Команда Sport24 запустила большой проект под названием «Хоккейная страна», в котором рассказывает о пяти игроках из пяти разных городов, прославляющих российский хоккей на весь мир. Нашими первыми героями стали двукратный обладатель Кубка Стэнли Андрей Василевский и самый высокооплачиваемый русский хоккеист мира Артемий Панарин. Третий выпуск проекта посвящен двукратному обладателю приза лучшего вратаря сезона и чемпиону мира Сергею Бобровскому.
О голкипере «Флориды» и его непростом пути в хоккее рассказывает его первый тренер в школе новокузнецкого «Металлурга» Алексей Кицын.
— Команда-1988 года рождения, в которой был Сергей, была первой в вашей тренерской карьере. Как вы вообще решили стать тренером?
— До того, как стать тренером, я играл за «Металлург». По разным причинам пришло время карьеру игрока заканчивать. После этого решил стать тренером. Думал, что если уж я играю в хоккей на профессиональном уровне, то работа тренера для меня будет простой. Пришел в школу, устроился на работу, мне сказали набирать 1988-й год рождения. С этого момента началась моя карьера детского тренера. Подключил телевидение, радио, дал объявление о наборе в хоккейную школу. Больше ста человек пришло на набор. Когда группа 88-го года образовалась, я стал работать. Сергей был в числе ребят, которые пришли ко мне. Но он не был сразу вратарем.
По ходу всей своей игровой карьеры я всегда плотно общался с голкиперами. Мне очень нравилась вратарская форма. Думал, что вратари это какие-то исключительные люди. Играя в хоккей, понял, что от них очень многое зависит. Не только, сколько голов он пропускает или не пропускает, а от того, кто тебе спину закрывает. Поэтому вратарская позиция для меня очень важна. В воротах должен играть лучший игрок команды. А что такое лучший игрок? Это самый быстрый, самый сильный, самый смелый, который лучше всего катается. По этим критериям я пытался подобрать ребят. Но так как был только набор, они еще толком ничего умели, на первый план выходило отношение к работе и желание. Мальчишкам, которые до Сергея играли в воротах, я говорил: «Вы должны быть самыми лучшими».
Про Сергея хочу сказать: он лучше всех в группе катался. Если бы он захотел стать нападающим или защитником, то, думаю, с его отношением к хоккею у него бы получилось на любой позиции. В этом плане у меня к нему огромное уважение, как к трудяге.
— Но все-таки то, что Сергей стал вратарем, это же воля случая? Заболели голкиперы, и он встал на ворота.
— Что такое случай? Случай — это отложенная закономерность. Все, что случается, далеко неслучайно. У нас заболело два вратаря, мы решили попробовать Сергея. Я понял, что у него может получиться в воротах, когда мы занимались на батуте. Посмотрел, насколько он координирован. Когда ему предложил встать в ворота, у меня сложилось впечатление, что Сергей уже решил, что будет голкипером.
— У него от рождения была такая хорошая координация?
— Природные данные очень влияют на успешность ребенка в любом деле. Просто в хоккее нужно иметь очень много хороших качеств. В армии есть саперы, пехотинцы, танкисты. А есть спецназ, который может все. Хоккеисты — это спортивный спецназ. У нас любой вид спорта идет как средство развития хоккеиста.
От природы у Сергея что-то было. Но многие люди говорят, что талант — это 10%. Все остальное это дисциплина, работоспособность, желание работать и быть лучшим. Многие одаренные ребята не добиваются великих результатов. На определенном этапе считают, что достаточно развили себя и просто выполняют свою работу.
— То, что Сергей на первой же тренировке сел на шпагат, вас удивило?
— Да, был приятно удивлен. Растяжка и выворотность суставов для вратарей очень важны. Хотя и для полевых игроков важна. Чем ты гибче, тем меньше шансов получить травму.
— Сергей всегда был трудоспособным?
— У него этого не отнять. У него всегда стояла правильная цель. Конечно, ему еще в этом помогла семья. И мама Лариса, и папа Андрей. Они всегда ему помогали, в семье — добро, честность, культ семьи. Если в семье равнодушны к твоим занятиям, тебе тяжело проявить себя. И очень многое в случае Сергея сложилось.
***
— Как в те времена было с вратарской хоккейной формой?
— Если сказать плохо, то это ничего не сказать. Детской вратарской формы просто не было. Купить даже за большие деньги было просто невозможно. Мы начали с того, что сделали вратарям коньки. Были старые пластиковые коньки «Сальво», в Прибалтике делали. Мы отрезали запятнички, и получился вратарский ботинок. Но так как во вратарском коньке пятка пониже располагается, пришлось переделывать. Взяли фигурные коньки-железки, сточили зубцы и приделали к ботинку. Мне было чуть проще: когда играл в хоккей, был в команде точильщиком. Плюс знакомые остались во взрослой команде. Я взял вратарские коньки Bauer, вымерил в процентном отношении высоту, длину, набил каблучок из толстой кожи, сделал наклепки, и у меня вратари были во вратарских коньках. Причем, я сделал две пары, не только Сергею, но и второму голкиперу.
Щитки раньше все вратари перешивали, даже в командах мастеров. И мы тоже. На шахту по бартеру пришла финская форма, я оттуда взял одну пару щитков. Ловушка пришла детская. Ее пришлось распороть, сделать выкройки, потом эту ловушку опять пришлось собрать и отдать на склад, чтобы никто не заметил пропажи. По выкройкам сделали Сергею ловушку. Наплечники тоже были только взрослыми, их ушивали.
— Вы тогда понимали, что из Сергея что-то выйдет? Столько сил и времени тратили на изготовление для него экипировки.
— Если бы меня тогда спросили, сможет ли Сергей играть в НХЛ и быть лучшим вратарем мира, я бы начал думать. Тогда я просто делал свое дело, видел, что мальчишке нравится хоккей. Я поставил себе цель, что если что-то знаю в хоккее, то должен это рассказать мальчишкам. А кому рассказать, как не людям, которым это интересно? Никогда не считал себя вратарским тренером, но все равно пришлось какие-то азы изучать: работа клюшкой, перемещение в воротах и так далее. Перечитал много литературы, в московском «Динамо» я работал с Виталием Георгиевием Ерфиловым, один из тренеров Третьяка, у него многое узнал.
— Вы как-то говорили: «Мальчишка рос упертым, уверенным в себе, умел отстаивать свою точку зрения». Вам было сложно найти с ним взаимопонимание?
—Сложно — это когда ты знаешь, что прав, но мозгов не хватает объяснить. Я взрослый человек, который поиграл. Если мальчишка уперся, и я не могу ему объяснить, то что я за детский тренер? Были моменты, когда Сергей стоял на своем. Но у него было очень хорошее качество — умение анализировать услышанное. Когда ему говорил: «Серег, я же не хочу тебя выставить дурачком и никчемным вратарем, делай так, как я сказал, только потому что это я сказал. Давай просто подумаем вместе». Была ситуация, когда он все понял, и больше я выпендрежа не видел. Его характер был виден всегда. А кто может проявить характер? Только сильный человек. Как это не показатель для тренера, что с таким игроком надо работать.
— Когда Бобровский начал играть в воротах, то сразу стал выделяться среди сверстников?
— Он выделялся своей уверенностью. Он не знал, получится ли у него или нет, он просто верил в себя. И эта уверенность в нем присутствовала всегда. И подчеркну, что это была не самоуверенность, а уверенность, подкрепленная старанием и способностью научиться. Моя супруга тоже всегда рядом с командой была, воспитателем в лагерь с нами ездила, ребят знала. И когда у нас начались первые турниры, как-то мне сказала: «Вот Серега встает в ворота, и мне спокойно. С Ваней я волнуюсь, а с Серегой нет. Почему так?»
В дальнейшем я уже стал его выделять. Габариты ему позволяли играть на самом высоком уровне, плюс был быстрым, с хорошим катанием, умеет анализировать игру. И он во всем был в команде среди лучших.
— Был эмоциональным?
— Разным был. Он реагировал согласно своему возрасту и согласно своей подготовленности.
— Нам рассказывали, что Сергей был очень коммуникабельным игроком и много общался с полевыми игроками в отличие от большинства других вратарей. Правда ли это?
— Да, Сергей был общительным. Возможно, потому что начинал в группе в качестве полевого игрока. Он очень любил играть в подвижные игры: футбол, баскетбол да во все что угодно. Причем, играл он не в воротах, а в поле. С коммуникабельностью у него было все нормально. Но в то же время он мог очень быстро сконцентрироваться на своей игре. Переключение от внешнего мира на свое внутренне состояние очень важно во вратарском деле. Цена ошибки голкипера намного выше, чем любого другого полевого игрока. От того, как себя чувствуете вратарь, какие флюиды от него идут, зависит настроение команды.
Сергей был нормальным пацаном. Мог и пошалить. Вот говорят: «Сергей стал лучшим вратарем мира, он был таким идеальным». Да не был он идеальным! Был нормальным мальчишкой, который растет со своей командой. Где-то был вспыльчивым, где-то неуверенным. Не знаю, благодаря чему, но он все это преодолел без каких-то срывов.
Конфликты, конечно, были. Но я привык в памяти оставлять только хорошее. Например, то, что добился того, что его пригласили в сборную. На первый финал чемпионата России он ездил играть за Новосибирск, так как мы не попали. На второй поехали своей командой. Попросил тренеров сборной пригласить его в национальную команду — нет. На третий финал поехали — тоже нет. Тогда ставку делали на Семена Варламова из Ярославля. Вот это вратарь, а Бобровский — нет. Два или три года уговаривал, точнее советовал, чтобы пригласили Сергея. Потом один из тренеров мне говорил: «Иваныч, ты чего не настоял и не сказал, что он такой?» Это случилось после первого приглашения Бобровского в сборную.
***
— Был ли турнир, после которого вы поняли, что Сергей будущая звезда?
— Тогда я искренне верил, что все ребята, которых тренирую, попадут в команду-мастеров и станут хорошими хоккеистами. Когда Сергея стали приглашать в главную команду «Металлурга», я начал понимать, что у него большие перспективы. Но опять же, я прекрасно знал, что такое профессиональный хоккей, сколько есть причин, по которым очень одаренные люди могут не заиграть. Мне очень хотелось, чтобы он стал великим вратарем, но я не мог знать наверняка.
— Папа Сергея рассказывал, что был период в «Металлурге», когда его не хотели ставить первым номером.
— Был у нас такой специалист Дмитрий Курошин (тренер вратарей «Металлург» Новокузнецк (2003–2007 г. г.), умер 22 октября 2021 года в возрасте 63 лет. — Sport24). У нас с ним было разное видение игры вратаря. Он думал, что надо играть так, как он играл. Я считал, что голкипер должен сам выработать свой стиль игры, а мы должны дать ему просто технику. Когда Сергей попал в команду мастеров, то был молодым парнем, со своим мнением. Ему говорили делать одно, а он делал другое. В такой ситуации у любого тренера может возникнуть антипатия, претензия. Наезды были. Не думаю, что специально его задвигали. Может быть, тренеры хотели его просто напрячь, качнуть, посмотреть, как он отреагирует на обстоятельства. Не знаю. Но у меня складывалось впечатление, что к нему было предвзятое отношение. Тем не менее за счет своего трудолюбия и работоспособности он доказал всем.
— Есть версия, что в команде было большинство игроков одного агента, а Сергей с ним не работал. И именно поэтому его задвигали.
— Не могу сказать вам точно, потому что меня не было в команде. Голословно никого не собираюсь обвинять. Сейчас навряд ли кто-то признается, что хотел специально помешать Сергею. Хотя иногда создавалось такое впечатление. Если вы говорите, что в деле были замешаны агенты, то могу сказать, что от них очень многое зависит. Не все агенты — агенты, есть некоторые, кто на этой деятельности просто бабки зашибают, не заботясь о своих клиентах.
— В 22 года Сергей уехал в НХЛ. Вы на тот момент были уверены, что у него сразу получится?
— Чтобы сразу получилось в НХЛ, то это надо быть очень большим оптимистом. Были сомнения, опасения, вдруг не получится. Была вера. Уверенности нет. Спортсмены вообще суеверные люди. Когда спортсмен говорит, что уверен в успехе, то он либо очень великий игрок, либо лукавит. Была огромная вера и желание, чтобы у него получилось.
— Когда Сергей провел первый сезон за «Филадельфию» и провел успешно, какие мысли были в голове?
— Были очень большие эмоции. Я очень сильно радовался за Серегу. Не потому что он мой воспитанник, я понимал, что тот труд, который он проделал, начинает приносить плоды. Но я понимал, что планку он задрал, а ее нужно будет держать. И опять была вера в то, что у него и это получится.
— Когда он выиграл «Везину», тоже были мысли, что планку и здесь надо держать?
— Нет, тогда я уже понял, что он не просто планку задрал, а он показывает нормальную и стабильную игру, что психологически он готов ко всему.
— Считается, что Бобровский запустил плеяду российский вратарей из Новокузнецка. Уже потом появились Сорокин, Налимов. Согласны с тем, что Сергей был таким локомотивом?
— Вы еще Владика Подъяпольского забыли. Но ведь и до Сергея в Новокузнецке были вратари. Например, Александр Филиппенко, Сергей Шипицин. Но это было где-то давно и далеко. Когда Сергей рос, вратари «Металлурга» были приезжими. А Бобровский был родным, из Новокузнецка. С подвала 52-й школы, с этих раздевалок. Сорокин ведь тоже не наш, а из Междуреченска (город, находящийся в 80 км от Новокузнецка. — Sport24), хоть и учился у нас.
— В прессе писали, что этим летом Сергей подарил вам автомобиль (Toyota RAV4). Расскажите, когда это произошло?
— Я ехал на открытый урок на второй каток на Ильинку, в тот район, откуда Сергей родом. Еду и звонок от Андрея, его отца. Он говорит, что надо встретиться и чтобы я подъезжал в автосалон. Приехал, и Андрей сказал, что Сергей решил подарить мне автомобиль и надо оформить документы. Конечно, я был очень сильно рад. Сначала даже не верил, просто было «вау».
— Сергей ведь много и хоккейной, и образовательной школам помогает.
— Да, он создал фонд с Дмитрием Орловым. Насколько я знаю, Сергей очень много помогает 52-й школе, где учился. И нам помогает: и экипировкой, и мастер-классы проводит. У него есть возможность и самое главное есть желание поддержать школу в эти не очень спокойные времена. Потому что на сегодняшний день школа «Металлурга» находится в сложном положении. Все, что у нас сейчас есть, это скорее вопреки, а не благодаря.