаться к Гридину или Димке Писецкому, ставить ударку. Она у него хромает.

— По сути, вас очень многие знают только из-за того боя.
— Просто распиарили так. Это ни о чем. Самое веселое было на закрытых тотализаторах.

— По бирманским правилам?
— По схожим. Их не показывали по ТВ, не снимали на камеры.

— Ну, не до смерти же?
— Всякие моменты случались.

— Тем не менее, хотелось бы вернуться к Кайбышеву. Он рассказывал, что вы за бой с Орловским получили 2500 долларов и не отдали ему 20 процентов агентских, потому что проиграли в казино.
— Кайбышев — балабол известный. Он вообще спортсменов разводил.

Тут в беседу включился бизнесмен Валерий Шалимов. Он называет Дацика своим племянником.

— Я знаю, кто такой Эрик. Он зарабатывал на Славе деньги. Находил людей в казино, подводил его к ним, просил оплатить гостиницу, так как Слава со Сланцев. Естественно, находились те, кто мог что-то дать. Он получал и по 500, и по 1000 долларов. А Слава не получал ничего. Он просто жил у него. Слава — добрый человек, на самом деле. У него есть человеческие качества, где он и заплакать может, если что-то случилось. Даже за зверюшку какую-нибудь может переживать больше, чем за человека. У него есть жалость. Людям он все бесплатно делает, не алчный. Вот, например, на вас напали, а он проходит рядом. Слава обязательно вам поможет. Может, вас за дело бьют, но он это сделает из-за справедливости. А если бить будут черные, то это его вдвойне напряжет, так как он белая раса. Короче, Эрик чисто зарабатывал на нем. Как человек, Эрик — гондон, ******* (обманщик) и понтила. Это весь город знает, — говорит Шалимов.

— Еще один человек, который был с вами связан тогда, и остается в ММА по сей день, это Вадим Финкельштейн. Было ли у вас с ним какое-то общение за последнее время?
— Недавно созванивались вот, все в порядке. Когда я еще на тюрьме был. Обсуждали, что надо встретиться, когда я выйду, пообщаться. Кстати, можем сейчас пересечься. Секунду (Дацик набирает номер Финкельштейна). Алло, Вадим. Это Слава Дацик. Даю сейчас интервью журналистам с Москвы по поводу боев без правил. Если есть возможность, мы бы подъехали. Ты во Франции? Понял. Когда удобно встретиться? Насчет боев, турниров. Журналисты хотят репортаж снять. Кстати, мы в прямом эфире с тобой говорим. Понял, тогда в среду-четверг позвоню. Счастливо.

В общем, у нас нормальное общение, деловое.

— То есть, есть вероятность, что вы сможете выступить на каком-нибудь турнире М-1?
— Если предложение поступит, то да. Почему нет?

— Просто, в том обращении, которое вы записывали Александру Емельяненко из Норвегии, прозвучало довольно грубое высказывание по поводу Финкельштейна.
— Почему грубое? Вадим — коммерсант. Он делает на нас деньги. Что в этом такого? Понятно, что есть где-то разборки, ведь каждый спортсмен считает, что что-то не так. Вадим же сам не спортсмен. Естественно, имеют место какие-то коммерческие движения. Опять же, это все регулируется по спорту, по финансам, по всем взаимоотношениям. Там же разборка была у Вадима с Сашей (Емельяненко). Саша его напрягал своими воровскими звездами, потому что на турниры Вадима приходили разные важные политические деятели. Вадим поставил ему ультиматум, мол, харе тут своими звездочками сверкать, давай их тучками забей. Саша и забил. Вадиму это нужно было для бизнеса, чтобы раскручивать Сашу. А это уже моральные принципы Саши сыграли.

— Имеете в виду, этот поступок противоречит определенным понятиям?
— Естественно. Можете спросить у некоторых людей, что за такое полагается.

— Это могло повлиять на ваше отношение к Емельяненко?
— Нет. Это просто одна из мелочей. Его личное дело. А я этот момент использовал для пошлого стебалова над Сашей. Чтобы задеть его моральные струнки.

— В марте 2017-м ваш товарищ Стас Барецкий демонстрировал документы, согласно которым вы назначены вице-президентом союза ритуальных агентов с зарплатой в миллион рублей. Вы будете заниматься этим сейчас?
— Стас заинтересовал меня. Есть некоторые рекламные ходы к похоронной деятельности. Будем развивать. Думаю, народу будет весело, когда мы это раскрутим.

— Очень сложно представить, что может быть веселого в ритуальной деятельности.
— Почему? В Китае, например, все приходят на похороны в белой одежде, веселятся. А зачем грустить? Надо, чтобы человеку было весело туда уходить. Чего плакать-то? Язычника, допустим, вообще убить нельзя. Я бессмертный. Мы просто перерождаемся и переходим в другое состояние.

— Вряд ли большинство клиентов ритуальных агентств придерживаются вашей логики.
— Так мы же не коммерческой деятельностью планируем заниматься. Короче, все пока в разработке. Будем думать.

— Тот же Барецкий говорит, что будет снимать фильм «Брат-3» с вашим участием.
— Да, уже дорабатываем сценарий. У меня два баула уголовных дел, много всяких моментов, которые будут проигрываться. Артистов будет по минимуму. Актерами задействуем одних зеков, которым не нужно играть бандитов, они же сами бандосы, которые только что освободились. Просто сыграют себя. Не будет никакой искусственной крови. Только реальная, но не человеческая. Когда красками делают, это бросается в глаза. Вообще, мы в тюрьме смотрели мусорские сериалы и угорали. Такую белиберду несут, все путают. Мы смотрим и ржем. Поэтому мы снимем фильм в стиле реального, черного и кровавого юмора. Так, как это происходит в реальности. Главное, будем фиксировать на камеру то, что было раньше. Куча ржачных эпизодов, происходивших по ходу разбойной жизни. Мы объединим их в одну сюжетную линию. Такое, научно-практическое пособие по разбою. Много сюжетных линий пойдет от «черепашек-ниндзя». Знаешь, кто это?

— Знаю только мультяшных персонажей.
— Не, это не то. Это банда, которая грабила ювелирки. Им присобачили такое прозвище. Они пилили потолки в ювелирках и сваливались туда в белых костюмах. Одним из редакторов как раз будет Руслан Мельник, который участвовал в этом. Еще Андрей Бадюк, сбежавший из Приморского суда. Мы же этот побег еще в камере прорабатывали, но просто в качестве хохмы. Когда у него это в 2013-м получилось, я так ржал. Все в ахере были. Или история Миши Бирюкова, который со следачкой (следователь) загулял, а она его из тюрьмы выписала. В принципе, ничего такого не совершила, но ей сроку налили по бесу. А за что? Он же вернулся потом в тюрьму сам.

— Из-за любви?
— Ага.

— У вас был опыт нахождения и в норвежской тюрьме. Можете сравнить с российской?
— Думаю, очевидно, где лучше. Но у нас веселее. Во всех планах. У нас в тюрьме скучно не бывает. А там не тюрьма, а отель. Кредитные карточки, магазины. Никто тебе голову не разобьет, не развлечешься.

— Можете тезисно описать, за что (или против чего) вы собираетесь бороться?
— Кто бы мне рассказал, чего я хочу.

— Ну, вот вы говорите про бордели. Какие-то цели, видимо, преследуете, когда врываетесь туда.
— Нет там у меня никаких целей. Мы их просто истребляем, как вид. Каждый культурный человек должен противодействовать целям директора ЦРУ Аллена Даллеса. Проститутки — это пятая колонна, которая позорит наш народ. И сутенеры. Это вообще стремная деятельность. В любой тюрьме его уровень — мыть туалеты и подметать полы. Статус обиженного.

— То есть, бордели и проститутки — все, что вас волнует?
— Много чего волнует. Просто вы спросили за эту ситуацию, я и раскидал.

— А что еще?
— Ну, например, дороги. Почему чиновники продают контракты иностранным компаниям, которые делают дороги? Мы вот недавно воевали с турецкой компанией, которая выиграла все государственный контракты на строительство дорог. А как она их выиграла? Всем понятно. Это моральная проблема. Как можно работать с той компанией, которая сбила нашего летчика? А власть принимает решение дружить с Турцией. В моей морали это не укладывается. Представьте такую ситуацию в 40-е годы. Турки сбивают советского летчика. И что бы с ними сделал Сталин? Где бы они очнулись после того, как это сделали? Всем очевидно. А тут, блин, они у нас работают, а бабло себе отсылают. Это нормально? Считаю, что нет. Если бы я был царем данного народа…

— Царем?
— Ну, президентом. Не имеет значения. Всем известно, что бы было.

— Есть цели пойти в политику?
— Зачем? Я — это я. На что сил хватит, то и сделаем. Каждый человек — политик. Каждая кухарка — политик. Просто у каждого разная кухня. Разный, так скажем, объем этой самой кухни. Все мы занимаемся политикой. Вот вы, например. Вы же формируете мнение. В определенном ракурсе это интервью подадите. А народу по барабану, как вы его будете нарезать. У одной части сложится одно мнение, у другой стороной оно воспримется иначе. Каждый посмотрит его так, как надо, с учетом личности.

— Как вы себе объясняете, зачем грабили салоны сотовой связи?
— По приколу. Портили статистику местным отделениям милиции. Я с детства разбойник.

— Приколы стоили всего вашего времени, проведенного в тюрьме?
— Попался — лох. Сиди. Что тут скажешь. За все приколюхи надо отвечать. Приятного мало, конечно. Волк в заперти не привык сидеть. Но если оказался тупее, то тебя поймали. Был бы умным — не поймали бы. Сидят только лохи.

— Можете сейчас сказать с уверенностью, что не окажитесь в тюрьме?
— Ну, разбойными делами заниматься не буду. Это дела молодости. Но от тюрьмы зарекаться нельзя. Кто-то кому-то заплатит, к тебе придут, положат в карман все, что нужно, и доказывай, что ты не олень.

Подпишитесь на канал Sport24 в Яндекс.Дзене