Гениальный поэт, уникальный исполнитель собственных песен, талантливый автор прозаических текстов и сценариев, а еще, конечно же, великолепный актер — все это Владимир Высоцкий. Его кинокарьера знаменита ролями в картинах «Место встречи изменить нельзя», «Вертикаль», «Опасные гастроли», а театральная практически целиком связана с «Театром на Таганке». На его сцене Высоцкий играл Галилея в спектакле «Жизнь Галилея», Хлопушу в «Пугачеве», Лопахина в «Вишневом саде», Свидригайлова в «Преступлении и наказании». Ну и, конечно же, Гамлета — именно с этой ролью у многих и ассоциируется театральный путь Владимира Семеновича.
Режиссер Юрий Любимов поставил «Гамлета» в 1971 году — спектакль сразу имел серьезный успех. Советские газеты восхищались постановкой в целом и тем, как творил на сцене Высоцкий:
«Владимир Высоцкий сделал невозможное, он играет свою роль на разрыв аорты, он умирает и рождается вновь, и так каждый спектакль».
Для Владимира Семеновича эта роль была мечтой, а Любимов признавался — он бы не взялся за пьесу Шекспира без Высоцкого:
«Не было бы Высоцкого, я бы не стал ставить «Гамлета». Как ставить, если Гамлета нет? Когда я решил ставить «Гамлета», я только Владимира имел в виду. Тогда помог случай. Мне запретили очередную композицию: хватит, говорят, ставьте нормальную пьесу! Я тут же пишу: «Прошу дать мне возможность поставить нормальную пьесу Шекспира «Гамлет»!» Потом мне стали говорить, что Высоцкому не нужно там играть. Мол, что за пьяница из подворотни будет хрипатым голосом орать Гамлета? «Он же — принц!» Это говорили люди, которые кроме африканских принцев других не видели».
Любимовский «Гамлет» был успешным не только на родине — например, в 1977-м, во время гастролей Театра на Таганке во Франци, спектакль с Высоцким в те дни премию французских кинокритиков как лучший иностранный спектакль года. Увы, с теми гастролями связаны и пару скандальных историй, одна из которых едва не закончилась трагедией.
В Париже Высоцкий проводил много времени художника и скульптора Михаила Шемякина. Вместе они и стали участниками истории, которая началась в кабаре Жана Татляна «Две гитары», продолжилась в русском ресторане «Распутин», где Владимир Семенович исполнял песню «Большой Каретный», а Шемякин стрелял из пистолета в потолок, и закончилась побегом от жандармов в ресторан «Царевич». Той ночи поэт посвятил стихотворение «Открытые двери больниц, жандармерий…»:
»… Я где-то точно — наследил, —
Последствия предвижу:
Меня сегодня бес водил
По городу Парижу,
Канючил: «Выпей-ка бокал!
Послушай-ка гитары!»
Таскал по русским кабакам,
Где — венгры да болгары».
Не менее событийным получилось и пребывание Высоцкого в Марселе. Там актер запил и пропал. Случилось это после конфликта с Юрием Любимовым. На одном из банкетов Владимир Семенович успел выпить лишь одну рюмку водки, но наткнулся на жесткую реакцию режиссера: «Прекратить пить! Немедленно! Завтра «Гамлет»!». Высоцкого такой тон не устроил, он устроил громкий скандал — демонстративно покинул застолье, решив провести остаток вечера в компании актера Ивана Бортника, с которым они отправились в марсельский порт:
«Мы ушли. Пошли в порт. Продолжили там, разумеется. Вовка стал приставать к неграм, которые там в какие-то фишки играли. Он начал подсказывать: «Не туда ходишь, падла!». Хватал их за руки. Я понял, что это уже чревато, и оттащил его. Мы выходим на площадь перед портом. Она абсолютно пустынна. И вдруг останавливается машина и из нее вылезает шеф. Как он нас нашел? Ведь не знали Марселя ни он, ни мы. Но вот интуиция… Нас привели, развели по номерам…», — вспоминал Бортник.
Высоцкий пил, состояние его ухудшалось, спектакль в Марселе оказался под угрозой. По крайней мере, труппа начала репетировать вариант постановки без участия исполнителя главной роли. В Марсель из Парижа срочно вызвали Марину Влади — жену Владимира Семеновича. Француженка была едва ли единственным, которая могла вывести Высоцкого из запоя, вот так она вспоминала подобные ситуации:
«Обычно я нахожу тебя гораздо, когда твое состояние начинает наконец беспокоить собутыльников. Сначала им так приятно быть с тобой, слушать, как ты поешь, девочки так польщены твоим вниманием, что любое твое желание для них — закон. И совершенно разные люди угощают тебя водкой и идут за тобой, сами не зная куда. Ты увлекаешь их по своей колее — праздничной, безумной и шумной. Но всегда наступает время, когда, наконец уставшие, протрезвевшие, они видят, что вся эта свистопляска оборачивается кошмаром. Ты становишься неуправляем, твоя удесятеренная водкой сила пугает их, ты уже не кричишь, а воешь. Мне звонят, и я еду тебя забирать».
Влади потребовалось некоторое время, но она все-таки убедила мужа остановиться и на этот раз. В этот момент встал серьезный вопрос — сможет ли он выйти на сцену? В гостиничный номер пригласили французских врачей, которые дали следующее заключение — они выпустят Высоцкого на сцену, только если актер подпишет бумагу о личной ответственности за свое здоровье.
«Я Володе сказал: «Конечно, отменять «Гамлета» — это дело очень и очень нехорошее для театра, для тебя, меня. Но здоровье твое дороже, поэтому я считаю, что завтрашний спектакль надо отменить». Володя подумал, и говорит: «Юрий Петрович, я завтра сыграю». И подписал бумагу», — рассказывал Любимов.
Развязка этой истории получилась по-настоящему удивительной. Записи марсельского спектакля не сохранилось, но Любимов и коллеги Высоцкого утверждают — в этот вечер он сыграл свой лучший спектакль, выдав на сцене нечто гениальное.
Юрий Любимов, режиссер:
«Он сыграл на такой высоте, как никогда не играл. Сил у него уже не было таких, запой сказался, поэтому он играл сухо, без вольтажей и прочих штук — божественно играл он. Никогда он так не играл, и его партнеры сразу заметили его состояние, и публика заметила, что совершается что-то необычное».
Алла Демидова, актриса:
«Спектакль начался. Так гениально Володя не играл эту роль никогда — ни до, ни после. Это уже было состояние не «вдоль обрыва по-над пропастью», а — по тонкому льду через пропасть…»
Увы, запой самым губительным образом сказался на здоровье Высоцкого — спектакль в Марселе вполне мог стать для него последним в жизни. Обошлось, большой актер радовал публику своим творчеством еще три года.
«Это одно из самых сильных впечатлений. Это действительно было очень сильно, но более всего это было страшно. Был последний день гастролей. Если бы спектакль не состоялся, нам могли закрыть не только границу, но и театр. В Марсель приехала Марина Влади, за кулисами были врачи. Любимов произнес потрясающий монолог, обращенный к актерам. Он говорил, что то, что нельзя всем, может быть, можно Высоцкому, сказал какие-то поразительные слова, которые всех мобилизовали. Высоцкий задыхался, ему было плохо. Я думаю, что он действительно мог умереть. Он играл гениально, потому что играл он насмерть», — вспоминал грустные подробности того дня актер Вениамин Смехов.