«Чех продавил меня, и плечо ушло в сторону». Интервью молодого таланта КХЛ Мухамадуллина

Дарья Тубольцева

Поделиться

Комментарии

Талант из Уфы дебютировал в КХЛ еще в 17 лет два года назад. В текущем сезоне Мухамадуллин выходит в первой паре «Салавата Юлаева», проводя на площадке в среднем почти по 16 минут. Прошлой осенью «Нью-Джерси» выбрал Шакира на драфте в первом раунде под общим 20-м номером. За сборную уфимец играет с 2017 года, уже выиграл серебро юниорского чемпионата мира, а предстоящей зимой должен поехать на свой второй молодежный чемпионат мира. В интервью Sport24 молодой защитник рассказал:

— как много играть в КХЛ;

— что за травму получил в феврале и как прошла операция;

— с чем можно сравнить «Зеленое дерби»;

— как часто ему звонят из «Нью-Джерси»;

— почему он не любит социальные сети.

— Довольны стартом сезона «Салавата» (разговор состоялся в четверг, 7 октября. — Sport24)?

— Да, получился очень хорошим. Сейчас самое главное — держать тот темп, который мы задали. Мы все довольны. Думаю, это все результат правильной предсезонки.

— 14 матчей практически за месяц — в физическом и моральном плане сложно?

— Да у нас вообще нелегкий вид спорта. Но мы с детского возраста к этому готовились. Плюс хорошо летом поработали. Сейчас с физической формой проблем нет.

— В октябре у вас не менее сложный календарь: 14 матчей за 31 один, еще и много топ-соперников. Как вы восстанавливаетесь, когда игры идут практически через день?

—Тяжелый месяц, помимо того, что будет 14 матчей, еще и соперники сильные. Важно успешно пройти этот отрезок сезона. Что касается восстановления, то ничего особенного нет. Отдых, восстановительные тренировки. Я еще молодой, мне-то сил точно должно хватить.

— Неудачный матч у «Салавата» был в Казани, 12 октября «Зеленое дерби» будет в Уфе. Верно говорят, что в таких встречах самое главное — вытаскивать из себя все?

— В таких матчах нужно показывать все, на что способны. Но вообще считаю самым главным — это терпение и дисциплина. Кто в этом лучше преуспеет, тот, скорее всего, и победит. В Казани нас подвела реализация, может, хладнокровия не хватило. В Уфе постараемся взять реванш.

— Игроки много говорят об особом духе игр с «Ак Барсом». Расскажите, в чем он для вас заключается?

— Атмосфера вокруг матча: приезжаешь на арену и уже чувствуешь этот дух. Всегда гостевой сектор занят болельщиками. Такая битва двух республик, как на международном уровне Россия — Канада. Но, когда выходишь на лед, не думаешь об этом, просто играешь и стараешься помочь команде победить.

— Играть в первой паре одного из лидеров КХЛ в 19 лет — на мой взгляд, это очень круто. А для вас?

— Так получилось, что у нас Ларсен выбыл на какой-то промежуток, и меня поставили в первую пару вместо него. Затем из первой пары выбыл другой защитник, Хафизуллин, а Филип вернул, вот с ним и играю. Я очень рад, что тренерский штаб мне доверяет. Но, с другой стороны, для меня это и большая ответственность. Понимаю, что волноваться нельзя, это будет видно. И тогда махом могу вылететь из первой пары.

— Как вы боретесь с волнением?

— Нет такого игрока, который бы не волновался перед матчем. Для меня самое важное — первая смена, как я ее проведу, так и пойдет. Перед играми нужно хорошо размяться, есть у меня свои небольшие привычки, им следую. Выходя на первую смену, думаю о том, как отдать простой пас, пойти в столкновение, потом уже спокойно пойдет игра.

— Бывало, что первая смена не удавалась? И что тогда делали?

— Такое бывает, что что-то не получается. Но пока мне хватало духу собраться, не расстраиваться и дальше играть. Правильно говорят: чем больше думаешь, тем больше будешь отвлекаться от игры. С психологией у меня пока все неплохо.

— Ощущаете, что не хватает опыта в КХЛ, может быть, каких-то навыков?

— Естественно, опыта. Где-то, может, физики, у меня еще молодой, растущий организм. Мне бы хотелось над всем поработать: над катанием, техникой, мышлением. Стараюсь играть не как ребенок, а как взрослый. Уже пора перестроиться. Рад, что у меня в таком возрасте есть возможность поиграть с топовыми защитниками.

— Все игроки говорят, что, чем больше времени проводят на льду, тем больше кайфа. Тренеры при этом беспокоятся, что молодой игрок может «наесться». Как с вами работает Лямса, порой останавливает, бережет?

— Доверие со стороны тренерского штаба я чувствую, никто меня не ограничивает, мне дают свободу действий, и поэтому идет прогресс, приходит уверенность. Стараюсь не подводить тренеров, потому что они рискуют, выпуская меня на лед, в том смысле, что дают много игрового времени молодым игрокам.

— Вы как-то говорили, что долго не могли обращаться к Семенову на ты из-за разницы в возрасте. Сейчас в команде много игроков, которые старше вас больше, чем на 10 лет. Как у вас выстраиваются отношения?

— Сейчас все нормально. Просто, когда я пришел в команду в 17 лет, Семенову было 38, он мне в отцы годился, ну не мог я к нему на ты. Поначалу вообще стеснялся ко всем подойти. Вроде бы недавно смотрел на их игру по телевизору, а тут мы в одной раздевалке сидим. Но все ребята очень открытые, мы много разговариваем, шутим. Разницы в возрасте не чувствую, на вы ни к кому не обращаюсь.

— Панин и Зубарев, наверное, самые активные в медийном плане игроки. Пытаются ли вас привлечь к своим активностям в соцсетях?

— Никто никого особо не привлекает, все по желанию. Панин и Зубарев — костяк команды, ее ядро. Они действительно очень активны в медиа, я к соцсетям отношусь с осторожностью, стесняюсь порой что-то говорить или снимать.

— А вам вообще интересен инстаграм, тикток, есть желание завести блог?

— На данный момент это не мое. Я довольно стеснительный человек. Как пользователь порой захожу в инстаграм, смотрю, у кого из знакомых как жизнь проходит.

— Складывается впечатление, что Зубарев и Панин буквально не вылезают из инстаграма. Так ли это?

— Нет, мы же все профессиональные спортсмены: матчи, тренировки, восстановление, сон. На соцсети не так много времени остается. Но я с ними не живу, не знаю, как у них. Перед играми никто не пользуется телефонами, да и вообще в раздевалке это не принято.

— Расскажите про вашу травму. Что вообще случилось в матче против Чехии (7:4) в феврале на Шведских играх?

— Против меня применили силовой прием. До этого у меня было небольшое повреждение плеча, небольшой надрыв. Во время силового приема уперся локтем в борт, и плечо не выдержало. Чешский игрок был габаритный, продавил меня, и плечевая чашечка ушла в сторону к шее, получился вывих. Прилетев в Москву, пошел сделал снимок. Изначально сказали, что можно обойтись без операции, закачать плечо, но был конец сезона, и я принял решение, что лучше сделать. К тому же отправляли снимок в Германию, и немецкие врачи сказали, что, скорее всего, понадобится хирургическое вмешательство. Посчитал, что, пока молодой и все зарастает быстро, лучше сделать сейчас операцию. Как раз реабилитация выпала на время отпуска, и я смог подготовиться к сезону. На данный момент ничего не беспокоит.

— Долго играли с надрывом перед тем матчем с чехами?

— В течение года. Он был совсем небольшим, просто, видимо, увеличивался. Я постоянно занимался плечом, закачивал его, обследовал. Перед самим вывихом плечо не тревожило месяца два, я уже думал, что все будет хорошо.

— В каком состоянии были, когда поняли, что придется досрочно завершить сезон?

— Сначала был шок, не особо понимал, что произошло. Когда прилетел в Уфу, увидел, как команда готовится к плей-офф, то дико расстроился, осознал, что пропущу такой важный отрезок сезона. В то же время понимал, что здоровье — это очень важно, и что с этой проблемой лучше разобраться сейчас, чем потом мучиться.

— Почему операция была сделана в Германии?

— Доктор «Салавата» сразу предложил сделать операцию там. Мне было очень приятно, что клуб решил отправить меня в специализированную клинику за границу. На тот момент у меня была виза, так что с перелетом проблем не было, с пересечением границы тоже.

— Как проходило восстановление? Говорят, с плечом всегда очень тяжело.

— В течение двух-трех месяцев вообще руку не трогал, ходил в специальной манжетке. Только выпрямлял, чтобы локоть не атрофировался. Потом начал потихоньку разрабатывать: сначала поднимал на 30 градусов, потом на 60, 90. Когда подошло время, начал в зале закачивать с гантелями. Первое время больше одного килограмма в руку не брал. По сей день занимаюсь плечом, держу его в тонусе, чтобы больше с ним не было проблем.

— Предсезонку вы не пропускали?

— Я с первого дня предсезонки был с командой, просто в первый месяц был не в общей группе, а катался без борьбы. Через пять месяцев после операции уже разрешили полноценно тренироваться, хотя тоже постепенно все это было.

— Если один раз плечо вылетает, то травма может стать хронической, как у Владимира Тарасенко. Что на этот счет вам говорили врачи? О чем предупреждали?

— Врачи ничего такого мне не говорили, я и так был на нервах. Сказали, что если правильно провести реабилитацию, то больше сложностей не будет. Нужно понимать, что, если сделали операцию, это не значит, что теперь все будет хорошо. Нужно постоянно работать с ним.

— Был ли страх за плечо, когда начали тренироваться в полную силу?

— В первые пару дней было непривычно, отвык от столкновений, контактной борьбы. С плечом все было хорошо, за него уже не переживал, все проблемы были в голове. Но с этим справился довольно быстро.

— «Нью-Джерси» часто вам звонит?

— Постоянно нахожусь с ними в контакте: со скаутами, реабилитологами, врачами. Поздравляют с победами, подсказки присылают, просто общаемся о самочувствии, делах. Приятно, что следят за мной.

— Наверняка «Дэвилз» вас активно зовет к себе.

— Понятно, что у них есть желание, чтобы я как можно скорее приехал к ним. Но у меня сейчас действующий контракт с Уфой. Пока никакой речи не может идти об отъезде. По окончании контракта буду разговаривать и принимать решение.

— У вас весной заканчивается контракт. «Салават» уже выходил с предложением о продлении?

— В шутливой форме подходили «Давай-давай, подписывай». Что касается серьезных разговоров, то они ведутся через агента, ко мне лично никто не подходит.

— Вы не хотите решать этот вопрос по ходу сезона, оставите на весну?

— Для меня сейчас самое важное — хорошо играть, все мысли о матчах. Тем более у нас очень насыщенный график из-за перерыва на Олимпиаду. Нет времени ни о чем другом думать, да и отвлекаться не хочется.

— Ваша фамилия — страшный сон для североамериканских комментаторов. Расстраиваетесь, когда коверкают?

—Да чего расстраиваться, фамилия у меня для иностранцев нелегкая. Мы тоже не все североамериканские фамилии можем правильно произнести. Все мы люди, можем ошибаться. Никто не обязан знать мою фамилию наизусть.

— А как сокращенно вас называют?

— Кто-то по имени называет, кто-то просто Муха. Но в основном по имени.

— Когда вы только дебютировали в КХЛ, то поразили своим высоким ростом. В каком возрасте вы так выросли, и было ли это проблемой?

— Лет до 12-13 был в команде среднего роста, а потом как за лето вырос сантиметров на 10. И продолжаю до сих пор расти. Сейчас у меня рост где-то 194 см.

— Ого, в eliteprospects все еще 189 стоит.

— Там уже года три-четыре не меняли. Не стоит обращать внимание на то, что в интернете пишут.

— Было ли сложно вернуться на лед после лета, когда сильно выросли?

— В детском возрасте не особо замечаешь такие вещи. Я даже не обратил внимания на то, что вырос. Вроде на моем катании это не сказалось, дискомфорта не доставляло.

— Удивительный факт из вашей биографии: вы до 12 лет играли на позиции центрального нападающего. Как же перешли в защитники?

— В нашу команду пришел новый тренер, я пару игр провел в центре: помогал в обороне, в атаке играл. После этого тренер решил поставить меня в защиту, видимо, разглядел талант. Это было правильным решением, у меня сразу карьера вверх пошла, в сборную стали вызывать.

— Вы на тот момент не расстроились?

— Нет. Это было решение тренера, я с ним никогда не спорил, принял его как данность. Атакующие данные у меня остались, поэтому старался ими пользоваться. Да и по сей день стараюсь. В крови осталось — постоянно хочется в атаку бежать. Но при этом понимаю, что главная для меня задача — не пропустить, вперед всегда успею убежать.

— Если вдруг что-то случится с Кадейкиным, Манниненым, Хохряковым, готовы сыграть в центре?

— Если тренерский штаб скажет, то конечно.

— Впереди молодежный чемпионат мира. Ждете?

— Понятно, что любой игрок хочет попасть на чемпионат мира. Надеюсь, меня вызовут в этом году. На данный момент думаю об игре в клубе. Исходя из того, как буду выступать в «Салавате», тренерский штаб сборной примет решение, вызывать меня или нет. Хочу поехать на МЧМ и буду все для этого делать.

— Игорь Ларионов с вами поддерживает связь?

— У нас в команде есть тренер, Михаил Васильев, он хорошо дружит с Игорем Николаевичем. Через него узнает, как у меня дела, передает приветы. Когда травму получил, Ларионов писал мне, поддержал после операции, интересовался моим здоровьем.

— Сидит в голове мысль, что нужно реабилитироваться за прошлогоднюю неудачу на МЧМ?

— Понятно, что хотелось бы постоянно побеждать. Тот турнир в прошлом, сейчас новый чемпионат, будет новая команда. Российская команда всегда едет в роли фаворита, и этот год — не исключение. Полетим только за первым местом.

Подпишитесь на инстаграм Дарьи Тубольцевой