Боец супертяжелого дивизиона UFC, мастер грэпплинга Алексей Олейник стал гостем студии Sport24. В интервью он рассказал о том, через какие школы прошел, чтобы стать бойцом MMA, вспомнил бой с Мирко ”Кро Копом”, объяснил, как обстоят его дела в UFC, в том числе и финансовые, и спрогнозировал возможные сценария битвы Хабиба Нурмагомедова и Конора Макгрегора.
- Вы излучаете добро. Когда читаешь о вас, думаешь, мама дорогая, как вы это в себе совмещаете?
- Меня часто спрашивают об этом то ли в шутку, то ли в серьез. Я говорю: «Знаете, эта агрессия, брутальность, все выливается в клетке, в спаррингах, в тренировках, поэтому уже не остается хмурости, чтобы ходить так по жизни». Мне и там хватает жесткости, каких-то грубых тестостероновых вещей, чтобы я по жизни был достаточно спокойным, уравновешенным и т.д. Огромные сильные люди, животные, довольно благодушны. Те же слоны, буйволы. Пока его не зацепишь, он вообще ни на кого не реагирует. Зачастую замечал, что спортсмены высокого уровня достаточно уравновешенные и спокойные. Неспокойные - это те, которые только-только почувствовали какую-то силу, научились первым приемам - хочется их где-то применить.
- Вы таким были?
- Наверное, я таким не был. Больше думал.
- У вас недавно был бой с Марком Хантом. Как вы к нему относитесь?
- Отлично отношусь. Здесь было все по-честному, либо я, либо он. Я знал, что любой сантиметр вперед, назад, выше, ниже и т.д., и подняли бы руку другому человеку. Был честный бой, очень равноценный. Мы знали, что если я буду все время стоять на ногах, то Марк Хант одержит победу. Если мне удастся зацепиться, мы свалимся, то у меня появлялся большой хороший шанс. Когда этот шанс подвернулся, я старался, чтобы он уже не убежал. Слава богу, так и получилось.
- Иногда соперники друг друга априори уважают и до и после боя. Есть те, кто находится друг с другом в постоянном конфликте. Вам ближе первый вариант?
- Верно. Я думаю, это от воспитания, воспитания не только общественного. Когда мы приходим в зал, нас тренер настраивает: «Ты должен всех рвать, всех уничтожать», настраивает в такой сверхагрессивной манере. И он таким образом живет. У меня была первоначальная школа джиу-джитсу, затем самбо, то есть: зашел – поклон в зал, поклон сопернику перед схваткой, поклон после схватки, независимо от победы или поражения. Ты показываешь уважение всему. И когда ты это много раз делаешь, делаешь осознанно, проникаешься этим, у тебя уже вырабатывается манера поведения. Она и на ринге, в клетке, и на улице начинает проявляться, и много еще где.
- Философия японских единоборств отличается?
- Да. У японцев она есть, у многих единоборств ее нет. Поклон, уважение учителя, уважение старших, защита слабых и т.д. То есть лишний раз свою агрессию не показывай, не проявляй, не играй лицом, эмоции – слабость.
- В Японии были? Не хотели бы посмотреть, как это на самом деле?
- Нет. У меня была мечта посетить Японию, Бразилию и какую-нибудь из холодных, скандинавских стран. Пока побывал только в Бразилии. Был в Южной Корее – там близко к той философии: по магазину идешь, проходишь мимо витрины, а тебе кланяются. А ты такой: «Что я такого сделал?». Подходишь к следующей витрине, не спрашиваешь, не обращаешься, а тебе оказывают какой-то знак внимания, уважение.
- Вы в семье – добрый, большой великан?
- Да. Для девочек по большей части, для жены стараюсь быть. Для пацанов, наверное, больше строгости. Зачастую они хотят увильнуть от того, что не нравится, здесь я достаточно строг. Как я это называю: «У нас тирания в семье, никакой демократии». С одним ребенком можно договариваться, с двумя. А когда их четверо-пятеро, мне невозможно играть 5 различных ролей поведения. Да, это счастье, но оно занимает тебя всего.
- Они смотрят ваши бои?
- Старшие смотрят сами по телевизору. Средние пару раз просили, им 6 и 8 лет:
Ой, а что это за дядя, ой, а почему у него кровь пошла, почему у тебя то, почему это. Такие немного детские вопросы.
- Читал, что вы разноплановый и очень разносторонний боец, у вас очень много разных умений, разных школ.
- Стилей, наверное, два, которые я долго изучал. 6 лет я занимался джиу-джитсу, потом лет 8-10 я прозанимался боевым самбо, уже обладая техникой джиу-джитсу. У меня получился симбиоз. Ударные стили у меня были из джиу-джитсу, плюс самостоятельная работа головой. Периодически работаю с тренерами на лапах, но это 2-3 раза в год по месяцу, по два.
- Какова была ваша цель, когда вы пошли от джиу-джитсу к самбо? Самосовершенствование, как у японцев? Или цель стать чемпионом мира?
- Я этим занимаюсь более двадцати лет. Тренируюсь, профессионально выступаю на соревнованиях. Наверное, у меня шел какой-то прогресс. Я делаю что-то шаг за шагом, и идет какое-то изменение. Изначально я хотел сам себя сделать сильным, крепким, проверить себя и доказать себе, потому что психологически я был очень неуверенный в себе молодой человек. В 5-10 лет у меня могли забрать любую игрушку, книжку, велосипед отобрать. Я не мог ничего сделать, не мог и физически – был обычный паренек, не мог и морально – меня трясло, и я ничего не мог сделать. И все. Мне хотелось это каким-то образом переломить. Поэтому я искал какие-то секции, как и, наверное, любой подросток. Я ходил на бокс один месяц, на тхэквондо месяц или два, на карате. Но было не то. Я одну тренировку занимаюсь, две, три. Парень ходит на дзюдо, спрашивает: «Что ты?». «А я на бокс хожу, я боксер». «Смотри, что я умею», и делает мне подножку. Я лежу, а он говорит: «Я сейчас могу тебе руку сломать и еще что-нибудь». И я понимаю, что меня бокс не спасет. Потом начинаю задавать вопросы и понимаю, что и дзюдо – немного не то, и бокс – не то, и все.
Это были искания не из месяца в месяц, был 4-й, 5-й, 6-й классы. Потом лет 5-7 я поиском вообще не занимался. И уже на втором курсе университета, в 19 лет, увидел объявление секции джиу-джитсу. И с товарищами, нас 3-4 человека было, пошли в секцию. Мы позанимались, мне очень понравилось: можно бить, можно бить руками, локтями, головой, коленями, можно повалить на землю, отламывать руки, ноги, душить, даже если тебя завалили, ты можешь снизу что-то делать, какие-то треугольники набрасываешь, руки закручиваешь. Ты понимаешь: «Нет такой позиции, в которой я чего-то не могу делать, в которой мне скажут, что это запрещено». У нас можно было все. Сэнсэй достаточно понятно, доходчиво объяснял. Я понял, что это примерно то, что я и искал, чтобы я мог в любой ситуации что-то уметь. Уже через 3 года у меня был черный пояс.
А потом я переехал в Москву, приехали с ребятами по каким-то делам, наверное, на 2-3 года. Жил здесь, все время тренировался. Попал на самбо абсолютно случайно: нашел какой-то рукопашный зал по бумажной карте, объявление о котором увидел в газете. Жил далеко, в районе Новогиреево. Приехал в район завода «Серп и Молот», заблудился. Блуждал и спросил: «А где здесь спортзал?». Мне ответили: «Вот там, в ДК». Я пришел, оказалось, спортзал с самбо, а я искал рукопашный бой. Думаю: «Ладно, подожду здесь». Дождался. В принципе, мне повезло – попал в сильнейший клуб боевого самбо в России и в мире, где Анатолий Аркадьевич Харлампиев 15-20 лет был начальником спорткафедры, именно в этом спортзале. Он был непобедим, и Андрей Ростоцкий в этот зал приходил, до сих пор в этом зале тренирует Валерий Валентинович Волостных – ученик Харлампиева, которому Анатолий Аркадьевич передавал свои знания. Поэтому я считаю, что мне с сэнсэями, с тренерами всегда везло, у меня сильнейший тренер и по джиу-джитсу был, ребята до сих пор удивляются этой технике. Вот, после 6 лет обучения, попал еще и в Москву, на самбо. Случайности не случайны.
- А после этого стали чемпионом мира?
- Все, я уже 6 лет джиу-джитсу занимался, параллельно выступал на всех соревнованиях подряд: в рукопашном бое, на боях без правил, в панкратионе. В правилах не путался: «Бить можно?», «Нет!», «Значит, борьба, поехали». Мне просто говорили, у меня срабатывало достаточно хорошо, переключался, все нормально было. 6 лет отзанимался, пришел на боевое самбо, тренер говорит: «Почему бы тебе не выступить на Москве?». Выступили, потом второй раз, третий, пятый, седьмой. Таким образом, у меня 55 боев по боевому самбо, я выиграл множество соревнований: международных штук 15-20 выиграл, дважды – Россию, Евразию, мир и т.д.
- Мы же по-прежнему лидеры в боевом самбо в мире?
- Да, это же наше единоборство. Японцы долгий период времени были лидерами в каратэ, пока оно совсем не распространилось на весь мир и не появились другие лидеры. В дзюдо они сейчас – лидеры, либо одни из лидеров. А мы – в своем.
- В тот момент это было для души или уже профессия?
- Года через 3-4 пошли заработки. Первые мои 10-15 боев по смешанным единоборствам я либо не зарабатывал, либо мог заработать $200-300. При этом ты 3-4 месяца тренируешься по 2-3 тренировки в день, ешь спортпит и не ходишь на работу.
- Как вы себя мотивировали в тот момент?
- Мне хотелось, я мечтал стать победителем. Медаль, еще медаль, все, хочу титул чемпиона страны. Какой-то период проходит, ты получаешь титул чемпиона, появляется мечта – чемпионский пояс. Сейчас у меня их, по-моему, 8 или 9, в коробочке храню – мы переехали в новый дом 3 недели назад, у нас все вещи в коробочках, дети спят на матрасах на полу.
- Как вы переживаете поражения?
- Первые 3-5 поражений были катастрофическими. Такая маленькая смерть – полностью морально умираешь, 5-30 дней ты находишься в ауте, жизнь не мила и т.д. Потом появляется опыт, ты настраиваешься: «Я хоть и один из сильнейших, но все равно ты дерешься с сильнейшими, так что может быть все». На долю секунды опустил руку, наклонил голову не в ту сторону, не закрылся – малейшее попадание в подбородок, в макушку, и ты можешь спокойно уйти в нокаут. Это профессия, я ее знаю и знаю эти риски. У меня и нос ломался, и пальцы, и ребра.
- Это же известная история, как вы с двумя сломанными ребрами одержали суперпобеду. Это же очень больно. Как вытерпели эту боль?
- Да я не терпел, ее не было. Когда ты стоишь и перед тобой стоит легендарный боец Мирко «Кро Коп», ты не чувствуешь никакой боли. В этот момент тебя можно напичкать иголками и т.д., ты ничего не почувствуешь, потому что у тебя идет сумасшедший выброс адреналина.
- Надо же было решиться на этот бой с такой травмой.
- Такие предложения бывают крайне редко. Когда ты на среднем уровне, а тебе предлагают кого-то сверху. Это легенда. Для меня это легенда, на которой вырастали тысячи ребят моего возраста, чуть младше, чуть старше. Мирко – страшнейший боец, его боялись все, снимались с боев, отказывались. Когда Мирко был на пике, ему крайне тяжело было найти соперника. Прошло 3-5 лет, и мне предлагают этот бой. Я согласился, не раздумывая. Сказал: «В принципе, да, через 2 часа перезвоню». Заехал домой, посоветовался со своей супругой, она говорит: «Ну да, а что нам остается». Перезваниваю, соглашаюсь и говорю: «Единственное, у меня бой только что закончился. Вы понимаете, что я буду не в самой пиковой форме». Ты дерешься, обычно у тебя идет провал на 2-3 недели, ты опускаешься по всему: по подготовке, по уровню тестостеронов. Поэтому я опустился, только-только начал выравниваться и вышел на Мирко. Даже не готовился – чуть-чуть побегал, попрыгал, сломал себе два ребра, так что настраивался только ментально.
- Как выяснилось, это главное.
- Одно из. Это было составляющей. Ты составляешь «домик своей победы». Чего-то где-то не учтешь, например, функциональную подготовку, считай, что у тебя полфундамента не будет работать. И ты такой: «У меня супертехника, я такой сильный, с длинными руками, ногами, с крепкой головой», а раз, функционалка у тебя сдохла, весь твой дом наклонился, и ты в эту крепкую голову получаешь, получаешь, получаешь. Какая бы она ни была крепкая, она упадет. Какая бы ни была хорошая техника, если у тебя не получилось, ты опускаешь руки, ты уже задышался. Это наш спорт. Но так можно в пример привести любое.
Составляющие - это функциональная, техническая и моральная подготовки. Если где-то в одной из вещей у тебя большой пробел, то человек, который ниже тебя на несколько уровней, но у него все собрано, вполне может выиграть у крутейшего бойца, у которого крутая техника, крутая функционалка, но с низким уровнем на данный момент морального духа или настроя.
- Вы изучаете все эти факторы соперника, или от себя пляшете?
- Я их не изучаю. Если ты – профессионал, занимаешься этим десятки лет, то ты сходу это видишь. Мне сейчас назови любого соперника из UFC, я скажу: «С ним можно вот так работать». А уже потом частности какие-то, нюансики, я начну подшлифовывать под него. Я думаю, что Ирина Винер также скажет: «Вот из этих десяти девочек эти две – нормальные, а на остальных даже не буду тратить время». Наверное, это так. Может, у нее есть какая-то погрешность ошибок, но всего 5-10%. У меня, может, не на таком уровне, но все равно, 20 лет профессионального опыта дают о себе знать. Я могу оценивать свои шансы, шансы соперника, шансы других бойцов со стороны. Как правило, это тяжеловесы. За средним и легкими весами меньше слежу, потому что меня не хватает.
Мне говорят: «Почему ты не смотришь, сейчас такой классный турнир будет, там тот и тот дерется». А я их даже не знаю, про одного слышал, про второго нет. Мне: «Как так, он же претендент». Я: «Ребята, я его не знаю. Мне на себя времени не хватает». Я живу в зале: с утра я в зале, после обеда – в зале, вечером – в зале, в перерывах я занимаюсь с кем-то, отвечаю на вопросы в соцсетях, которые мне пишут. Спрашивают, что покушать, как согнать вес, как набрать вес, а куда ребенка отправить. У меня 50 сообщений. Спорт - спорт - спорт, я засыпаю с мыслями о спорте. Поэтому я стараюсь вообще не смотреть его, не видеть. Смотрю только либо моих друзей, либо кого я лично знаю, либо своих будущих соперников. Просто так, для интереса, ради любви к искусству – меня уже просто не хватает.
- Тема предстоящего боя между Хабибом и Конором сейчас у всех на слуху. Интересно ваше мнение на этот счет.
- Когда тебя 100 раз спросят о чем-то одном, даже нормальном, на 101-й раз ты уже начинаешь ругаться. Множество раз говорил: бой – очень интересный. Все понимают: Хабиб свалит на землю – Конору несдобровать. Все. Он его вымутузит в первом раунде, высосет всю энергию, и Конор – все. Если Хабиб его не свалит, ему будет очень тяжело. Думаю, что это и Хабиб понимает, и Конор. Они сейчас много чего рассказывают. Конор говорит: «Я – суперборец, со мной никто не может бороться и т.д.». Хабиб говорит: «У меня классный удар, я неплохо боксирую и т.д.». Но это все игра слов, чтобы чуть-чуть сбить или настроить соперника, что, например, Хабиб начнет немного бить, Конор попробует бороться. Но это все – отвлечение внимания.
Меня спрашивали, что я буду делать с Марком Хантом. Я отшучивался, говорил: «Ну, хай-киками в основном буду работать». Если я говорю: «Ватсон, я не плохо боксирую», это не значит, что я буду боксировать все время. Да, я постарался отвлечь внимание Ханта, когда у меня получилось его зацепить разочек-другой, он даже немного переключился. Он полностью был настроен на борьбу, это и была сложность для меня. Поэтому мне нужно было переключить его. Когда он получил раз-два, он понял: «Подожди, если я сейчас слишком сильно буду переключен на борьбу, то я вообще могу получить сильный урон». И его внимание от борьбы чуть приподнялось. И я пошел туда, откуда он только что убрал свой взор. Если бы я сразу кидался туда, то он был очень хорошо готов, он отрабатывал 3 месяца именно это, было бы мне сверхтяжело.
- В зале с тяжестями много работаете?
- Практически не работаем с железом. Один раз в неделю, минут 20-30. Я работаю с ребятами, которые больше меня на 20-30 кг, я их поднимаю, их переворачиваю. Вопрос не в той механике, когда делаешь жим лежа. На тебе же ровно никто не лежит, ты его за подмышки не поднимаешь. Не это нужно. Ты работаешь рычагом, потому что им можно сработать гораздо больше. Я упираюсь ему в шею – она уже не выдерживает, я его отпихиваю. Это уже биомеханика. Когда ты это понимаешь, ты можешь дернуть человека за любую часть тела, и он начинает терять равновесие. Если ты его двумя руками в таз пиханешь, то он как стоял, так и останется стоять. Физическая сила очень нужна, но нужно и понимание. Человек с физической силой и с пониманием обладает ощутимым преимуществом.
- Вам встречались соперники, которые были очевидно физически сильнее вас?
- Очень часто. Мы можем посмотреть на бойцов-профессионалов, на чемпионов. Очень мало кто из них выглядит как сверхатлет. Тот же Федор Емельяненко, Дэниел Кормье. Они с пузиком, но это не значит, что они не прометелятся 10-15 минут и не перебьют кучу мастеров спорта. Они смогут это сделать. Они используют другие вещи. Несмотря на это пузико, у них отличная функционалка, сильный удар, крепкая голова, сумасшедший опыт, техника, мозги работают. Без мозгов очень тяжело работать, без мозгов ничего не сделать. Есть огромные ребята, сильнющие, но у которых ничего не выходит, потому что «а, что, куда».
- Сейчас был бой. Что дальше?
- Смотрите, у нас пирамида: ты выбиваешь фишечку, которая выше тебя и встаешь на ее место. Две фишечки выводятся и дерутся между собой. Если побеждаешь – меняетесь местами, если нет – победитель остается на своем месте, а ты падаешь еще ниже. Мы поменялись местами. Мне осталось столько-то ступеней. Сейчас я должен выбирать: оставаться на месте или идти туда, вверх. Туда мне пока что не хочется, никому туда не хочется. Хотя есть возможность просто быть здесь и просто драться.
Например, говорят: «Тому же Ханту удобно на данный момент». У него неплохой контракт – $800 тыс. за бой, независимо от исхода боя. Он дерется 5 боев – 3 выиграл, 2 проиграл, а деньги те же, ему все равно. И зачем ему брать кого-то сверху и рваться из всех сухожилий и получить $800 тыс., если он может взять кого-то снизу, ведь тот гораздо проще, удобней стилистически, физически, меньше опыта и т.д.
Но так как я не зарабатываю сейчас $800 тыс., мне приходится стараться. Я сейчас на 8-м месте в мировом рейтинге. Хочется чуть приподняться. Мне остается драться с тем, кто выше меня. У меня есть 5-6 людей из тех, кто выше меня и с кем бы я хотел подраться, но из них свободно сейчас буквально 2 человека. Все остальные сейчас дерутся. У меня вариантов не так много, если я хочу какого-то продвижения.
Продвижение – это ты чуть-чуть добавляешь себе звездочку, чуть-чуть добавится финансов и т.д. Всего по чуть-чуть. Если этих «по чуть-чуть» сделать 2-3, сделать хорошие победы, то ты можешь свой гонорар с $50 тыс. за бой поднять до $100-150 тыс. Но для этого нужно несколько раз выиграть. У меня по контракту после каждой победы добавляется $3-5 тыс. к следующему бою. Если проигрываю – гонорар не опускается. Так что пока так.
- То есть каждая следующая цель ставится после победы в предыдущей цели: прошли ступень – следующая цель.
- Совершенно верно. Сейчас да. До UFC мне просто звонили: «Леха, привет, это такой-то. Поедешь к нам подраться, у нас тут соперник слетел, через 3 недели бой, $5 тыс. за бой». «Ну поехали, у меня сейчас все равно ничего нет». И поехал. И так много раз. Я просто выбирал: моя цена – не моя, стоит – не стоит, я ехал либо не ехал. А сейчас я на контракте, выступать могу только в UFC, в тяжелом весе у нас 45-50 бойцов, мне дают человека, который в рейтинге плюс-минус 5 позиций от моей.