Исмаил Наурдиев начал профессиональную карьеру в 16 лет, выиграл 15 из 17 боев и в 22 года подписал контракт с UFC. Сегодня вечером на турнире в Праге Исмаил подерется с 37-летним бразильцем Мишелем Празересом, который выиграл свои последние восемь поединков в сильнейшей лиге мира.
В интервью корреспонденту Sport24 Ярославу Степанову Наурдиев рассказывает, за что можно выразить респект Конору Макгрегору, почему он будет выступать только за Австрию, и из-за чего в его карьере много боев против соперников с отрицательными рекордами.
— Очень хорошо себя чувствую. За день до взвешивания оставалось всего 600 граммов согнать. Я же дрался 2-го февраля, поэтому вес держал в норме. Всего от 82 кг начинал гонять, — начинает Наурдиев.
— Ваше появление на этом турнире стало неожиданностью для многих. Для вас это стало такой же неожиданностью или уже были какие-то переговоры раньше?
— Переговоры действительно были раньше. Мы обсуждали возможность выступить на апрельском турнире в Петербурге. Тем не менее это было еще не точно. Но 2-го февраля на турнире в Вене я выиграл нокаутом, и это, видимо, понравилось UFC. Они позвонили моему менеджеру, предложив выйти на замену Рамазану Эмееву. Я сразу же согласился, ведь Мишель Празерес — боец с именем. Хороший шанс заявить о себе.
— Мишель Празерес старше вас на 15 лет, он начал карьеру раньше вас на 13 лет, но между вами все равно не слишком большая разница проведенных профессиональных боев (у Празереса на 11 больше). Вы начали драться в клетке в 16 лет и поначалу могли, например, провести два поединка с разницей в 6 дней. С чем связан такой резкий и ранний старт?
— Я тренировался в Зальцбурге. Там тренеры были не очень опытные. Я в тот момент не знал ни о подготовке, ни о весогонке. Однажды мне позвонил тренер, сказал, мол, вечером бой. Я сразу же сел на автобус и приехал. Так и получилось дебютировать в профессионалах. Не смотрел ни на фамилию соперника, ни на его фотографию. Просто хотел попробовать. До этого у меня был небольшой опыт в борьбе. Выиграл тогда по очкам.
— Что-то заплатили тогда?
— Ничего. Хотя, может, и заплатили, но тренер забрал себе. Я же даже не знал, что там гонорары бывают и так далее. Мне просто хотелось драться. Подумал, лучше это делать в клетке, чем на улице. Будет больше пользы. Со временем уже появилась цель попасть в UFC и делать в ММА карьеру, зарабатывая деньги.
— Люди, которые раньше за вами не следили до подписания в UFC, первым делом отправились в шердог, посмотреть, кого вы побеждали раньше. У вас было много соперников с отрицательными рекордами. Только последние четыре боя вы стабильно деретесь против людей с положительной статистикой выступлений. Не возникает ощущения, что ваш переход получился слишком резким?
— Честно говоря, нет. Это меня еще больше мотивирует. Когда я дрался раньше, мне не приходилось выбирать соперников. Не смотрел на них вообще, никак не изучал. Просто принимал бои и дрался. Получилось, что у некоторых были плохие рекорды. У Празереса же хороший рекорд и серия в UFC из восьми побед кряду. Все думаю, что я проиграю, и это мотивирует. Когда я дерусь с лучшим, волнения нет. Если дерешься с кем-то, у кого плохая статистика, то волнение есть. А вдруг проиграешь? Все будут говорить, мол, мешку уступил. А если подерусь с хорошим соперником, то в случае победы все будет отлично. И даже проигрывая, я ничего не теряю. Но, конечно, настроен только на победу.
— Если мы посмотрим, например, на Артема Лобова, то он выходит на бои с флагами России и Ирландии, как бы представляя обе страны. У Майрбека Тайсумова похожая ситуация: он говорит, что представляет и Россию, и Австрию. Верно ли я понимаю, что перед вами такого выбора не стоит и вы представляете исключительно Австрию?
— Да, верно. Я там вырос, можно сказать. Австрия очень помогла моей семье. У нас было что кушать, где жить. Деньги были. Нас хорошо приняли. Тем более из Австрии нет бойцов в UFC, а из России — много. Если я один буду представлять Австрию, то это привлечет больше внимания.
— А когда вы переехали в Австрию?
— Мне было лет девять. В Чечне же тогда была война. Отец сказал, что хочет, чтобы я рос в хороших условиях, получил образование, жил спокойно. Вот мы и переехали. Было тяжело, конечно. Ведь не знали язык, не понимали, пустят нас или депортируют обратно. Слава богу, приняли хорошо. Некоторые же приезжают, ждут 5-6-10 лет документы, и их депортируют. А нам повезло. Рад, что так все сложилось. Поэтому и представляю Австрию.
— Если брать чеченских бойцов UFC, то в Австрии еще живет Майрбек Тайсумов. Вы с ним пересекаетесь?
— Лично видимся не очень часто, но бываем на связи. Он же постоянно в разъездах, а я много времени провожу в Зальцбурге. Последний год вообще тяжелым получился. Я сломал руку, вставили металлическую пластину в кисть. До сих пор она стоит там. Должен был снимать 22 февраля, но назначили бой, поэтому пришлось отложить. Драться не мог 6 месяцев, потом уже собрался выступить, и заболела спина. Еще на 2-3 месяца выпал. Всякие терапии, массажи. Летом вот съездил в American Top Team, набрался опыта, встретил многих топовых бойцов. Спарринговал с ребятами из UFC. И, кстати, хорошо себя чувствовал. Думал, они очень сильные, но мне не было тяжело. Увидел, что это тоже нормальные пацаны.
— 23 февраля — не самый обычный день в истории чеченского и ингушского народов (75-я годовщина депортации чеченцев и ингушей с территории Чечено-Ингушуской АССР). Хотелось бы вам, если получится, каким-то образом затронуть эту тему публично из клетки?
— Да. Я, конечно, не очень хорошо осведомлен о том, что там было, но думал про это. Говорил с другом своим. Планирую что-то сказать, если эмоции не дадут забыть.
— Как часто вы бываете в Грозном?
— С тех пор, как переехал в Австрию, ни разу там не был. Мне нельзя было из-за беженского паспорта. С ним нельзя ехать в Россию. Мы же от войны ушли в Австрию. Если бы поймали, то депортировали бы обратно. Не хотел рисковать, ждал получения гражданства. Сейчас уже можно ехать. Собираюсь в Грозный где-то в апреле. Там много родственников осталось. Половину я даже не знаю.
— Следите за тем, что происходит на родине?
— Много хорошего слышал. Говорят, там красиво. Лучше стало. Видел фотки, все понравилось. Очень хочу приехать. Рамзан Кадыров многое сделал для Республики. Он поддерживает спортсменов, это хорошо. Уважаю его за это. Плохого ни о нем, ни о положении в Республике ничего не слышал и не видел.
— Я слышал, что у вас в Зальцбурге нет особо спарринг-партнеров?
— Это правда. Есть только мой друг Аюб Газиев.
— Нет желания найти себе команду?
— Нет. Я уже вырос и выступаю в лучшей лиге мира. Конечно, я буду ездить на сборы, но новую команду искать не собираюсь. Хочу поднимать свою. У меня уже есть зал, которые мы открыли с Газиевым. Там же тренируем. И сами тренируемся.
— Некоторые российские бойцы не могут продвигаться в организации из-за проблем с визой в США. Я так понимаю, для вас эта тема не очень актуальна?
— Я — гражданин Австрии. У нас с этим все очень просто. Визу можно сделать куда угодно. Австрийский паспорт — очень мощный. Наверное, занимает четвертую позицию в мире. Я могу в США даже без визы ехать. Просто забиваю свои данные в интернет, и через 2-3 минуты приходит ответ. Сейчас, например, могу свободно приезжать в Штаты до 2020-го года. Но, конечно, если там драться, то нужно сделать рабочую визу. Этим уже менеджеры UFC займутся, проблем не будет.
— В интервью Адаму Зубайраеву вы говорили, что положительно относитесь к трештоку, а, например, на взвешивании с Беном Аллоуэем даже потолкались, устроив небольшое шоу. Значит ли это, что в UFC вы планируете делать какие-то вещи, которые иногда не очень свойственны бойцам, способным говорить на русском языке?
— Да. Мне это нравится. И людям интересно. Вот, допустим, после потасовки с Аллоуэем я заметил, что у меня прибавилось количество подписчиков из России. Все ждали этот бой. Конечно, некоторые и писали, что я много болтаю, желали, чтобы я проиграл и так далее. По этому поводу отлично высказывался Мохаммед Али: «Люди могут говорить, что я болтаю и веду себя неправильно. Другие будут болеть за меня. Но все эти люди придут, чтобы посмотреть бой». Это, считаю, самое главное. Мне нравится привлекать внимание. У Макгрегора это очень хорошо получается. Вы только представьте, что за один бой он смог заработать 60 миллионов долларов. Это сумасшествие. Но, конечно, мне подобное начало нравится еще до того, как я узнал про Макгрегора. Тем не менее должны быть рамки. Я не собираюсь материться, трогать семью и все в таком духе. Ни в коем случае. Так, можно делать чисто легкие вещи.
— Ваше прозвище — австрийский вандербой. Так получилось, что в полусреднем весе есть еще один очень известный «вандербой» (Стивен Томпсон. — Sport24).
— Да, я думал об этом. Когда придет время, я скажу ему, мол, давай подеремся, а победитель оставит себе имя.