Воспитанник ленинградского СКА Алексей Егоров обладал удивительным талантом. По технике владения клюшкой и пониманию игры он котировался на уровне сильнейших хоккеистов мира. Поэтому уже в возрасте 16 лет одаренный форвард дебютировал в команде мастеров родного СКА. Долгое время Егоров выходил на лед в тройке с Максимом Сушинским и Павлом Евстигнеевым.
«Это была гениальная тройка. Ребята чудеса на площадке творили. Лидером был Алексей. Он не забивал некрасивых шайб. Если понимал, что гол получится корявым, всегда отдавал партнеру, чтобы отличился тот», — вспоминал вратарь Максим Соколов.
Перспективного нападающего очень быстро заметили за океаном. Скауты НХЛ регулярно следили за российским талантом и хотели задрафтовать его. Но некоторые клубы смущали очевидные недостатки в игре нашего соотечественника. Во-первых, для центра команды лучшей лиги мира он был слишком легковесным. Да-да, в те годы в НХЛ еще обращали внимание на габариты. А во-вторых, как и многие большие таланты, которым все достается легко, Егоров недостаточно усердно работал над собой. Тем не менее, это не помешало русскому таланту заслужить шанс попробовать себя в НХЛ. На драфте 1994 года его выбрал «Сан-Хосе» под общим 66-м номером.
«Алексей был настолько талантлив, что создавал моменты в каждой смене. Из ничего, в обычной ситуации. Я порекомендовал его в «Сан-Хосе» и, видимо, был настолько убедителен, что сразу же в Россию смотреть на него собрались не только американские скауты клуба, но даже руководство! Егоров тогда котировался заметно выше Сушинского. Алексей был как минимум на уровень выше. Он умел такие вещи, которым научить невозможно», — говорил скаут Константин Крылов.
Сам Егоров не торопился с отъездом на другой конец света — в СКА его все вполне устраивало. Ровно до того момента, пока между ним и главным тренером Борисом Михайловым не произошел серьезный конфликт. По слухам, на одной из тренировок в 1994 году хоккеист и тренер так сильно повздорили, что дело дошло до применения нецензурной лексики. Как итог — Егорова отчислили из команды. Тогда он решил попробовать свои силы за океаном.
Дебют героя этого текста за «Сан-Хосе» состоялся 11 февраля 1996 года. В первом же матче он отдал голевую передачу и открыл счет результативным баллам в лучшей лиге мира. А всего через полторы недели новичок «Шаркс» оформил первый в североамериканской карьере хет-трик, уничтожив «Калгари». Однако это не спасло его от отправки в фарм-клуб. У Алексея были большие проблемы с силовой борьбой, которую он ранее никогда не развивал. Поэтому тренерский штаб отправил его в АХЛ.
«Без силовой борьбы там делать нечего. В тебя будут постоянно втыкаться, провоцировать. То же самое с Егоровым произошло и в «фарме». Тренер предупредил Алексея, что выведет его из состава, если он не начнет хитовать. Буквально в следующем матче случается драка в формате все на все. И Алексей, чтобы не обвинили в пассивности, выбрал себе соперника, который стоял спокойно на льду и никого не трогал. Стянул его майку, и видит — человек без нагрудника. Это оказался один из самых жестких тафгаев данной лиги. Именно поэтому его никто и не цеплял. Первым ударом петербуржец промахнулся, а дальше… Очнулся только в раздевалке. «Синяки у меня были по всему лицу, — рассказывал потом Алексей. — Но зато меня все стали уважать в команде. Называли бойцом!» — вспоминал известный защитник Валерий Покровский.
Эта драка не помогла Егорову обрести хоккейное счастье и закрепиться в лучшей лиге мира. Одаренный форвард не реализовал свой талант даже на 50%. Он провел в большом хоккее еще 3 сезона, после чего закончил карьеру из-за проблем с наркотиками.