Если спросить у профессиональных хоккеистов, что является самым тяжелым в их работе, то подавляющее большинство будет единодушно во мнении — предсезонные сборы. Летом хоккеисты переносят нечеловеческие нагрузки для того, чтобы заложить фундамент физической формы на целый сезон. При этом очевидно, что в советское время игроков нагружали сильнее, чем современных хоккеистов: истории о каторжных тренировках подопечных Анатолия Тарасова и Виктора Тихонова в ходу до сих пор.
Например, Тарасов частенько практиковал упражнение «Бей канадца», которое заключается в том, что игроки с разбега врезались плечом в крепкий ствол дерева, таким образом моделируя силовую борьбу. Кувырки на асфальте также были обычным делом для игроков прошлого столетия. А расцарапанная в кровь спина после таких занятий служила индикатором того, что работа была сделана качественно.
Необходимо понимать, что в те годы еще не существовало такого количества тактических наработок и рабочих схем, сколько есть в распоряжении современных тренеров. Поэтому достижение положительного результата было немыслимо без идеальной физической готовности игроков — тогда это служило главным конкурентным преимуществом. Оттого и тренировки были скорее похожи на настоящую каторгу: одним из популярных упражнений была ходьба в горы с огромным рюкзаком, который был набит песком и весил около 20 килограммов.
Но по признанию самих хоккеистов, ничто не сравнится с изобретением Виктора Тихонова под названием «Сантьяго». Суть этого упражнения заключалась в том, что игрокам нужно было пробежать 16 отрезков по 400 метров. Дополнительную сложность создавала короткая пауза между отрезками — игрокам никак не удавалось отдышаться и восстановить сердечный ритм. Как правило, Тихонов устраивал такую «экзекуцию» в понедельник, сразу после единственного за неделю выходного.
«Это упражнение называлось «Сантьяго» по аналогии с заключенными, которых после победы хунты в Чили при Пиночете держали на стадионе. Не помню, кому первым пришло это в голову, но это было попадание в точку: нам казалось, когда мы занимались легкой атлетикой на стадионе, что мы испытываем те же нагрузки и страдания, что и заключенные на стадионе Сантьяго. На стадионе действительно выпадала огромная силовая скоростная нагрузка», — рассказывал защитник Сергей Гимаев.
Игроки рассказывали, что таких нагрузок не было даже при Анатолии Тарасове. Легендарный коуч больше любил давать короткие беговые отрезки со стартом из разных положений, которые развивали стартовую скорость. А с приходом Тихонова начались интервальные тренировки, дававшиеся хоккеистам сложнее всего.
«Пробежать 16 отрезков по 400 метров с короткими паузами — ребята, это пытка! Особенно, когда у тебя вес под центнер, а на дворе жара 30 градусов. Пульс был запредельный. Порой после таких забегов игроков откачивали врачи. Единственный, кому все было нипочем, — Балдерис. Он-то с Тихоновым еще в рижском «Динамо» работал, так что организм уже был адаптирован к этой пахоте. А вот Петров, Михайлов, Харламов и другие ветераны после проклятого «Сантьяго» долго не могли прийти в себя. Такое упражнение развивает скоростную выносливость. Но главное — формирует характер. Когда бежишь на пределе, преодолеваешь себя. Смотрите: Ларионов закончил карьеру в 43 года. Фетисов — в 40, я — в 36. Продержаться на высоком уровне удалось, думаю, еще и потому, что прошли закалку у Тихонова. Хотя сейчас, факт, так игроков никто не гоняет», — рассказывал двукратный олимпийский чемпион Алексей Касатонов.
А легенда сборной СССР Валерий Харламов признавался, что поначалу даже не поверил в серьезность намерений Тихонова, когда тот рассказал про «Сантьяго».
«Когда в июле Тихонов сказал нам, что мы будем во время одной тренировки, точнее, в ее конце пробегать десять раз по 400 метров, причем каждый раз укладываться в 70 секунд, то мы восприняли это как дурную шутку», — говорил Харламов.
После таких рассказов советских хоккеистов уже не удивляешься доминированию сборной СССР на международной арене в 1980-х годах прошлого века: в эпоху Виктора Тихонова советская команда выиграла 8 чемпионатов мира и 3 Олимпиады.