Смотрю на Карпина и завидую футбольным журналистам. Человек приходит в прямой эфир на следующий день после поражения в ключевом матче и выдает какой-то запредельный уровень откровенности. Рефлексия даже где-то на грани, с признанием себя идиотом и сомнениями, что эта команда способна играть в тот футбол, который он насаждает.
Пытаюсь представить на его месте любого тренера хоккейной сборной и не получается. Мы ведь в нашем хоккейном мирке уже давно живем в состоянии, когда нам ничего не объясняют. «Мы лучше знаем», «это наше внутренне дело», «вы не поймете» — такими фразами тренеры сборной России по хоккею накладывали на свою работу гриф «совершенно секретно».
И тут не стоит противопоставлять весь отечественный футбол хоккею. Совсем недавно лучшим кадрами страны, играющими в мяч, руководил человек, который не допускал понятия «товарищеский матч» и регулярно переиначивал на свой лад формулировки задаваемых ему вопросов. Станислав Черчесов в этом был чертовски похож на Олега Знарка, для разговора с которым лучше подходили декорации темной подворотни в родном для него Челябинске, чем апартаменты «Редиссона».
И ведь Знарок был такой не один. Его манера общения наиболее вызывающая, но куда более содержательная, чем совершенно пустые ответы Валерия Брагина, который до недавнего времени возглавлял сборную. Хоть что-то пытался объяснять Илья Воробьев, но фраза о том, что Россия никогда не будет играть как Финляндия после поражения от той самой Финляндии, поставила точку в его карьере как тренера национальной команды.
Кого ни вспомни из наставников хоккейной сборной — никто так подробно не общался с журналистами, как сейчас это делает Карпин. Тандем Быков-Захаркин, открытый нараспашку на заре своей карьеры, к моменту увольнения закрылся от всего мира. Не только от репортеров, но и от хоккейной общественности во главе с ветеранами. Они и в свой штаб не хотели пускать посторонних. Тренеры-чемпионы, узурпировавшие власть, к историческому исполкому ФХР остались совсем одни. Во многом потому, что растеряли всех сторонников, среди которых когда-то были и журналисты.
Не подпускал к себе прессу и Зинэтула Билялетдинов. Во-первых, потому что сам по себе человек довольно закрытый и немногословный. А во-вторых, потому что не считал журналистов профессионалами, которые достойны быть вхожими в элитный круг. За редким исключением Зинэтула Хайдярович не хамил нашим коллегам, а просто вывешивал амбарный замок на двери в сборную. Можно ли сравнивать вылет от финнов на Олимпиаде с поражением Карпина от Хорватии? Вопрос дискуссионный. Но не то что откровенного разговора, а хотя бы публичного разбора полетов после провала в Сочи не было.
Если вы думаете, что с Карпиным-спикером футбольной сборной просто повезло, а все его хоккейные коллеги «немые», то вы глубоко ошибаетесь. Знарок отлично ладит с игроками, умея как никто другой наладить с ними контакт. Билялетдинова уважают почти все его бывшие подопечные. Явно же он с ними общался не при помощи телекинеза. Воробьев — один из главных осмыслителей тенденций, что царят в нашем хоккее. Быков сегодня регулярно выступает в роли телеэксперта. Его напарник Захаркин, если убрать за скобки некоторое высокомерие, идеальный лектор. Да, Брагин и в бытность наставником молодежки был немногословен, но теперь будто плывет по течению, не считая нужным даже пытаться подбирать правильные слова.
Так в чем же их отличие от Карпина? Просто прочитайте часть его диалога с моими коллегами по Sport24 Павлом Городницким и Денисом Целых, и все поймете.
— В принципе, для меня это дискомфорт. Но и в «Спартаке», и в «Ростове» общаться с журналистами — часть работы. Нравится ли мне это? Нет, не нравится. Я бы с удовольствием не общался с журналистами даже в «Ростове».
— А почему вы так часто соглашаетесь на интервью и встречи с журналистами? Можно закрыться и давать одно интервью раз в полгода.
— Я считаю, что это часть работы тренера сборной России. Да, чтобы люди слышали. В «Ростове» я общался только на пресс-конференциях и давал интервью раз в три месяца. А должность главного тренера сборной, я считаю, обязывает общаться. К сожалению, для меня. Хочу ли я этого? Нет.
Карпин — не фанат интервью. Возможно, такой же как Знарок или Билялетдинов. Когда он еще не добрался до штурвала сборной, его фирменной фразой было многозначительное «ну и?». Он не брезгует ей и теперь, только после нее следует подробное пояснение, разжевывание «для тупых» и порой даже выворачивание собственных эмоций наизнанку. Последнее общение Валерия Георгиевича с репортерами чем-то напоминает сеанс у психолога или нашумевший трек Оксимирона. Общее между ними то, что и главный тренер сборной России по футболу, и главный репер России не боятся показаться слабыми.
Хоккей — вид спорт более мускулинный. «Трус не играет в хоккей» и вот это вот все. Признавать свои ошибки и распинаться перед кем-то, давая слабину, здесь не принято. Хоккейные тренеры готовы нести ответственность перед начальством, но не перед болельщиками. Тогда как Карпин, открываясь им через репортеров-посредников, прекрасно осознает, насколько серьезно изменилась его роль с переходом из клуба в сборную. Это такая же его обязанность, как декларация своих доходов для государственных служащих.
Интервью — это ведь не только хлеб журналистов, которые бьются за эксклюзив. Интервью — это не только инструмент добычи народной любви. Такие беседы, как с участием Карпина, помогают растолковать вещи, которые остаются на темной стороне Луны. Ведь не объясняя свои шаги, ты сам сеешь домыслы, слухи и просто ошибочную аналитику. Тогда как в нашем хоккее совершенно нераскрытыми остаются ключевые вопросы. Например, кадровые. По какому принципу Игорь Ларионов и Олег Браташ меняют друг друга олимпийской и молодежных сборных? В чем рекомендованный экспертным советом Алексей Жамнов как тренер сильнее Олега Знарка, который был в шаге от камбэка в сборную? И принцип неразглашения, разумеется, идет с головы.
Вот и Жамнов на своей первой пресс-конференции во главе олимпийской сборной России выдал фразу, совершенное типичную для тренеров хоккейной сборной. На простой и вполне закономерный вопрос, какого стиля будет придерживаться команда под его руководством, он ответил «это я так вижу, зачем мне это рассказывать?». И в этой фразе больше, чем кажется. Мы ведь до сих пор не знаем, что за тренер из Жамнова, кроме байки о том, что это он в финале Олимпиады с немцами выпустил в меньшинстве Гусева, который спас страну от позора. А вместо того, чтобы рассказать хотя бы в общих чертах о своих взглядах на игру, Алексей Юрьевич генерирует очередную версию «не ваше дело». И различает их с Карпиным точно не предрасположенность к разговорному жанру, а осознание того, для кого работает тренер сборной.