7 сентября 2011 года под Ярославлем произошла самая страшная катастрофа в истории российского хоккея. Самолет Як-42 авиакомпании «Як Сервис» совершал международный чартерный рейс по маршруту Ярославль — Минск, а на его борту находился хоккейная команда «Локомотив». На борту самолета находились 45 человек: 37 пассажиров ‑ и восемь членов экипажа. В результате аварии погибли 44 человека и только один, бортинженер Александр Сизов, выжил.
Спустя 10 лет после жуткой трагедии корреспондент Sport24 встретилась с родителями, друзьями и близкими погибших спортсменов, чтобы отдать дань памяти команде, ушедшей навсегда. Фильм: «Локомотив». 10 лет без команды вышел на нашем YouTube канале. На сайте Sport24 мы будем публиковать полные версии интервью героев фильма.
Нынешний главный тренер омского «Авангарда» Боб Хартли работал вместе с Брэдом Маккриммоном, который перед сезоном 2011/12 возглавил «Локомотив», в «Атланте».
— Брэд Маккриммон был вашим ассистентом в «Атланте» в течение пяти сезонов. Каким человеком он вам запомнился?
— У него было прозвище «зверь». Если честно, я знаю его не только как тренера, но и как игрока. Когда я работал в юниорском хоккее, он был знаменитым защитником НХЛ. Он был королем по показателю полезности в лиге. Наши дороги пересеклись в «Атланте». Я был назначен главным тренером в разгар сезон, после которого менеджмент уволил всех помощников, так что мне нужны были новые ассистенты. Рей Бурк позвонил мне сказал: «Вы получите абсолютного командного человека, прекрасную личность, хорошего работника. У вас будет отличный союз, вы сработаетесь». И действительно у нам вместе получалось восхитительно. С первого собеседования я знал, что Брэд Маккриммон будет не только частью моей команды, но и моим другом. Мы жили рядом друг с другом, постоянно устраивали семейные ужины. До нашей совместной работы он был помощником совсем немного, но сказал мне: «Я был хотел стать главным тренером. Ты поможешь мне в этом?». И я сказал: «Конечно». Его честность сыграла большую роль в наших отношениях. Знаете, многие главные тренеры бы напугались слов помощника: «Я хочу стать главным тренером». Но для меня было важно, что у него такие же мечты, как и у меня. И желание Брэда стать главным никогда не влияло на наши отношения.
Мы стали настоящими друзьями. Его сын Лиам часто бывал у нас на катке, ему тогда было где-то 8-9 лет. Он выходил с нами кататься после тренировок. Мой сын также бывал на стадионе. Мы были действительно близки. И даже после «Атланты». За несколько недель до авиакатастрофы Брэд вместе с «Локомотивом» проводил сбор в Швейцарии. Это был мой первый год в Европе, я был назначен главным тренером «Цюрих Лайонс». Мы созвонилась с Брэдом и договорились поужинать. Это была очень приятная встреча. Брэд был в предвкушении своего дебюта на посту главного тренера КХЛ.
— Что он вам рассказывал о «Локомотиве»?
— Он был в полном восторге. Он понимал, что тренирует возможно сильнейшую команду КХЛ. Это было несложно понять, достаточно было посмотреть на состав, который подобрался у «Локомотива». Скорость, опыт, мастерство, глубина состава — все это было у той команды. Брэд был счастлив, что его первый опыт в качестве главного тренера вот в таком сильном клубе. Как я сказал, ужин был отличный. Он был рад, я был рад за него, потому что знал, как для него это важно. Все это время после «Атланты» мы с ним были близки, вплоть до того 7 сентября.
— Рассказывают, что Брэд был большим профессионалом, который буквально ночевал на катке. Знаю, что вы такой же тренер. В «Атланте» вы жили на катке вдвоем?
— С утра до вечера были на арене. Мы недалеко жили друг от друга, так что даже иногда вместе ездили на тренировочный каток. Приезжали к 6-7:30 утра. Мы вместе просматривали много видео, готовились к тренировкам. Это было нашим страстным увлечением. Хоккей был нашей жизнью. Брэд в этом плане был таким же, как я. Нас навещал его отец, приходил к нам в офис. Так и должно быть. Хоккей и семья были неразрывно связаны. У нас с ним были одинаковые ценности: для Брэда была очень важна семья, для меня тоже была важна. Хоккейная команда была нашей второй семьей. У нас были одинаковые идеи, одинаковое видение. Мы были не просто партнерами. Мы были братьями.
— Был ли Брэд жестким тренером?
— Знаете, я вообще не верю в это «жесткий тренер», «мягкий тренер». Мы должны тренировать группу атлетов. Ты должен поддерживать дисциплину, быть лидером в коллективе, устанавливать отношения с игроками. Ты должен быть требованным. А вот «жесткий» слишком громкое слово. Что вообще такое быть «жестким»? Бить людей? Или говорить игрокам: «Мне нужно больше от вас»? Брэд был великолепным человеком. Он хотел быть лучше всех. Когда ты хочешь быть лучшим, ты должен быть требовательным.
— Помните ли вы 7 сентября 2011 года?
— Я был в Швейцарии. У нас закончилась тренировка с «Цюрих Лайонс», который я возглавил в межсезонье. Мы были вместе с Жаком Клутье, еще одним моим хоккейным братом. Мы только вернулись с обеда. В этот день был мой день рождения. В районе трех часов дня мы были в офисе и мне позвонил по фейстайму мой сын Стив. Он был в Канаде, у него было утро. Я предполагал, что он будет поздравлять меня с днем рождения, что он и сделал. Но в то же время он сказал: «Отец, проверь новости, произошла авиакатастрофа с хоккейной командой из России. Я не уверен, но говорят, что это самолет Мистера Маккриммона». Стив настолько сильно уважал Брэда, что никогда не называл его Брэдом, только мистер Маккриммон, хотя сыну уже было 22 года. Мы с Жаком стали читать новости. В кабинет пришел руководитель «Цюриха» и подтвердил, что случилась катастрофа и это был самолет Брэда. В это было невозможно поверить. До сих ком к горлу подступает. Я знаю, как же сильно он хотел стать главным тренером. И меньше чем за 24 часа до его первого матча его мечта рассыпалась в прах. Это трагедия для всего хоккея, для семьи Маккриммона и семей всех погибших в этой катастрофе.
— Были ли вы в Ярославле на кладбище, где похоронена часть команды?
— Каждый год. Каждый раз, когда мы играем с «Локомотивом», посещаю. Я знаю, как много было вложено сил в то, чтобы создать эти памятники, как много клуб заботится о памяти о ребятах. Думаю, многие команды в Ярославле первым делом посещают мемориал. Когда я только пришел в «Авангард», то первым же моим матчем была игра в Ярославле. Моя первая игра регулярного чемпионата в КХЛ была в Ярославле. Так получилось случайно. Но я почувствовал, что это важно для меня. Моя первая игра против команды, с которой должен был работать мой друг. Вместе со всей командой мы купили цветы и побывали на кладбище. Там одновременно очень красиво, и очень печально одновременно.
