«Первая игра в НХЛ — это не самое приятное чувство». Интервью молодого русского из «Торонто» Дер-Аргучинцева

Дарья Тубольцева

Поделиться

Комментарии

Семен Дер-Аргучинцев с 14 лет играет в Канаде и уже четыре года находится в системе «Торонто». Только в этом сезоне 22-летний форвард получил шанс дебютировать в НХЛ. 6 декабря он вышел в матче с «Далласом», а на следующий день был отправлен в фарм-клуб. В АХЛ Дер-Аргучинцев играет здорово — в 25 матчах у него 25 (8+17) баллов. В интервью Sport24 Семен рассказал о:

• нервах в дебютом матче за «Лифс»;
• переписке с генеральным менеджером «Торонто» Дубасом;
• секрете успешной игры в АХЛ;
• сумасшедших фанатах «Торонто»;
• том, почему пока не собирается возвращаться в «Торпедо».

— Посмотрела расписание «Марлис», концовка декабря насыщенная. Рождество и Новый год в спокойной обстановке не получится отметить?

— У нас будет шесть дней выходных на Рождество. На Новый год перерыва никогда не бывает, будем играть 31 декабря в четыре часа дня. Потом можно отметить, но выходных не будет.

— Как будете отмечать Рождество?

— Никуда не поеду, буду в Торонто. Как отмечать — еще не решил. Тренироваться буду.

— У вас будут обязательные тренировки?

— Нет, клуб дает шесть выходных. У нас даже не будет тренировки за день до игры, мы приедем на арену в день матча, покатаемся и все. Просто я так не смогу и буду тренироваться.

— Почему не сможете?

— Если я не потренируюсь, то точно не смогу сыграть. У меня такой организм. Без нагрузки не буду готовым. Я специально узнавал, могу ли я самостоятельно приехать и покататься. Вроде как сказали, что можно.

— Вы не первый год в Канаде. Как отмечаете Рождество?

— Да обычно ничего особенного. На Новый год всегда старался с русскими ребятами встретиться, отметить. Пока никаких планов нет. Я даже не думал, игр было много, все мысли были о хоккее. У меня в голове было только то, что надо найти где мне покататься в выходные.

— У вас второй полноценный сезон в АХЛ. По напряженности сложнее, чем в КХЛ?

— В КХЛ я не очень много отыграл, так как получил травму и много пропустил. Сравнивать сложно. Но в принципе в АХЛ напряженный чемпионат. К счастью, физических сил хватает.

— Больше матчей или тренировок?

— Матчей точно больше. Чаще всего играем по выходным, но в целом график достаточно рандомный. Можем и в будние дни играть. Просто стараются ставить матчи на выходные, чтобы больше людей приходило. Бывает, что проводим три матча за три дня. Привык к такому графику. Конечно, тяжеловато, ноги устают к третьей игре.

— По соцсетям выглядит, что «Марлис» максимально приближены к уровню НХЛ по организации. Как на самом деле?

— Практически нет разницы между «Марлис» и «Лифс» в плане устройства и работы. У нас все на самом высоком уровне. И так же много персонала, и столько же нам уделают внимания, как и игрокам НХЛ.

— Правильно понимаю, что это не совсем типично для команд АХЛ?

— Я в других организациях не играл, не с чем сравнивать. Но ребята, которые играли в других клубах, говорят, что у нас в «Марлис» все намного круче.

— Система игры «Марлис» похожа на игру «Мэйпл Лифс»?

— Тренеры стараются придерживаться той же системы игры, что и в главной команде. Это сделано для того, чтобы ребята, когда их поднимают, не терялись.

— Кайл Дубас часто бывает на ваших матчах?

— Кайл Дубас смотрит каждую игру. Приходит на игры даже когда у «Лифс» матч. Просто мы играем в четыре часа дня, а «Торонто» в семь. Я так понимаю, Дубас смотрит и выездные игры.

— Личные беседы с генеральным менеджером бывают?

— Иногда бывают. Кайл — молодой генменеджер. Очень открытый человек, может написать. Пару раз писал, что я правильно сыграл в том или ином моменте. Он всегда подметит что-то хорошее. Но понятно, что мы не каждый день переписываемся, и он не пишет после каждой игры.

— С Шелдоном Кифом были личные беседы?

— Киф же тренировал фарм-клуб до того, как возглавил команду НХЛ. Мы с ним еще на турнире новичков познакомились. В лагере и когда меня поднимали в основу общались, он много подсказывал, объяснял, что от меня ходят увидеть. Тут все очень открыто и честно. Не будут говорить, что ты молодец, а на самом деле думать, что сыграл плохо. Скажут правду. Это круто.

— На что вам говорят обращать внимание в игре?

— Я начал хорошо играть в обороне. И в команде НХЛ сказали, что довольны этим, в организации хотят от меня видеть стабильность в игре без шайбы. «Ты молодец, что это делаешь, но тебе нужно продолжать еще больше работать над этим», — такой был посыл.

— В этом сезоне вы набираете в среднем очко за игру в АХЛ. Довольны своей игрой?

— Сезон хороший, но я больше доволен не тем, что «очко за игру», а тем, что выполняют то, что просят меня в клубе. Мне нужно научиться хорошо играть без шайбы. Очки сами стали приходить.

— Работали над этим в тренировочном лагере?

— В кэмпе больше делаешь акцент на том, что нужно показать себя. Там каждый день тяжелые тренировки, а потом игры. В матчах чувствуешь себя уставшим, но при этом стараешься себя показать.

— Лагерь — это нервное событие для молодого игрока? Постоянно ведь идут отсевы, постоянно нужно доказывать.

— Нет, я никогда не волновался в лагере. Фокусировался на том, что надо себя показать в товарищеских матчах и все. Я вообще нервничал один раз в своей жизни — это перед первой игрой в НХЛ.

— После лагеря отправка в фарм-клуб была для вас ожидаема?

— Да, я все-таки довольно молодой парень. Понимал, что состав у «Торонто» сильный, у 14-15 нападающих односторонние контракты, и мне предстояло начать сезон в АХЛ. У меня была цель сделать так, чтобы меня подняли и чтобы я сыграл в НХЛ, а потом уже начать закрепляться там.

— 6 декабря вы дебютировали в НХЛ в матче с «Далласом». Как получили вызов?

— «Лифс» играли в Тампе на выезде, а мы с «Марлис» дома. После нашей игры ко мне подошел администратор и сказал, что меня вызывают к главному тренеру. Пока шел в тренерскую, увидел на большом телевизоре состав на следующий матч, а меня там не было. Я подумал: «Странно. Видимо, меня вызвали, чтобы сказать, что я не буду завтра играть». Зашел в офис, и тренер объявил: «Тебя вызывают наверх. Молодец! Мы все тобой гордимся». На следующий день я полетел в Даллас. Это было за два дня до игры. Был выходной, и мы всей командой пошли на американский футбол. На следующий день была тренировка, а потом уже матч.

— Вы все эти три дня нервничали?

— Особо не переживал. Когда пришел на игру, то стал реально нервничать. Стал думать о том, что наконец-то моя мечта сбудется, появился мандраж. Вышел на лед и сначала не понимал что происходит.

— Когда вышли на первую смену, то уже сконцентрировались на игре?

— Помню, как ждал свою смену. В голове было: «Через несколько секунд выйду на лед, сейчас третья тройка играет, потом выйду и я. И все, буду официально игровом НХЛ». Немножко начал паниковать.

— Вы вышли в четвертой тройке, отыграли 7:16, заработали «+1». Втянулись в игру за это время?

— Не особо втянулся. У нас было много удалений, особенно во втором периоде, получилось, что я отыграл только две смены. В первом периоде неплохо провел первую смену, во второй я вышел в большинстве. У нас был раскат, мне оставили шайбу, чтобы войти в зону, я вошел в зону, вижу, что Мэттьюс в центр выкатывается. Хотел ему отдать, но он проехал и получилось, что я отдал пас чужому игроку, соперник убежал в атаку «три в один». Тогда было вообще неприятно.

— После этой смены на скамейке вам «напихали»?

— Нет, только тренер по большинству подошел и сказал: «Через среднюю зону хорошо проехал, но только вместо паса мог дальше проезжать, а так ничего страшного».

— Расскажите, какие в жизни Мэттьюс, Марнер, Таварес?

— Все очень простые и дружелюбные. Всегда поддержат и помогут. Знаю их уже пару лет, постоянно ведь в лагере пересекаемся.

— Какие-то советы давали перед игрой?

— Да ничего вроде бы не было. В раздевалке я сидел возле Тавареса, после игры сказал ему: «Блин, первая игра — это не самое приятное чувство». Он ответил: «Да, знаю, я тоже в первом своем матче очень сильно нервничал. Дальше будет легче».

— Когда вы узнали, что вам дадут сыграть только в одном матче и потом сразу отправят в фарм-клуб?

— После игры мы остались в Далласе и только на следующий день полетели в Торонто. Когда прилетели, ко мне подошел Кайл и сказал: «Мы тебя отправляем обратно. Молодец, что хорошо сыграл». Просто после травмы возвращался защитник в строй, нужно было освободить для него место в заявке.

— Сильно расстроились?

— Да не расстроился. Главное, что сыграл, этому был рад. Надеюсь, это был мой не последний матч в НХЛ.

— Тяжело было найти мотивацию продолжить играть в АХЛ после того, как дебютировали в основе?

— Нет, конечно. Я в НХЛ отыграл не 2-3 месяца, а всего лишь игру. Так что у меня, наоборот, мотивации стало еще больше. Хочу, чтобы меня еще раз подняли, чтобы больше сыграть за «Торонто».

— Торонто — сумасшедший город или с Москвой не сравнить?

— Не такой большой, как Москва. Мне там очень комфортно. Люблю Москву и когда сезон заканчивается, то сразу лечу домой.

— Вы живете поближе к домашней арене «Марлис» или «Скоушабэнк»?

— Где-то посередине. До арены ехать минут 10-15. Если большие пробки, то максимум минут 30.

— Считается, что в Торонто огромное влияние имеют медиа и журналисты. Почувствовали?

— Да, это действительно так. Тут все следят за хоккеем. Считаю, что Торонто — это самый хоккейный город в мире. Когда плохо играешь, то все журналисты так и пишут.

—Как вас чаще всего называют в Канаде: Sammy или SDA?

— Меня все называют SDA. Фамилию, кстати, мою могут выговорить. Иногда даже получается лучше, чем у русских. SDA просто легче и быстрее.

— Фанаты в Торонто — самые сумасшедшие в мире?

— Я особо не ощущаю давления. Понятно, что когда «Торонто» играет, то даже в ресторан в центре не сесть — все смотрят хоккей. Все вокруг обсуждают хоккей. Зайдешь в кафе, обязательно кто-то будет говорить про «Лифс». Но лично я давления не ощущаю. Но это потому что я еще не игрок основного состава.

— Бывало, что вас на улице узнавали?

— В Торонто бывало. Думаю, такое у всех проспектов «Лифс» случалось. Про игроков НХЛ и говорить нечего.

— Наверное, Мэттьюсу сложновато по улице прогуляться.

— Думаю, Мэттьюс даже и не выходит на улицу.

— Почему приняли решение поменять агента?

— Не хотел бы комментировать. Просто могу подтвердить, что теперь работаю с Полом Теофаносом.

— Считается, что из-за высокой конкуренции в топ-6 «Торонто» и больших контрактов звезд, у таких креативных игроков как вы почти нет шансов попасть в основу. Сами размышляли на эту тему, что в какой-то степени вам не повезло?

— Поверьте мне, задрафтоваться в «Торонто» и сыграть хотя бы один матч в НХЛ, то это уже очень повезло. Так что не считаю себя невезучим человеком. Интересно пробиться в такой сильный состав. Будет круто, если смогу попасть в основу.

— Рассмотрели бы вариант с обменом, если бы он возник?

— Таких мыслей пока не возникало.

— Вы готовы меняться как игрок, чтобы играть в третьем-четвертом звене?

— Я понимаю, что в первых двух звеньях «Торонто» я вряд ли буду играть. Чтобы играть в третьем-четвертом звене, мне нужно научиться играть без шайбы. Именно поэтому я над этим сейчас много работаю. Но хорошо то, что в «Торонто» не говорят мне попроще играть с шайбой. Даже когда в первом матче в НХЛ я ошибся, мне никто и слова не сказал. В клубе понимают, что я не умею попроще играть. Однако отрабатывать в обороне нужно уметь.

— Как часто вам звонят из «Торпедо»?

— С «Торпедо» я на связи. До сих пор очень хорошо общаюсь с тренером Дэвидом Немировски. Считаю, что это очень классный специалист. Звоню ему за советом. Вообще тренерский штаб в Нижнем Новгороде был высший класс. О «Торпедо» остались только теплые воспоминания.

— У вас не было желание поработать с Игорем Ларионовым, он в этом году только и открывает молодежь?

— Ларионов был очень крутым хоккеистом. И, как видим, очень крутой тренер. Но у меня контракт с «Торонто», хочу пробиться в НХЛ. Поэтому на сегодняшний день в Канаде.

— У вас летом заканчивается контракт. Начинали с клубом переговоры о новом?

— Нет, сейчас только середина сезона. Я все-таки не Остон Мэттьюс, чтобы со мной заранее продлевали.