«Когда Шестеркин должен был становиться основным вратарем, СКА тоже подписывал иностранца». Интервью Аскарова

Дмитрий Ерыкалов

Поделиться

Комментарии

Ярослав Аскаров — вратарь для российского хоккея во многом уникальный. В декабре он должен отправиться уже на третий для себя молодежный чемпионат мира. Ранее такое удавалось Андрею Василевскому, ныне сильнейшему вратарю планеты. При этом в клубе Ярослав всего лишь третий номер. СКА продолжает делать ставку на Александра Самонова и легионера. Этим летом один швед — Ларс Юханссон, сменил другого — Магнуса Хелльберга. Талантливому юниору, чей контракт с армейцами заканчивается весной 2022 года, места в основе пока нет. На первом предсезонном турнире Sochi Hockey Open Аскаров играл не за петербуржский клуб, а за молодежную сборную России.

— Матчи молодежки против клубов КХЛ — событие во многом уникальное. А какое у вас отношение к этому эксперименту?

— Это очень хороший опыт, так как многие ребята только-только пришли из МХЛ и не имеют опыта игры на взрослом уровне. В Сочи очень классный турнир для закалки игроков. Потому что зимой им предстоит играть на совершенно другом уровне. МЧМ — это уровень не МХЛ, и не ВХЛ.

— А какой это уровень? С чем вы можете сравнить матчи чемпионата мира?

— Уверен, что для того, чтобы успешно выступать на МЧМ, нужно закаляться в КХЛ. Тогда будет намного проще.

— Для вас в этом плане уже нет ничего нового?

— Я уже чуть-чуть поиграл. Начал привыкать к скоростям. Даже на таком предсезонном турнире как Sochi Hockey Open скорости очень неплохие. Молодые ребята бьются за место в составе своих клубов.

— Молодежная сборная проиграла три матча из четырех, а единственную победу одержала над дублем «Автомобилиста». Есть ли повод для паники?

— Я думаю, что нет. Этот турнир нужен нашей команде для получения необходимого опыта игры. Сыграть против команд КХЛ — это хорошая возможность для роста, и результаты здесь не должны вызывать панику. Поводов для этого точно нет.

— В прошлом сезоне на Евротуре у молодежной сборной, напротив, было три победы. В чем причина? Тот созыв был сильнее?

— Мне сложно судить. Тогда было начало ноября, многие ребята поиграли в КХЛ, все шишки были набиты. К Кубку Карьяла первичная адаптация уже прошла. Сейчас мы только в начале пути. Убежден, если во всех клубах КХЛ кандидатам в молодежную сборную будут давать игровое время, зимой на МЧМ будет совершенно иной результат.

— Как считаете, играй молодежка в КХЛ, могли бы вы бороться за место в плей-офф?

— Все возможно. Если весь сезон ребята играли бы вместе, получали бы опыт игры в КХЛ, то почему бы и нет? Представьте, если бы защитникам давали на таком уровне по 20 минут. Какой бы колоссальный скачок это был!

— Со стороны показалось, что именно с защитниками у этого созыва молодежки больше всего проблем. Вам самому не страшно, когда условный Телегин продавливает на пятаке миниатюрного Грудинина?

— Я понимал, что плюс-минус так и будет. Ребята по габаритам уступают, им непросто. Но моя работа — ловить шайбу — от этого не меняется. Защитникам, как и нападающим, не хватает опыта.

— В сборной вы уже ветеран. Есть ли у вас какие-то специфические функции в коллективе?

— Просто стараюсь всегда выкладываться. Ребята на меня смотрят. Нужно делать правильные вещи на льду и тогда вся команда будет пахать. Могу что-то подсказать на льду, но в раздевалке есть другие ребята, способные сказать правильные слова. Прежде всего, Марат Хуснутдинов — наш капитан. В принципе, встать и двинуть речь в раздевалке может каждый, но лично я стараюсь не тратить эмоции, чтобы сохранить их на игру.

— Ларионов открыто говорит, что вы — железный первый номер. Вам не хватает конкуренции в молодежной сборной?

— Нет, я так не считаю. В сборной играют сильные перспективные ребята. Им бы еще игровое время в клубах получать. Да и мне самому хочется больше играть в КХЛ, не скрою.

— У вратарей в этом плане самая незавидная роль. На пару смен или пять минут вас, в отличие от полевых, не выпустить.

— Мы так всю жизнь играем, уже привыкли. Если ничего экстраординарного не произойдет в игре — менять не будут.

— В плей-офф МХЛ вы столкнулись с Егором Гуськовым, и он вместе с «Локо» прошел дальше. Каково потом было встретиться в сборной?

— Мы знаем друг друга с 8-9 лет. Пересекались еще в те времена, когда я выступал за «Авангард». Так что у нас с Егором хорошие дружеские отношения. Тем более, пока мы в одной команде, будем друг друга поддерживать. Он хороший парень.

— Когда «Локо» выбил СКА-1946 — это ударило по вашему самолюбию?

— Самолюбие здесь не причем. Никто не любит проигрывать, и я тут не исключение.

— Но вы же участник МЧМ, вратарь с опытом игры в КХЛ. От вас наверняка ждали чудес.

— Я всегда пытаюсь играть правильно и не стремлюсь спасти страну или мир. Я такой же игрок как и все. Один человек не может выиграть матч. Вспомните, как Сорокина или Шестеркина спускали в МХЛ. Все тоже ждали, что они поймают все шайбы. Но выигрывает и проигрывает команда.

— Но разве вратарь не должен делать чуть больше, чем просто ловить «свои» шайбы?

— В принципе, вратарь всегда должен делать чуть больше максимума. Прыгать чуть выше собственной попы. Особенно в плей-офф. Но это не отменяет то, что нападающие должны забивать, а вся команда быть одним кулаком.

— Однажды Сорокин признавался, что после КХЛ играть в МХЛ довольно сложно, так как другие скорости, а ты уже все делаешь на автоматизме. Вам тоже было трудно перестроиться?

— Если честно, да. Наверное, все это идет от головы, но мне было сложно играть в МХЛ после КХЛ. Можно вспомнить не только Сорокина и Шестеркина, но и Василевского. Его тоже после игры за «Салават Юлаев» спускали в молодежку, но я не помню, чтобы «Толпар» Кубок Харламова выигрывал.

— У вас в прошлом сезоне за СКА была классная статистика, но всего 9 матчей. Что нужно сделать, чтобы в предстоящем чемпионате отвоевать себе больше игрового времени в КХЛ?

— Я и год назад работал на максимуме. А играю или не играю — зависит не от меня. Игровое время — прерогатива других людей.

— Когда Магнуса Хелльберга обменяли в «Сочи», не было ли у вас надежды, что СКА оставит вас с Александром Самоновым и не будет приобретать очередного вратаря-легионера?

— Нет, я все прекрасно понимал. Так было и когда Шестеркин играл за СКА. Он в принципе должен был становиться основным вратарем, но подписывали иностранца.

— Как вы думаете, это из-за чемпионских амбиций СКА или потому, что вы постоянно отлучаетесь в сборную и клубу нужна подстраховка?

— Честно? Не знаю. Не ко мне вопрос.

— Последние три года вы разрываетесь между клубом и сборной, играете в МХЛ и ВХЛ. Нет потребности бросить якорь и посветить себя целиком одной команде?

— Да, конечно. Так было бы идеально. Потому что в каждой команде привыкаешь к людям: начиная с массажиста, заканчивая защитниками. Ты понимаешь, как будут действовать партнеры по команде, а они чувствуют тебя спиной. Разъезжая по разным командам на протяжении сезона, сложно добиться такого взаимопонимания. Но иначе пока никак.

— В составе молодежной сборной России немало игроков СКА. В связи с этим насколько сильно отличается обстановка в молодежке и клубе?

— В сборной все-таки постоянно собирается новый коллектив. Каждый год заново знакомимся, притираемся. В клубе тоже есть текучка, но не такая. А что касается общения, то у меня нет проблем ни там, ни там.

— Вы женились после прошлого сезона. Как изменилась ваша жизнь?

— Пока никак. Это, я думаю, хорошо. Через три года возьмите у меня интервью — тогда расскажу (смеется).

— Как быстро вы пришли к женитьбе?

— Сердце подсказало — принял решение. В принципе, все (улыбается). Я не сторонник того, чтобы долго думать. Можно жениться в 26-27 и развестись через несколько месяцев. Никто не знает свое будущее.

— То есть вы поступили как на льду — положились на инстинкты.

— Да. Сделал так, как чувствую.

— Сколько раз слышали «женился — год потерял»?

— Вообще такого не слышал. Есть темы, на которые можно шутить, а на какие — нельзя. Я себя окружаю такими людьми, которые себе подобного не позволяют.

— А если серьезно, бывает же такое, что после свадьбы у человека меняются приоритеты, появляются домашние заботы.

— Я думаю, мне это не грозит. Даже по минувшему турниру можно проследить, что в моей игре ничего не поменялось.

— Видел, что ваша жена тоже была в Сочи. Ларионов не запрещает на сборах общаться с девушками?

— Ни в коем случае. Напротив, они с моей супругой на днях познакомились.

— И как, одобрил ваш выбор?

— Да-да. Пожелал счастья нам и всего хорошего.

— Это знакомство было случайным или Ларионов целенаправленно погружается в личную жизнь подопечных?

— Мы с Игорем Николаевичем достаточно хорошо общаемся. Можно сказать, что за пределами льда находимся в дружеских отношениях. Ларионов — классный мужик! Он и хоккеист был классный, и как тренер сейчас. Но прежде всего, нужно оставаться человеком. И он как раз тот человек, за которым хочется идти и от которого что-то брать. Мы все видим, чего Игорь Николаевич добился, и как просто при этом себя ведет. Он не ходит, задрав голову.

— Дружба с человеком, который на 40 лет старше — такое впервые в вашей жизни? Не трудно ли найти точки соприкосновения?

— Все зависит от того, какой он человек. Ларионов не только со мной, но и с другими ребятами хорошо общается. Просто я его уже подольше знаю. Притирка давно прошла.

— За эти три года в молодежной сборной вы хоть раз слышали, чтобы Ларионов повышал голос на игроков?

— Нет. Игорь Николаевич никогда голос не повышает, у него другой подход. Он пытается донести до нас свои идеи как до профессионалов. Спокойно.

— Разве молодые российские хоккеисты к этому готовы?

— Не забывайте, что помимо Ларионова в штабе есть другие тренеры. Они в каких-то ситуациях могут повысить голос. Получается баланс.

— Вы в 2019 году говорили, что если будете получать больше 50 тысяч в месяц — остальное будете отдавать родителям. Теперь, с наступлением семейной жизни, бюджет на жене?

— Нет (смеется). Бюджет все равно пока на мне.

— Надеюсь, уже больше 50 тысяч зарабатываете?

— Да, конечно.

— Родителям что-то серьезное купили?

— Пока что у меня не такие заработки. Но все впереди. Родители меня воспитали, много вложили в мою хоккейную карьеру. Не перестаю говорить им спасибо.

— Как я понимаю, у вас есть спонсорские контракты с производителем автомобилей и наушников. Почувствовали себя звездой, когда вам сделали предложение?

— Голова особо не кружилась. Я с такими ощущениями не знаком. Но тут надо спрашивать ребят, с которыми я общаюсь.

— Вам теперь нельзя на других машинах ездить?

— Таких условий нет, но и потребности подобной нет.

— Что бы вы никогда не стали рекламировать?

— Никогда об этом не задумывался. Наверное, ставки и алкоголь.

— А пиво, как Василевский и Кучеров?

— На данный момент — нет. Может быть, что-то должно произойти в моей жизни, чтобы я поменял мнение. Потом, возможно, скажу, что был молод и пересмотрел свою точку зрения.

— А за последние несколько лет вы пересмотрели свой взгляд на какие-то вещи?

— В принципе, сам того не замечая, я меняюсь с каждым годом. В плане общения с людьми, кем себя окружать. Должен быть надежный круг. Скажи кто твои друзья, и я скажу кто ты.

— Из СКА в межсезонье ушел тренер вратарей Рашит Давыдов. Для вас это неожиданность?

— Я быть чуть-чуть шокирован. Удивление, расстройство — именно такие эмоции я испытал, когда узнал о его уходе из клуба. Но это хоккей, такое случается.

— Смена тренера вратарей — это всегда стресс?

— Зависит от отношений между тренером и игроком. Но это то, на что мы повлиять не можем. Не зря же говорят про хоккей «это бизнес».

— Вы говорите о дружбе с Ларионовым. А какие отношения были у вас с Давыдовым?

— За сезон мы очень хорошо друг друга узнали. До этого были лишь поверхностно знакомы. Я осознал, что это высококлассный специалист, коих совсем немного в России. Я бы даже сказал феномен.

— Что вам дал этот год работы с Давыдовым?

— Нам интервью не хватит, чтобы все рассказать. Он столько мне показал и рассказал… Можно сказать, я немного с другой стороны посмотрел на вратарское ремесло. Моя игра поменялась, стала более зрелой, рациональной.

— Впереди вас ждет третий молодежный чемпионат мира. Есть ли у вас внутреннее чувство, что вы идете правильной дорогой и сможете наконец выиграть золото?

— Я стараюсь каждый день стать лучше. Как человек, игрок и вратарь. Чувствую, что становлюсь сильнее.

— Имеет ли место быть чувство несправедливости в отношении результатов предыдущих МЧМ?

— Всегда есть то, что не получилось. Каждое поражение — это мотивация на следующую игру показать, что ты сильнее.

— Есть ли какой-то символизм в том, что вы возвращаетесь в Канаду, где в том году потерпели болезненное поражение?

— Не знаю, я во все это не особо верю. Я человек не суеверный. Без разницы куда ехать и где показывать свой хоккей.

Подписывайтесь на хоккейный телеграм-канал Sport24