Откровенная сцена с девушками на Ивана Купалу, отсутствие патриотизма. За что шедевр Тарковского запретили в СССР
Андрей Тарковский — гениальный советский режиссер и сценарист, при непосредственном участии которого было создано несколько десятков прекрасных картин. В огромном количестве интересных работ Тарковского выделяется один фильм, который имел большие проблемы с цензурой того времени.
Речь о скандальной картине под названием «Андрей Рублев». В центре ее сюжета лежит жизнь иконописца Андрея Рублева. Параллельно в фильме рассказывается о междоусобном соперничестве за власть между сыновьями Дмитрия Донского, а также о борьбе православного христианства с язычеством.
Картина была готова к показу в 1967 году, но советские чиновники, участвовавшие в предварительном просмотре творения Тарковского, были поражены увиденным. Их возмутили сцены насилия и жестокого обращения с животными. Поэтому ленту пришлось сократить и перемонтировать. Что же так возмутило советских цензоров? Давайте разбираться.
Одна из главных претензий в адрес известного режиссера по итогам просмотра того фильма заключалась в жестоком обращении с животными. Музейный деятель Алиса Аксенова, лично присутствовавшая на съемках, утверждала, что в одной из вырезанных сцен заживо сожгли корову. А в другом эпизоде актер рассек шею лошади. Но режиссеру было что ответить на эти нападки. Тарковский заявлял, что в процессе съемок с животными обращались по-человечески: прежде чем поджигать корову, ее накрыли тканью из асбеста, которая защитила животное от огня. А ту самую лошадь забрали со скотобойни, поэтому смерть ее настигла бы в любом случае. Директор фильма Тамара Огородникова подтверждала слова режиссера. Однако Аксенова, находившаяся в непростых отношениях с Тарковским, продолжала стоять на своем — она была убеждена, что корову сожгли заживо ради кадра. Но правдивость ее слов поставил под сомнение оператор картины Вадим Юсов:
«Да, корова горела, но ее декорировали специальной асбестовой попоной. Наверное, какие-то ожоги она получила, но ушла с площадки своими ногами».
Не меньший резонанс у общественности вызвали эротические эпизоды, которые для советского времени выглядели просто дико. Особенно всех поразили языческая оргия и сцена, в которой молодые девушки отмечают праздник Ивана Купалы обнаженными. На тот момент это была самая масштабная эротическая сцена советского кино.
«Андрей Рублев представлен в фильме как современный мечущийся неврастеник, не видящий пути, путающийся в исканиях, тогда как он создал самые гармоничные, пронизанные духовным светом произведения… Создается впечатление, что авторы фильма ненавидят не только русскую историю, но и саму русскую землю, где идут дожди, где всегда грязь и слякоть… Словом, этот фильм глубоко антиисторичен и антипатриотичен», — писал известный советский сценограф и художник-живописец Илья Глазунов.
В результате эксперты обвинили создателей фильма в пропаганде насилия и эротики, клевете на советский народ, искажении исторической правды и аморальности. Тарковский отказался идти на поводу у цензоров и не стал вносить какие-либо правки. Тогда казалось, что это тупик, который помешает фильму выйти в свет. Своеобразным спасением для творения прославленного режиссера стало то, что оно было показано на Каннском кинофестивале. После этого советская власть была обязана выпустить фильм хотя бы в ограниченном прокате. Но возможность посмотреть эту картину без цензуры появилась у зрителей только в 1987 году. К тому моменту Андрея Тарковского уже не было в живых.