«Бриллиантовая рука» — одна из известнейших кинокартин эпохи СССР. Образ туриста Семена Горбункова в исполнении Юрия Никулина знаком даже тем, кто родился намного позже распада Советского Союза и не смотрел фильмы Леонида Гайдая. Кстати, проверить, насколько хорошо вы знаете картины мэтра, можно здесь:
Работая над «Бриллиантовой рукой», Гайдай, как водится, столкнулся с издержками советской цензуры. Некоторые сцены из фильма пришлось вырезать или переделать — иначе бы ему «не дали ходу». Так, цензоры запретили режиссеру поднимать еврейский вопрос даже в шутку, из-за чего одна из фраз персонажа Нонны Мордюковой (она сыграла управдома Варвару Сергеевну Плющ) была слегка подкорректирована.
«И я не удивлюсь, если завтра выяснится, что ваш муж тайно посещает любовницу», — говорит управдом жене Горбункова. Однако по ее губам можно увидеть, что на самом деле она говорит: «Ваш муж тайно посещает синагогу». Вот так сцена выглядела в оригинале — до вмешательства на монтаже, в результате которого акцент на еврейском вопросе заменила простоватая шутка про измену.
В целом требования худсовета к Гайдаю, помимо любовницы и синагоги, были следующими: сделать менее пассивной роль милиции, сократить эпизод в ресторане с чествованием шефа контрабандистов, убрать сцены с пионерами, которые его поздравляют, а также убрать реплики «как говорит Шеф, главное в нашем деле — социалистический реализм» и «партию и правительство оставили на второй год».
Еще из фильма вырезали все сцены, в которых банда Шефа вывозит за границу ценные иконы. В результате вся криминальная схема антагониста стала малопонятной. Чтобы картина окончательно не развалилась, Гайдай прибег к традиционному приему: решил «поднять ставки» с целью отвлечь цензоров от скрупулезного изучения фильма и его генеральной линии. Так в конце «Бриллиантовой руки» появился ядерный взрыв.
Рассуждая о сцене со взрывом, Гайдай говорил о сложнейшей международной обстановке: совсем недавно в мире случился Карибский кризис, СССР и США едва не вступили в ядерную войну. Цензоры тут же накинулись на режиссера, однако он продолжал настаивать: история Горбункова и Лелика должна закончиться ядерным грибом.
Когда на Гайдая уже начали прикрикивать, он «нехотя» согласился пустить катастрофу под нож. На самом же деле режиссер обвел цензуру вокруг пальца: худсовет излишне сосредоточился на ядерном взрыве, пропустив скрытую политическую подоплеку фильма.
