«Этот вратарь будет не хуже Третьяка». Андрей Василевский-старший — о том, как сын вырос в мировую звезду

Дарья Тубольцева

Поделиться

Комментарии

Команда Sport24 запускает большой проект под названием «Хоккейная страна», в котором расскажет о пяти игроках из пяти разных городов, прославляющих российский хоккей на весь мир. Первый герой — Андрей Василевский, двукратный обладатель Кубка Стэнли, лучший вратарь сезона 2018/19 в НХЛ и лучший игрок плей-офф 2020/21.

О голкипере «Тампы» рассказывает его отец, Андрей Василевский-старший, в прошлом вратарь «Салавата» и «Рубина», а также тренер голкиперов.

— Когда у вас родился Алексей, а затем Андрей, вы сразу знали, что отдадите их в хоккей?

— Они родились в спортивной семье. Моя жена, их мама, талантливая фигуристка. Я профессионально занимался хоккеем. Им некуда было деваться, как жить и питаться хоккейным духом. Они видели, как я готовился к играм, как отдыхал, бывали на тренировках и матчах. После игр заходили ко мне в раздевалку, там играли с другими детишками хоккеистов. Даже мыслей не было, что они могут чем-то другим заняться.

— Почему вы не хотели, чтобы Андрей стал вратарем?

— Это тяжелая позиция. Ужасная! Тяжелый вес формы. Допустим форма игроков весит 12-14 кг, а вратарская — 22-23 кг, плюс объемная. Специфические тренировки, они сложнее, чем у игроков. Полевые больше бегают, ускоряются, а у голкиперов нагрузки более тягучие. Не хотел, чтобы сын стал вратарем. Даже и сейчас бы сказал, что не надо. Но видите, как жизнь повернулась — оба сына сделали правильный выбор.

— Василий Чижов нам рассказал, что Андрей по идее должен был стать праворуким вратарем, но так как с экипировкой в те годы были проблемы, клюшка была только леворукая. Долго сын учился играть с другим хватом?

— Да, он сначала был праворуким. И руки были такими «живыми». Тренер Вячеслав Хаев не хотел его отдавать в ворота, говорил, что у Андрея быстрые, шаловливые руки. «Один в один» с вратарем разбирался, поле видел. Это все было в 6-7 лет, уже задатки были.

— В строгости воспитывали сыновей?

— Не сказал бы. Воспитывал так, как видел жизнь.

—Овечкин в детстве отрабатывал бросок на даче, бросая по забору, на который родители повесили железный лист. Как Андрей дома вратарские навыки улучшал?

— Овечкины были не единственными, у нас тоже на даче все было. Когда приобрели дачу, то убрали весь огород, засадили поле травой, приварили ворота стандартных размеров. Вроде как Алексей должен был бросать, он часто сам выходил — ни разу не заставлял сыновей. Но когда в дело включалось два брата, то Андрей заставлял встать Алексея в ворота, а сам бросал. Такую же историю, один в один, мне рассказывал Якуб Коварж, он тоже ставил брата Яна, который центральный нападающий, в ворота.

— Андрей с Алексеем мирно жили или постоянно соревновались, дрались?

— Они же погодки, жили дружно. Конечно, были драки. Скорее всего, на фоне соперничества, каждый хотел быть первым. Но вообще все делали вместе, были общие игрушки и все остальное. Они до сих пор очень близки, я так горжусь ими. Когда Андрей приезжает в Россию, то отдыхает в Москве, там ему легче раствориться и не привлекать к себе внимание, все-таки он публичный человек. В Уфу приезжает на дня три, мы едем за город. Он успевает и в Екатеринбург к брату съездить, когда там «Автомобилист» играет и тренируется.

— Чем помимо хоккея увлекались сыновья?

— Тогда появлялись компьютеры. Я особо и не запрещал. Андрей стал быстрее Алексея разбираться в гаджетах. Мог найти объявление, говорил: «Смотри, хороший бэушный телефон». Я говорил, что если сын считает нужным, то, конечно, нужно купить. Всегда оставлял за ним право выбора. Андрей хорошо считал, грамотно распределял карманные деньги. Я в поездку им давал 300 рублей на три дня, с расчетом 100 рублей на день, это на шоколадку и сок. Он умудрялся скопить, с одной поездки даже брелок мне привез. До сих пор у меня в машине висит, как талисман. То есть в ущерб себе сделал мне подарок. Сказал: «Я хотел тебя обрадовать». Так трогательно было!

— Андрей был спокойным ребенком в детстве?

— Алексей был спокойнее, наверное, потому что старший брат. Андрее был более живым, но не конфликтным. Если конфликты и возникали, то он умел их гасить. Это хорошая черта его характера.

— Сам мог ругаться на защитников своей команды, что плохо сыграли?

— Если была угроза победе, то он очень сильно злился. Андрей с детства не любил проигрывать. Это, видимо, ему помогло в карьере. Не терпит он поражения.

— Общалась с Сергеем Левашовым, который долгое время возглавлял школу «Витязя», он рассказал увлекательную историю. Как-то Уфа играла с «Витязем» в финале Кубка Третьяка в Оренбурге. «Витязь» по буллитам выиграл, а ваш сын плакал от обиды. При этом, игрок, забивший победный буллит, никуда не пробился, а Андрей стал звездой. Он часто мог рыдать?

— Бывали слезы. Но старался этого не показывать. Чтобы кто-то увидел, то это редкость. Будем считать, что коллеге Левашову повезло, что он увидел слезы проигравшего Василевского.

— Дома много переживал из-за хоккея?

— В хоккейной школе я был для Андрея тренером и наставником. Но дома старался не затрагивать хоккейную тему, чтобы не перегружать ранимую развивающуюся психику сына. Дом — это гнездо для детей, здесь они должны чувствовать себя спокойно и защищенно, какие неудачи в жизни не происходили бы. Здесь их всегда любят и поддержат. Вот это мы и старались делать с женой. Разговоры, конечно, о хоккее дома возникали, но это скорее мы смотрели матчи по телевизору, обсуждали их.

— Вам тяжело было тренировать сына?

— Когда начинал работать, думал, что будет тяжело. А потом понял, что не надо жестко требовать, ведь у Андрея и так хорошо получалось, он старался. Не говорю, что он был идеально старательным, да, мог разгильдяйничать. Но я понимал, что все время в напряжении держать сына невозможно. Даже в ходе работы должно быть расслабление, это то, что касается тренировок на земле. На льду немножко другая специфика. Там хочешь — не хочешь, затягивает, каждый вратарь хочет доработать момент до конца. Если не доработаешь, то полевой игрок будет чувствовать превосходство, над вратарем. Он этого никогда не допускал.

Был один случай, Андрей его недавно вспоминал в одном интервью. Как-то ругал его на тренировке и удалил. Я, как тренер вратарей, раньше уходил с занятия на тренировку другого возраста. Успел переодеться и жду сына у выхода со дворца. Он выходит, идем домой и спрашиваю: «Ну, что там тренер? Нормально себя вел?». Он говорит: «Нет, выгнал меня». И я ему: «Бывает». Роль тренера я оставлял на стадионе, а в других местах был просто родителем.

— Был ли какой-то турнир, после которого вы поняли, что сын — будущая звезда?

— Я сам этот момент проглядел. Андрей был в сборной федеральных округов, там помощником нашего уфимского тренера Руслана Сулейманова был казанский специалист Дюмин. Он сказал Руслану: «Смотри, этот вратарь не хуже Третьяка будет, а, может быть, и лучше». Андрею тогда было 16 лет. Вот тогда я под другим углом посмотрел на сына, у него как раз ростовой скачок пошел, физически возмужал, самосознание поменялось, как и отношение к делу.

— Не боялись, что сына в возрасте 18-19 лет перехвалят?

— Очень сильно боялся, когда звонили аж с московских телеканалов. И я, и жена советовали Андрею не сильно пиариться и обращать внимание на прессу. Он сразу понял, что журналистов надо уважать, но не стоит зацикливаться на этом. Иначе начнется спад карьеры, которая еще толком не успела начаться. Долгое время у Андрея даже социальных сетей не было, это сейчас, может, появились.

— Как вы учили его обращаться с деньгами, ведь уже в «Салавате» Андрей стал зарабатывать приличные суммы для среднестатистического жителя России?

— Материальная часть нашей жизни была такова, что когда я закончил карьеру, то практически 10 лет мы очень трудно жили. Андрей все это видел и один раз сказал, что когда вырастет, будет зарабатывать и позволит нам жить так, как мы сейчас живем. Он сдержал слово. Первые деньги, которые они с Алексеем заработали, практически вместе (Андрей чуть больше), они отдали нам. С первой крупной премии или зарплаты приобрели хороший внедорожник, потом дом на даче поменяли с летнего на новый, мы там с женой живем уже девятый год круглогодично.

«В младенчестве был очень пластичным, хоть узлы завязывай»

— Сын остро реагировал, когда в 18 лет в сезоне 2012/13 ему дали только 8 матчей в КХЛ?

— Хорошо помню этот момент. Он в то время уже стал тренироваться с основной командой. Мне тогда казалось, что он созрел для игр, а его не выставляли. Спасало то, что Андрей одновременно играл за две-три сборных разных возрастов. Это его немного отвлекало, потому что очень хотел играть в КХЛ. Может быть, тренеры и грамотно поступили, тогда Сафин был главным тренером, потом стал помощником Юрзинова. Когда сын прошел весь институт молодежных сборных, остался только последний чемпионат мира по его году, ему стали доверять в «Салавате». Получилось так, что Андрей прочно занял место первого вратаря в команде. Клубу даже пришлось расторгнуть контракт с иностранным голкипером Таркки. Тот сезон 2013/14 сын сыграл очень здорово. Его даже первая сборная успела пригласить, хотя изначально в планах этого не было. Олег Валерьевич не хотел рисковать и ставить его, но мне по секрету рассказали, что тренер вратарей Рашит Давыдов очень просил. В итоге Андрей провел два матча на чемпионате мира, и он оправдал это доверие (сыграл встречи с США и Германией на групповом этапе. — Прим. ред.).

— Сильно переживали во время ЧМ?

—Конечно! Все смотрели по телевизору, также и первый матч Андрея в НХЛ. Приезжаем к нему в гости в Тампу. Там очень хорошая организация, настоящий культ родителей. Все открытые и коммуникабельные. Приятное такое отношение друг к другу. И так в «Тампе» не только к нашей семьей, а ко всем. Андрей с самого начала оправдал все ожидания руководства и тренеров клуба. Если бы не получилось, то ему быстро бы нашли замену, там ведь очень длинная очередь из игроков стоит.

— В 2015 году Андрей перенес операцию по удалению тромба, сам после рассказывал, что тромб мог и до сердца дойти, удаляли кусочек ребра. Вы тогда были в курсе всей процедуры? Сильно переживали за сына?

— Насчет того, что это серьезно, узнал только потом, когда приехали к нему. Андрей говорил, что просто вена сузилась, под нагрузкой левая рука стала опухать. В Америке сразу поняли, что делать, это болезнь питчеров, которое бросают бейсбольный мяч, боксеров и теннисистов. В общем, болезнь спортсменов, у которых одна рука получает большую нагрузку. Для американской медицины эта операция была знакомой.

— Андрей очень атлетичный вратарь. Много работал над физической формой? С какого возраста начал ходить в тренажерный зал?

— Тренажерный зал стал посещать, когда стал профессиональным хоккеистом. Может быть, я работаю по-старинке, но никогда не был сторонником посещения тренажерного зала юных хоккеистов до 15-16 лет. Одно дело атлетические упражнения с использованием своего веса и веса партнеров, а вот тренажеры и железо — это перегруз на растущий организм.

— Ваш сын еще очень пластичный. Растяжке много уделял внимания?

— В младенчестве был очень пластичным, хоть узлы завязывай. Позже уже изменился, был коренастым, думал, что в меня пойдет. Но когда пошел переходный возраст, то вытянулся. Потом уже выработал собственную систему разминки, заминки, действительно много растягивался.

— Откуда у Андрея любовь к котам?

— Мы кошатники. Когда стали жить оседлым образом жизни в Тюмени, то приобрели кошку. Сейчас в нашей семье живет вторая по счету кошка, ей уже 15 лет. А выбирал ее в 2007 году как раз Андрей. По объявлению нашли Лизу. Кошка и собака — члены нашей семьи. Сын приезжает не только к родителям, но и в кошке. Когда привез в Уфу Кубок Стэнли, я ему сказал: «Андрюх, все в кубок наливают что-то или кладут еду, а давай мы положим нашу Лизу, она заслужила». Вот поэтому Андрей и привез кубок на дачу — именно к ней.

— Андрей один из самых стильных русских игроков НХЛ. Он рассказывал, что в подборке костюмов ему помогает жена. Вам нравится, как одевается сын?

— Да, спасибо супруге Ксении, что она помогает Андрею. Когда они только познакомились, сын одевался скромно, потом она ему стала подбирать одежду. Но вкус у него всегда был, просто возможностей раньше не было.

— А нравятся вам его длинные волосы?

— Все думают, что длинные волосы — это его прихоть. Когда Андрей был подростком, я был противником длинных волос, один раз даже лично состриг в хоккейной раздевалке. А тут он приезжает в этом году и говорит: «Ты не подумай, что у меня такие длинные волосы из-за моей прихоти». Отвечаю ему: «Да ладно, Андрюх. Ты заслужил, тебе уже хоть что можно!» Он объяснил, что боялся стричь после первой победы в Кубке Стэнли. Оставил масть до второго кубка. Это сейчас он немного постригся. Так говорил: «В этих волосах у меня два Кубка Стэнли».

— Расскажите историю, как постригли сына.

— У Андрея плохо получались игры с челябинским «Трактором». В детстве в товарищеских матчах его команда проигрывала 1:9. У челябинцев тоже был хороший вратарь — Василий Демченко, который сейчас в Омске играет. Он считался лучшим в своем возрасте, отец у него прекрасный вратарь и тренер, Виктор Демченко. В общем, Андрей постоянно пропускал одну-две необязательные шайбочки. А до этого у нас с ним споры были, сын все не хотел стричься. Тут проиграли «Трактору» дома 2:5 и 3:5, сын два необязательных пропустил, я ему говорю: «А ну-ка пойдем». Команда пошла на обед, в раздевалке было пусто, вот я и взял машинку и постриг его. Заходим потом в кафе, гогот стоял, а тут раз тишина — все в шоке были от новой прически вратаря. Андрей потом на меня обиделся, сказал, что больше стричься не будет. Но я извинился, признался, что погорячился и был не прав. Ему было лет 14-15.

— «Трактор»-то стали потом обыгрывать?

— Да, с 2009 года стали уже обыгрывать.

— Скажите, что есть в Андрее такого, что нет в вас? В чем он превзошел своего отца?

— Во всем. И я только рад.

— Какие качества делают его лучшим вратарем мира?

— Наш главный враг — это ты сам. Нужно научиться побеждать лень. Мне кажется, это у него получилось, он умеет себя перебарывать. И сын становится только лучше. Андрей развивается, сейчас ему возраст позволяет. Время покажет, до какого уровня все это дойдет, но пока еще он не достиг предела.