«Витязь» Андрея Назарова — одна из визитных карточек Континентальной хоккейной лиги в первые годы ее существования. Первый русский тафгай НХЛ собирал в Подмосковье парней аналогичной профессии, которые наводили страх на всю российскую лигу. Не стал исключением регулярный чемпионат-2011/2012. Группа чеховских «полицейских» (на самом деле — плохих «полицейских») сначала неплохо пошумела на предсезонном турнире в Магнитогорске, а затем там же устроила первый большой скандал регулярки.
22 сентября в выездном матче против «Металлурга» североамериканские хоккеисты «Витязя» выбрали для себя неожиданную жертву — российского вратаря Георгия Гелашвили. Гости с первых минут начали провоцировать лучшего голкипера КХЛ сезона-2008/2009 и в итоге в третьем периоде все это вылилось в скандальную драку. 107-килограммовый канадец Джереми Яблонски сначала ударил Гелашвили клюшкой, а вскоре схватил его за голову и стянул шлем, после чего несколькими точными попаданиями уложил оппонента на лед.
На площадке началась массовая разборка, от окончательной расправы Георгия спасли партнеры, но сам он был уверен, что может отомстить профессиональному драчуну. Кипер долго не мог успокоиться и звал Яблонски на бой-реванш, его с трудом завезли на скамейку штрафников, а, когда сотрудниц полиции попытался сопроводить Гелашвили в раздевалку, тот начал оказывать физическое сопротивление и ему. На трибунах в эти минуты тоже творилась настоящая вакханалия — уральские болельщики скандировали неприличные выражения в адрес гостей и порывались самостоятельно расправиться с ними.
Уже на следующий день стали известны санкции, которые лига применила к игрокам «Витязя». По итогам разбирательства и в соответствии с дисциплинарным регламентом СДК вынес следующие наказания: нападающие Джереми Яблонски и Кип Бреннан дисквалифицированы на 5 и 3 матча соответственно, а подмосковный клуб подвергнут штрафу в размере 100 тысяч рублей. Еще сутки спустя своим мнением о побоище поделился Гелашвили.
С чего началась драка
«За пару минут до конца — снова столкновение. К тому моменту уже было видно, что страсти вновь закипают. Сергей Федоров подъезжал к судьям, просил обратить внимание. Игроки «Витязя» начали играть локтями, врезаться в ребят — все было понятно. Потом видел, что Яблонски целенаправленно едет ко мне. Он все грамотно сделал: схватил за голову, подтянул к себе, не давал отойти, лишив единственной возможности ответить — ударить клюшкой».
Об отношении к дракам
«Вообще подраться можно было, но адекватно. Например, вратарь с вратарем. Ну а чтобы с тафгаями… Такое в первый раз. Повторюсь, это — не драка. Нельзя это так называть, если я не наношу ни одного удара, а только получаю в этой мясорубке. А оппонент четко бьет, знает, куда ударить. Каждое действие отработано. Профессионалы одним словом. Видно по людям. Их способности я четко осознаю — смотрел видео. Слышал, что они даже участвовали в боях без правил, «М1», кажется. Дерутся хорошо, не спорю. Но мое личное мнение — вопросов не возникнет, если тафгай находит равного в плане технической готовности к драке противника и с ним выясняет отношения. А не подъезжает, хватает за голову и придавливает к себе, отбирая последние шансы на сопротивление. Благо наши парни вовремя сориентировались и помогли, здорово себя повели в тот момент».
Почему били именно Гелашвили
«Может, хотели вывести вратаря из равновесия. Но, замечу, я не поддался ни на одну провокацию. Никаких ответных тычков, толчков в спину с моей стороны не было. Однако известный факт, что, когда человека ставят в сложную ситуацию, начинает срабатывать только инстинкт самосохранения. Если начинает твориться беспредел, то нужно защищаться всеми способами: бить чем попало, кусать… Меня так с детства учили: если кто-то сильнее тебя, например, старшие ребята, бьют тебя — сопротивляйся как можешь. И, увидев, что в начале матча я уже был готов ответить клюшкой, в третьем периоде Яблонски такой возможности уже лишил, заблокировав все мои действия. Сказал: «Давай драться». Ответил ему: «Когда Саймон приедет, тогда и дерись». В общем, предложил ему достойного соперника. После этого слов у него уже не было».
