За последние несколько месяцев популярная советская и российская певица Алла Пугачева несколько раз попадала в скандальные ситуации. Весной она вместе с семьей уехала из России в Израиль, после чего поползли разговоры об эмиграции Примадонны. Пугачева их опровергала и в конце августа действительно вернулась на родину.
А вот ее супруг Максим Галкин остался в Израиле и на днях министерство юстиции внесло его в реестр физлиц-иноагентов, обвинив в получении денег от Украины «при осуществлении политической деятельности». Алла Борисовна не стала оставаться в стороне от этой истории и сама попросила у Минюста присвоить себе аналогичный статус:
«Прошу зачислить меня в ряды иноагентов моей любимой страны, ибо я солидарна со своим мужем, честным, порядочным и искренним человеком, настоящим и неподкупным патриотом России, желающим Родине процветания, мирной жизни, свободы слова».
Пока поклонники Пугачевой снова беспокоятся, что она может покинуть Россию, вспоминаем другой громкий скандал, случившийся с артисткой 35 лет назад. Тогда она тоже планировала переехать жить в другую страну.
24 августа 1987 года Пугачева на машине приехала из Москвы в Ленинград, где в следующие два дня должна была давать концерты. Прибыв в город на Неве, певица в сопровождении своего директора Олега Непомнящего отправилась в гостиницу «Прибалтийская» — Примадонне принципиально было останавливаться именно здесь, она заранее забронировала любимый номер — «10 000». Но администратор сообщила, что в «10 000» уже заселили иностранца, и предложила главной звезде советской эстрады занять апартаменты «12 000», которые ничем не отличались от забронированных Пугачевой. Такой вариант гостью не устроил:
«Я вас прошу дать нам именно этот номер — мне должны туда звонить. Может быть, иностранец согласится поменяться со мной?»
Решить вопрос самостоятельно девушка на стойке не смогла и вызвала старшего администратора Нину Ивановну Байкову. Рассказывает Олег Непомнящий:
«В вестибюле возникла женщина с традиционной залаченной халой на голове и врожденным брезгливым выражением лица.
— Ну что — опять эта Пугачева разоряется?
У Аллы глаза сделались светлые-светлые, она побледнела, я даже испугался — никогда не видел ее в такой ярости.
— Так. Мне наплевать на ваших иностранцев, я требую свой номер! Что-нибудь в этой стране могут для меня сделать? То, что я прошу!
Байкова смотрела на нее с плохо скрываемым удовольствием: скандал был ее родной стихией, тут она чувствовала себя, как рыба в воде.
— Мы никого переселять из-за каприза какой-то певички не станем. Будете жить в том номере, какой вам выделили.
Алла, казалось, не верила своим ушам.
— Что? Повтори, что ты сказала?
— Что слышала. Мне за тебя платит государство, когда будешь сама платить — тогда и качай права.
Это уже было немереным хамством, и Алла потеряла над собой контроль.
— Да ты никто, и звать тебя никак! Если бы я сама платила и давала тебе взятки — ты бы по-другому разговаривала.
Байкова немедленно парировала:
— А ты так со мной не разговаривай, а то я на тебя живо управу найду.
Алла нашла в себе силы не сорваться на крик и ледяным голосом произнесла:
— Я вообще не собиралась с тобой разговаривать. Пошла вон отсюда».
Пугачева вынуждена была согласиться на номер «12 000», вечером ответила на вопросы сотрудника РУВД, дала в Ленинграде два концерта. Но это было только начало грандиозного скандала. 26 августа в «Ленинградской правде» вышел текст от имени Бойковой под заголовком «Столкнулась со звездой»:
«Почти сутки ждал в гостинице «Прибалтийская» люкс-апартамент, заказанный «Ленконцертом» для Аллы Борисовны Пугачевой. Певица задерживалась. А когда она прибыла, то произошла история, которую меньше всего можно было ожидать.
Не берусь описывать все, что произошло. За многие годы работы в «Прибалтийской» ни я, ни другие сотрудники ничего подобного не видели и не слышали.
Площадную брань, которая раздавалась в холле, были вынуждены выслушивать многочисленные гости, иностранные туристы, шоферы автобусов. «Досталось» при этом от певицы, которая кричала, что мучается за «грошовые заработки», и нашей стране, и Ленинграду…»
За следующие несколько дней разгромные материалы о Пугачевой вышли и в других изданиях, включая центральную прессу — против Примадонны началась настоящая война. На несколько месяцев «Певицу № 1» убрали из ротации Всесоюзного радио и из эфиров Центрального телевидения.
Как нельзя кстати подоспели гастроли в ФРГ и Швейцарии, куда Пугачева отправилась вместе с тогдашним бойфрендом Виктором Кузьминым и немецким рокером Удо Линденбергом.
Спустя годы Алла Борисовна признается — по ходу этих гастролей она решила эмигрировать. Затравленная певица не планировала возвращаться в Москву, но как раз в эти дни в советской прессе началась оттепель по отношению к Примадонне. Постарался главный идеолог перестройки Александр Яковлев:
«Я тогда разозлился здорово. Пугачеву мне стало просто по-человечески жалко. Я звонил в Ленинград, стыдил людей. Я объяснял им, что мне все равно — ругалась она там или, может, дралась — но так травить нельзя. По моей инициативе тогда стали появляться ответы в газетах».
Пугачева вернулась в столицу СССР, уже в ноябре поучаствовала в сборных концертах на сцене «Олимпийского», а в январе 1988-го «Московский комсомолец» назвал ее певицей года. Сама певица называла все случившееся в гостинице «Прибалтийская» перегибом гласности.