«Обида на «Локомотив» есть. В США начал с чистого листа». История 20-летнего Николаева, подписавшего контракт в НХЛ

Дарья Тубольцева

Поделиться

Комментарии

Илья Николаев считался одним из самых талантливых центральных нападающих по 2001 году рождения. На Кубке Глинки/Гретцки-2018 зажигал в первом звене с Василием Подколзиным, через год выиграл серебро юниорского чемпионата мира, однако затем у игрока начался спад. В системе «Локомотива» Николаев так и не получил шанса в главной команде. В прошлом году Илья принял решение уйти из родного клуба и поехал в USHL — главную юниорскую лигу США. В 63 матчах за «Трэй-Сити» набрал 80 очков. А по окончании сезона подписал контракт новичка с «Калгари», который задрафтовал его три года назад в третьем раунде под 88-м номером (на три года с зарплатой в $836,6 тыс за сезон). В интервью Sport24 20-летний хоккеист рассказал о причинах отъезда из России и дальнейших целях.

— Поздравляю с контрактом с «Калгари». Осуществилась мечта?

— Да, это, безусловно, для меня очень радостное событие. Непростой у меня получился путь, последние три года были сложными. В России играл то в МХЛ, то в ВХЛ, потом предстояло решать, что делать дальше. В июне прошлого года я тренировался в Ярославле, туда приехал мой агент Дэн (Мильштейн — прим. ред.) Я не знал, что делать дальше, где играть, Дэн позвонил в «Калгари» и узнал насчет идеи дать мне возможность поиграть в USHL. В клубе сказали, что это хороший вариант, я буду играть в Америке, за мной будут следить. Я приехал сначала в тренировочный лагерь «Калгари», сыграл один матч. Мне сказали: «Все хорошо, давай набирайся сил, привыкай к американскому хоккею». И я поехал в USHL, отыграл сезон, в принципе неплохо все прошло. На протяжении года за мной наблюдали и вот недавно подписали контракт.

— У вас был разговор с генеральным менеджером или с кем-то из руководства?

— С генеральным менеджером (Брэдом Треливингом — прим. ред.) мы говорили после того, как я уезжал из кэмпа. Он сказал мне, что я приятно удивил всех и что меня с нетерпением ждут, как я себя проявлю в сезоне.

— Каков план на следующий сезон?

— В USHL я играть больше не могу. Пока четкого плана на следующий сезон нет. Сейчас я прилетел в Стоктон, где располагается фарм-клуб «Калгари». Побуду с командой, потренируюсь. Думаю, проведу тренировочный лагерь с основой и начну сезон в АХЛ.

— Многие игроки из USHL поступают в университеты и играют в NCAA. Вы такой вариант рассматривали до заключения контракта с «Калгари»?

— Такая мысль была, мой агент рассматривал такой вариант, он разговаривал с одним из колледжей. Но проблема была в том, что у меня был профессиональный контракт с «Локомотивом», где мне платили зарплату, после этого нельзя было бесплатно учиться и играть в NCАА. Ну, и когда «Калгари» объявил о желании подписать со мной контракт, эти разговоры закончились.

— Ваша команда USHL уже завершила сезон?

— Да, мы вылетели в третьем раунде плей-офф. И сразу после этого я заключил контракт и поехал в расположение команды АХЛ.

— Открыла список бомбардиров, там четыре игрока в топ-12 вашей команды, в том числе и вы. Играли в атакующий хоккей?

— Да, у нас была суперская команда. Игроки были хорошими, тренерский штаб — профессионалы. Мне в течение сезона во всем помогали, дали адаптироваться и привыкнуть к игре. В плане атмосферы в команде все было замечательно. Все три игрока из десятки лучших бомбардиров играли со мной в одном звене — два крайних нападающих и защитник.

— Вы в своей карьере никогда не набирали столько очков — приятно заглядывать в статистику?

— Конечно, приятно. Но стараюсь не думать об этом, а просто работать. Этот год был для меня принципиальным, очень много значил. Я понимал, что если не покажу себя сейчас, то дальше мне будет очень трудно. Плюс приехал в новую страну, у меня здесь никого не было, начинал с чистого листа и абстрагировался от всего. У меня в голове был только хоккей и это, думаю, мне помогло.

— В USHL играет мало россиян, особенно с началом ковида. Что там вообще за хоккей и каков уровень?

— Если сравнивать, то, мне кажется, что USHL сильнее, чем в МХЛ. Здесь площадка меньше, и все намного быстрее. Ты должен быстрее думать, потому что скорости другие. Это и развивает, нужно принимать решение за доли секунды.

— В какой хоккей играют там?

— По-разному. В конференции, где я играл, есть и мастеровитые креативные игроки, а есть те, кто просто бежит, играет в форчек и принимает силовые приемы. Хоккей тут разносторонний. И когда ты можешь совмещать разные вещи, это классно. Тут есть такие двусторонние игроки, которые могут и создать момент из ничего, и которые могут за шайбу побороться.

— Вы жили в семье или самостоятельно?

— В первый месяц было очень тяжело, был языковой барьер. Жил я в семье с двумя прекрасными людьми, которые во всем мне помогали и поддерживали меня. Постепенно начал понимать язык и разговаривать с партнерами. Но я жил в небольшом городе, поэтому, может, не вкусил американской жизни. Однако все равно чувствовалась разница в менталитете.

— Ваша команда базировалась в штате Небраска, это настоящее сердце США. Какая там жизнь?

— Мы жили в небольшом городе, но постоянно ездили на выезды по Небраске. Увидел разные города, места действительно очень колоритные. Очень много маленьких городков по 40-100 тыс населения. Было интересно ездить, тем более выезды были небольшими, самый длинный — 5-6 часов. При этом успел посмотреть на людей и на страну.

— Стали больше улыбаться за этот год?

— Ой, вообще, да. Этот год во всех смыслах, и в моральном, и в хоккейном, получился в плюс. Даже чувствовать здесь себя стал по-другому. Перевернул страницу и начал с чистого листа.

— Вы получали стипендию?

— Денег вообще не было. Здесь тебя полностью обеспечивают. Живешь в семье, форму, экипировку, одежду — все дают, но денег не платят.

— Четыре года назад вы здорово играли с Подколзиным на Глинке и вообще котировались как один из лучших русских форвардом по 2001 году. Что потом пошло не так?

— Не сказал бы, что был спад. Но после Глинки, когда я вернулся в Ярославль, где-то может отсутствие опыта и возраст сыграли роль, но стал относиться к себе не так, как стоило бы. Да и шансов мало давали. Я, конечно, благодарен «Локомотиву» за то, что меня развивали, что вкладывали меня, но не дали почувствовать взрослый хоккей. В этом была проблема. Но больше виню себя из-за спада. Надо было наоборот больше работать, а я в каких-то моментах этого не делал.

— Лениться стали?

— Не то, что лениться. Просто когда тебе многое дается, в этот момент начинаешь немного терять контроль над собой и думать, что добился уже всего. Хотя это совершенно не так. Кто проходит это время без долговременных спадов, тот добивается успеха. Когда я начал все это понимать про себя, то начал работать еще больше, чем раньше.

— Когда вы стали это понимать: на следующий сезон или по ходу того?

— Думаю, что походу сезона, как раз в плей-офф я прибавил и сыграл достойно. Дальше уже работал все больше и больше. Был еще юниорский чемпионат мира, на котором мы выиграли серебро. После него помню, как приехал на предсезонку «Локомотива», тогда еще главным тренером работал Крэйг Мактавиш. Я прошел с главной командой все сборы, но потом меня отправили в МХЛ.

— Вам объясняли, почему не дали шансов в КХЛ, а давали сыграть другим ребятам?

— Нет. Все заканчивалось на предсезонке: «Спасибо, ты хороший игрок, нам очень понравился. У тебя все впереди, на связи».

— Известно, что школа «Локомотива» ежегодно выпускает много хоккеистов, при этом многие ребята пропадают. Действительно, очень многие не выдерживают конкуренции и заканчивают?

— Я бы не сказал, что много ребят пропадает. «Локомотив» — большая и и серьезная школа, очень много желающих в нее попасть. Есть две команды в МХЛ, система здорово развита. И поток игроков действительно большой. Возможно, вы в чем-то правы, что конкуренция кому-то мешает. Но каждый случай индивидуален. Не могу сказать, что люди теряются только из-за высокой конкуренции.

— То, что у «Локомотива» нет своего чистого фарм-клуба, как у СКА, «Ак Барса» и ЦСКА, это проблема?

— Наверное, это сказывается на развитии игроков. Если бы в Ярославле была команда Высшей лиги, то это было бы вообще круто.

— Что было при Скабелке с вами на следующий год? Тоже пригласили на сбор, но шанса не дали?

— Так получилось, что я заболел коронавирусом и смог присоединиться к команде, когда она уже тренировалась около двух недель. Я вышел с карантина и был совершенно не готов. Хотя тренировался до этого самостоятельно, но все равно за время болезни все кондиции растерял. Я потренировался три дня с «Локомотивом», а потом полетел на сбор молодежной команды перед турниром в Сочи. В итоге летом я то с одной командой потренировался, то с другой. В молодежной сборной непонятно себя чувствовал, сыграл неудачно. Когда вернулся в «Локомотив», Скабелка не обратил на меня внимание. Меня отправили в МХЛ, потом после моих просьб дали шанс в Высшей лиге, и я полсезона отыграл за «Буран».

— Вы в тот момент задумались об уходе из «Локомотива»?

— Да, когда поехал в Вышку и сыграл там 10-15 игр, стал думать о переезде за океан. Хоккей в ВХЛ полезен для молодых ребят, есть возможность почувствовать, что такое взрослый уровень, но при этом есть вероятность здесь задержаться и остаться игроком Высшей лиги. Я понимал, что хочу большего, что хочу доказать себе и другим, что могу пробиться на уровень выше.

— Предлагал ли «Локомотив» вам новый контракт?

— Я принял решение о переезде, сообщил о нем в клубе, в Ярославле все были согласны. Я поговорил с генеральным менеджером, объяснил, что чувствую необходимость что-то поменять, перезагрузить карьеру. На этом все. Права на меня в России остались у клуба.

— По ходу этого сезона было общение с ярославской командой? Хотели ли вас вернуть?

— Нет, мне никто не звонил.

— Осталась обида на «Локомотив», что по сути шанса не дали?

— Конечно, есть. Остался осадок. Но больше обида на себя, что я действительно очень хотел сыграть на родном стадионе. Я с шести лет хожу на хоккей, Ярославль — мой родной город, люблю «Арену-2000». Думаю, в будущем я добьюсь этого.

— Сложно было уехать в USHL, еще же был ковид?

— Мне повезло, что у меня была американская виза. Перед драфтом-2019 я летал в Баффало на комбайн, с того времени она у меня осталась.

— Страшно было ехать в новую лигу особенно после не самых лучших сезонов?

— Конечно, страшно. Это была в своем роде авантюра. Я сказал себе: «Давай рискнем». Мало было других выходов, поэтому решил попытать удачу и поехал. Понимал, что будет сложно, решение далось трудно. Я уехал в другую страну, где не было друзей, семьи. Но повторюсь, что вариантов не было.

—В USHL у вас сразу пошла игра?

— Первые три игры привыкал. Сначала вообще не понимал, что происходит, так как скорости были очень высокими. Хоккей все-таки там другой. Но постепенно адаптировался, и игра пошла. Тренеры очень помогли быть на своей волне.

— Сейчас следите за битвой за Альберту?

— Да, конечно! Всю серию с «Далласом» смотрел. С Никитой Задоровым мы встречались в тренировочном лагере, но не близко знакомы.

Подпишитесь на телеграм-канал Дарьи Тубольцевой