7 сентября 2011 года под Ярославлем произошла самая страшная катастрофа в истории российского хоккея. Самолет Як-42 авиакомпании «Як Сервис» совершал международный чартерный рейс по маршруту Ярославль — Минск, а на его борту находился хоккейная команда «Локомотив». На борту самолета находились 45 человек: 37 пассажиров и восемь членов экипажа. В результате аварии погибли 44 человека и только один, бортинженер Александр Сизов, выжил.
Спустя 10 лет после жуткой трагедии корреспондент Sport24 встретилась с родителями, друзьями и близкими погибших спортсменов, чтобы отдать дань памяти команде, ушедшей навсегда. Фильм: «Локомотив». 10 лет без команды вышел на нашем YouTube канале. На сайте Sport24 мы будем публиковать полные версии интервью героев фильма.
Саидгерей и Елена Галимовы в той катастрофе потеряли сына. Александр скончался в больнице через 5 дней после авиакатастрофы.
— Какой матч Саши для вас самый памятный?
Елена: Нам каждая его игра была в радость.
Саидгерей: Самый памятный турнир — молодежный чемпионат мира, где заняли второе место. Финал с Канадой (1:6) остался в памяти.
— Вы тогда сильно расстроились, что это было не золото?
С.: Да нет, что вы. Это игра, побеждает сильнейший.
— Почему вообще отдали сына в хоккей?
Е.: Потому что папа играл.
С.: Да просто изначально так пошел. Он с самого детства рвался на лед. Зимой сами заливали коробку, и детишки играли. Ну, Сашка тогда не играл, а только качаться учился. Потом уже отдали в «Торпедо».
Е.: Его отдали в команду на год старше, там ребята 1984 года были. Потом уже с ровесниками тренировался. Саша начинал играть в хоккей на коньках для фигуристов, в то время была проблема купить хоккейные, да еще и хорошие. И вот он на фигурных коньках быстрее всех бегал по льду. Тренер сказал, что надо с этим что-то делать, и мы спилили ему зубчики — сын сразу начал падать. Потом уже у него хоккейные коньки появились.
— Сколько тогда Саше было?
Е.: Лет 10-12. С первой тренировки на хоккейных коньках его выгнали, потому что он ничего не слышал, и только любовался коньками.
— Когда поняли, что с хоккеем у сына все серьезно?
С.: Саше было лет 14. Сыну было тяжело, тогда начали иногородних ставить, они были в приоритете, а местных ребят задвигали.
Е.: Но при этом Саша никогда не сдавался, как-то сказал: «Пап, я все равно буду играть в НХЛ». Может быть, если бы в свое время тренеры ему больше доверяли, то он бы добился больших успехов.
— Слышала, что во второй команде ему как-то говорили: «Саша, ты подумай — может, тебе не надо продолжать играть в хоккей?». Но он не сдался.
Е.: Конечно, он расстраивался. Нам самим было неприятно. Но бросить хоккей никогда не хотел.
С.: Там была такая ситуация: команда играла в Москве, Сашка забил, команда победила. Потом матч в Рыбинске, игра ни о чем, и тренер говорит ему и еще одному парню: «Идите за рыбинских сыграйте». Они вышли, забили по парочке шайб, а после игры тренер им говорит: «Вы не патриоты команды, вам надо заканчивать с хоккеем».
Е.: Но Саша даже после таких слов не растерялся и сказал: «Не вам это решать, когда мне заканчивать». Очень мы благодарны Кари Хейккилю, который пригласил Сашку в главную команду.
— Согласны с мнением, что Саша всех успехов достиг прежде всего благодаря работе, а не таланту?
С.: Если бы не было таланта, то точно бы не смог ничего добиться. Просто когда он почувствовал доверие, начал радоваться игре, и это приносило результат. Когда Саша начинал, в команде была совсем другая атмосфера, там были такие игроки! Коваленко, Красоткин, Горохов, сильные иностранцы. Настоящий серьезный коллектив, никакого разгильдяйства. Молодые приходили и работали, а сейчас молодежь совсем другая.
— Дедовщина была сильной?
С.: Была не дедовщина, а порядок. Молодой знал, что ему положено. На поле ничего не было. Старшие подсказывали младшим. Сейчас же иностранцы сами по себе, наши отдельно.
— Болельщики «Локомотива» говорили, что он всегда уходил с площадки последним. Это правда?
Е.: Да, действительно так было. Даже не знаем почему. Наверное, потому что я работала на арене, он знал, что маму нужно подождать и отвезти домой. Он постоянно шайбу с ребятами бросал, что-то там отрабатывал на льду.
С.: Да там все были с желанием, никто не хотел уходить со льда.
Е.: Как и в этой команде (Елена имеет ввиду команду, которая разбилась — прим. ред.). Он пришел к нам незадолго до старта сезона и сказал: «Бать, ну в этом году точно выиграем Кубок Гагарина».
С.: Да, это было после последней товарищеской игры с «Северсталью».
Е.: Невооруженным взглядом было видно, что это очень сильная команда, они просто творили на льду. Так красиво играли!
***
— Как Саша отзывался о новом главном тренере Брэде Маккриммоне?
С.: Саня рассказывал только хорошее. Брэд был не только хорошим тренером, но и человеком. У него именно человеческое отношение ко всем было.
Е.: Он интересовался у игроков, как их семья, есть ли дети. Это же из-за Брэда на представлении команды Сашка дочку Кристину на руки взял и прокатился на льду. Перед этим Маккриммон к нему подошел и спросил: «А ты свою дочку покажешь мне?» Вот Саша и показал. После трагедии отец Брэда прилетал в Ярославль, к нам в гости заезжал.
С.: Отец рассказывал, что Брэд был очень доволен всем в России — нравилась ему команда.
— Много общались с Сашей, когда он вырос и у него появилась своя семья?
С.: Каждый день. Если команда в Ярославле, то он постоянно к нам приезжал в гости.
Е.: Да, Саша постоянно был у нас. После игры он всегда звонил папе, а когда прилетал куда-то, то маме.
— Вы все домашние матчи «Локомотива» посещали?
С.: Да, конечно. Мы и сейчас ходим.
Е.: Не пропускаем ни один матч.
— Сложно было заставить себя после трагедии вернуться на арену?
Е.: Мы больше половину жизни прожили хоккеем. Первую игру не досмотрели… Тяжело было. Потом уже до конца сидели.
С.: С семи сашкиных лет мы каждый день жили этим хоккеем: тренировки, игры, поездки в Москву, еще куда-то.
— Саидгерей, вы сами играли в хоккей. Сыну много подсказывали?
С.: Лет до 15-16, а потом все. Он сам советовался, мы всегда обсуждали его игру, но подсказывать уже не было смысла.
— Были строгим его критиком?
С.: Да нет.
Е.: Папа у нас редко хвалил. Если он забил, выиграл, то просто говорил: «Сынок, с победой». Сашка мог ему в ответ: «Больше ничего не хочешь сказать?». Гера сразу: «Нормальная игра была». И только я: «Ладно, сын, хороший матч, ты был сегодня красавчиком». Но как-то похвалил.
С.: Да, плей-офф. Это был финал с «Ак Барсом» в 2009 году. Во втором матче мы выигрывали 3:1, осталось играть две минуты в третьем периоде. И тут нам забили две шайбы, а потом проиграли в дополнительное время.
Е.: Мы буквально плакали там. Так было обидно.
— Всю свою карьеру Саша отыграл дома, хотя им интересовались и «Динамо», и «Ак Барс», и «Магнитка». Почему он остался в «Локомотиве» — это такой патриотизм был с его стороны?
С.: У него был разговор с президентом «Локомотива» Юрием Яковлевым. Тот согласился на все условия Саши. И зачем ему куда-то было ехать, если мог играть дома? Его все устраивало в Ярославле, поэтому и подписал контракт на четыре года.
— До этого были мысли уехать?
С.: Может, какие-то и были. Но вот в Америку никогда не рвался.
***
— Вы хорошо помните тот день 7 сентября 2011 года?
С.: Дрова убирали.
Е.: В 12 часов дня Саня мне позвонил. Я еще удивилась, почему он мне, а не отцу позвонил. Сказал: «Все нормально, сейчас поедим и улетаем». В 2 часа дня улетел самолет, у нас дом как раз недалеко от аэропорта, все видно. Думали, что это их самолет. Думаю: «Ну все, Славу Богу улетели». Движение самолетов в тот день был просто сумасшедшее. Где-то в 15:30 племянница из соседнего дома позвала кофе попить к себе. Потом вышли и навстречу сосед. Он мужу все и сказал, а мне — ни слова. Ничего не понимала в тот момент: телефон у меня забрали, ключи у меня забрали.
— Муж вам тоже не сказал?
Е.: Никто ничего не сказал. Телевизор сказали не включать. Не понимала, что такое. Потом все-таки рассказали, сообщили, что Саша живой (Саидгерей тогда поехал к месту катастрофы — прим. ред.).
— В Москву только вы, Саидгерей, поехали?
С.: Да, я с женой Саши Мариной. Она должна была лететь вместе с Сашей на медицинском борту, но в итоге поехала на машине.
Е.: Я была дома, рядом родственники были. Я жила надеждой. Верила, что мой ребенок сильный и сможет выкарабкаться. С нами была внучка. Телевизор вообще не включала, и так было очень тяжело. Муж сообщил, когда случилось… Потом не помню, что было. Скорая около дома была. Организацией похорон занимался Гера с Мариной.
— Помните, как похороны проходили?
Е.: Вообще ничего. Я как-то в интернете смотрела фотографии и даже саму себя не узнала.
— Через какое время вы смогли вернуться хоть к какому-то подобию нормальной жизни?
С.: Она нормальной уже никогда не будет.
Е.: Все вот спрашивают: «Как вы живете?» Вот так и живем. Заживо нас никто не захоронит. Мы живем в память о сыне. Ему бы не понравилось, если бы мы что-то с собой сделали. Ну и кто кроме нас будет за его могилой ухаживать? Пока мы живы, пока мы ходим, будем это делать.
— В 2014 году вы рассказывали, что ходите два раза в неделю на кладбище. Сейчас появляетесь реже?
Е.: Каждую неделю ходим.
— Вандалы повредили памятник на могиле Ивана Ткаченко. С могилой Сашей все в порядке?
Е.: Да, к счастью, ее никогда не трогали. То, что воруют, так это везде воруют. На это даже внимание не обращаем. Но сам памятник никто не трогает.
— Клуб помогал вам после авиакатастрофы?
С.: До сих пор помогает. 10 лет прошло, но о нас никто не забыл.
Е.: По какому бы вопросу не обратились, во всем готовы помочь. Говорю лично за нашу семью.
С.: Да, и клуб, и руководство области всегда готово помочь. «Локомотив» выделил нам с другими родственниками на арене ложу, ходим на каждый домашний матч.
— Следили ли за судебным процессом?
С.: Нет. Мы только были на последнем заседании. Послушали решение и все. Да там все ясно было.
— В каком плане?
С.: В эти дни в Ярославле проходил форум, было большое напряжение, много иностранцев. Ну а еще наше русская «авось». Сначала нажмем — потом подумаем. За границей как какая-то кнопка загорится, и речь не только про самолеты, то там сразу все проверять будут. А у нас?
— Я разговаривала с дочерью Игоря Королева, Кристиной, и она сказала, что у нее до сих пор ощущение, что папа в длинной рабочей поездке. У вас таких мыслей насчет Саши никогда не возникало?
С.: Поначалу это было, но сейчас уже такого нет.
Е.: Сначала я все ждала, что он заедет на машине. Сейчас голова соображает, что такого больше никогда не будет, что мы его больше никогда не увидим.
