Андрей Рычагов — человек удивительной хоккейной судьбы. За всю свою карьеру он сменил более 15 клубов, играл за звездный СКА в 2008 году, стал лучшим игроком сборной России на Универсиаде-2007 и исколесил всю Высшую лигу. Сейчас воспитанник питерского хоккея выступает во французской Лиге Магнус за команду «Шамони». Об особенностях французского чемпионата, политике и своей карьере Андрей рассказал в эксклюзивном интервью Sport24.
— Вы поехали играть во Францию — почему выбрали именно этот чемпионат?
— Я бы не сказал, что было много альтернатив, сами понимаете, какая ситуация в мире. К моему огромному сожалению, в тех командах ВХЛ, которые были мне интересны, тоже не было конкретики. Плюс «суперправило» о возрастном лимите, которое не дало мне остаться в «Рубине», тоже наложило свой отпечаток. Начал поиск вариантов в Европе. Европейские чемпионаты всегда были мне интересны. Пожить, поиграть там — это новый вызов, опыт. Я считаю, что профессиональному спортсмену всегда нужно что-то, что его мотивирует, настраивает, заставляет расти и развиваться. Я именно из таких людей, поэтому я понимал, что это станет для меня не просто каким-то очередным путешествием, а возможностью для профессионального и человеческого роста. Французы были уверены в том, что они будут играть, и выказали максимальную заинтересованность во мне, предложив контракт еще в мае. Я попросил их подождать, потому что были определенные переговоры, которые, к сожалению, не увенчались успехом, и я согласился на условия французской стороны. Изначально, конечно, я хотел попасть в шведский или немецкий чемпионат. Но столкнулся с тем, что функционеры говорили о том, что не знают, когда начнут свое первенство и начнут ли, поэтому пока никого не подписывают.
— Какие у вас условия в «Шамони»? Насколько хорош клуб в организационном плане?
— Мне ничего не нужно было искать, у меня была договоренность о том, что мне предоставят все необходимое. Я четко объяснил, какое жилье я хочу и что мне нужно — например, хорошая, большая двуспальная кровать, отдельная кухня, отдельная спальня. На самом деле, скажу честно, в бытовом плане здесь все организовано на высшем уровне. Предоставили квартиру прямо в центре города, в 150 метрах от всех супермаркетов, ресторанов и главной улицы. До дворца идти буквально пять минут пешком. Шик и красота! У меня вид из окна прямо на горы. Я не из тех людей, которые нуждаются в каких-то невероятных условиях, и, получив такое, я, конечно, очень доволен. Клуб проделал большую работу.
— Какой порядок зарплат в Лиге Магнуса? Сравнимо с ВХЛ?
— Сложно сказать. В Высшей лиге большой разброс зарплат. В определенных командах, например, в тех, которые недавно вышли из КХЛ, могут позволить себе платить более-менее крупные зарплаты. Плюс не забывайте о премиальной системе. В Европе такого нет. Здесь премиальная система носит более личный характер. Хотя сами французы говорят, что было бы неплохо ввести такое и здесь. Но в данной ситуации это нереально. Зарплата в евро, а курс сей валюты относительно рубля растет, я доволен (смеется).
— В какой хоккей играют во Франции?
— Самое большое отличие между российским и местным хоккеем в том, что в России для команд важен результат, а здесь уклон больше делается на удовольствие от игры, чтобы были довольны игроки и зрители и все было прекрасно. К примеру, если команда ведет 3:0, она не будет играть на удержание счета, играть в менее агрессивный хоккей, ждать ошибок и потихоньку дожимать. Нет, здесь все побегут забивать голы, и в итоге все может закончиться со счетом 7:5, но уже в пользу другой команды. Да, для меня поначалу это было полным шоком (смеется). Я удивлялся, говорил: «Ребята, вы вообще в своем уме? Нужно же выигрывать». Но здесь все хотят и выиграть, и удовольствие получить. Я пытался объяснить, что зачастую это просто нереально. Нужно чем-то жертвовать. В данном случае результатом. Так здесь заведено. Руководители пытаются с этим бороться, но менталитет самих французов достаточно специфичный. Многие вещи их просто устраивают.
К примеру, если русскому дадут 30 рублей, а потом скажут, что если постараться, то можно получить 40 или 50, то русский постарается и получит 50. А если французу дать 30 рублей, то он прикинет: так, 10 рублей у меня пойдет на кредит, еще 10 уйдет на продукты, и 10 у меня в остатке — я в полном порядке, больше и не надо. Все, вопрос закрыт. Я вижу это на примере игроков: они достигают какого-то уровня, и для них вопрос прогресса закрывается. Во французском чемпионате лимитированная система: нужно иметь 10 или 11 местных игроков в составе. Соответственно, зачем напрягаться, если их и так поставят? Ребята именно так и думают. Так здесь живут люди. По щелчку пальца систему не изменить. Но я сделаю все, чтобы команда прогрессировала и добивалась результатов. Потому что я все-таки такой человек, я привык выигрывать. Я играл в командах, которые имели большие победные традиции, а также амбиции на завоевание кубков. Я приехал сюда не для того, чтобы довольствоваться малым.
— В своем последнем посте в инстаграмме вы выразили недовольство местными судьями. Во Франции с ними все очень плохо?
— Квалификация судей, на мой взгляд, в России выше. Все-таки хоккей у нас на совершенно другом уровне, и отношение к нему соответствующее. Уровень судей тоже выше. В России они более спокойные, более квалифицированные и понимающие. Многие из них сами играли в хоккей, и играли неплохо, на высоком уровне. Они ведут себя более солидно. Во Франции в одном из матчей у меня был короткий диалог с главным судьей, во время которого он дал понять, что они — это власть, и как они скажут, так и будет. Я возразил: «Как правила скажут, так и будет». В общем, этот короткий диалог ввел меня в недовольство. Например, в ВХЛ многие судьи знают меня уже давно, и у нас практически со всеми хорошие отношения. Какие-то неприятные моменты по ходу матча возникают, но легко решаются компромиссом, и после игры мы всегда жмем друг другу руки. Они делают очень трудную работу. Я, будучи капитаном в некоторых случаях, часто старался сгладить конфликтные ситуации между тренерским штабом и судейским корпусом. Поэтому судьи всегда хорошо ко мне относились. Но здесь я указал судьям, что они должны быть более внимательны, на что получил ответ: «Не указывай, что нам делать, мы — власть». Я этому удивился.
— Шамони расположен прямо в Альпах и известен как курорт для любителей катания на лыжах и сноуборде. Есть ли в вашем контракте запреты на занятия экстремальными видами спорта?
— Нет, в контракте такого нет. Перед тем как подписать контракт, мне позвонил президент клуба, он спросил, катаюсь ли я на лыжах, я ответил, что катаюсь, но без фанатизма. На что он сказал: «У нас нет пункта в контракте, который это запрещает. Но мы сторонники здравого смысла. Мы рассчитываем на сознательность и профессионализм игроков, которые должны прекрасно понимать, зачем они здесь и какая у них приоритетная цель. Разумеется, приоритетная цель — это хоккей». Лыжи лыжами, но, если ты полезешь на горку «четвертого» уровня и упадешь со склона, жалеть не будут и по голове не погладят. Ребята катаются, ждут, когда снег уже выпадет, для них это отдушина. Но если ты ошибешься, то будешь расплачиваться за это сам.
— Перейдем к ситуации, которая сейчас происходит в стране. Насколько во Франции волнительно и страшно? Как чувствуют себя жители, не страшно ли выходить на улицы?
— Если честно, мне сложно об этом сказать. Слава Богу, в Шамони нет беженцев или каких-либо радикалов. Для меня удивительно, что такое произошло в Ницце. Я был и в Ницце, и в Монако, и там их тоже особо не было. Это все-таки не Париж или Марсель. Мы обсуждали эту ситуацию с американцем, который живет по соседству, и с финнами, с которыми ходим вместе на обед. Они также не понимают, на каком основании происходит нечто подобное. Конечно, для меня главное недовольство состоит в том, что людей режут в их собственной стране те, кого они благодушно пустили на свою территорию, дали им кров и пособие. Насколько нужно быть неблагодарными людьми, чтобы такое делать. Тем более мотивируя это тем, что кто-то затронул чьи-то религиозные чувства. Это полный бред. Все в шоке! Это дикость, и все это прекрасно понимают. У нас в городе такого нет, и надеюсь, что не будет.
— Ксения Собчак выразила поддержку Макрону, а Хабиб Нурмагомедов, напротив, осудил его. Как вы видите эту ситуацию?
— Я считаю, что на человеке, на которого равняются миллионы и который прошел такой длинный и трудный спортивный путь, лежит огромнейшая ответственность за все, что он говорит или делает. Нужно быть аккуратнее в своих высказываниях и действиях. Особенно когда речь идет о словах, которые могут привести к насилию или чему-то подобному. На мой взгляд, это неправильно. На ситуацию нужно смотреть с нескольких сторон. В том числе со стороны людей, которые потеряли своих близких. За что? Только потому, что человек решил, что так будет правильно и его религия это поощряет? Для меня это дико!
Посмотрите на буддизм — это самая старая религия, и она как раз говорит о том, что не надо суетиться, не надо никого ничему доказывать, надо просто жить в гармонии с собой и внешним миром. Дальше идет христианство, которая тоже является достаточно древней религией, но и она постепенно пришла в более спокойное состояние. Нет каких-то завоеваний и войн на религиозной основе. А мусульманская религия — она самая молодая. Соответственно, в ней много громких высказываний и зачастую радикальных действий. Люди жгут флаги Франции, изображение Макрона. Но ведь сам же Макрон и его толерантная политика приютили таких в своей стране. У меня только один вопрос, почему после этого не закрываются границы для всех беженцев, почему не выслать полмиллиона иммигрантов в назидание? Жестко? Возможно… а отрезать голову старушке-прихожанке не жестко?!
Что касается Собчак, то она публичный человек, и она высказала свое мнение. И на нее пошли разного рода нападки, угрозы, расправы. Она никого не хотела обидеть, но почему-то все посчитали, что она обидела чувства верующих. Это и есть свобода слова, о которой говорил французский учитель! Вы наверняка знаете сериал «Южный Парк». Там у Иисуса Христоса вообще есть свое шоу на телевидении… Но никто же не отрезал головы создателям этого сериала? Есть ведь рамки здравого смысла, и все люди должны это понимать. Что касается того учителя, который говорил про свободу слова, я уверен, он не хотел оскорбить никого из мусульман и никого из верующих. Он говорил о совершенно других вещах. Такое положение вещей и поведение просто не приемлемо в современном мире!
— Чем вы занимаетесь в свободное время во Франции?
— Во-первых, изучаю французский. У меня хороший преподаватель, я уже многое знаю и могу вести элементарный диалог. Во-вторых, просто наслаждаюсь жизнью. Гуляю, погода здесь шикарная. Сегодня у меня был теннисный матч, играл в одних шортах без майки, загорал, а ведь на улице 31 октября. Занимаюсь собой, развиваюсь, держу себя в максимальной форме и тонусе. Я хочу быть лучше всех, и я буду! Для этого нужно постоянно работать, благо такие возможности у меня здесь в изобилии.
— Вы много лет отдали ВХЛ. Были ли какие-то позитивные изменения в этой лиге за время вашего в ней выступления?
— Понятно, что вся организация и структура ВХЛ со временем выросла. Все постепенно модернизировалось: и лед, и заливочные машины, и гостиницы, и логистика. Прогресс не стоит на месте, и со временем добавились тренеры по физической подготовке, дополнительные возможности для восстановления игроков. Много хороших вещей!
Единственное, я считаю, что в плане хоккея в ВХЛ раньше было больше настоящих мастеров. Сейчас ввели лимиты, и, конечно, зрелищность хоккея от этого страдает. Игра стала быстрее и агрессивнее, но красивого и комбинационного хоккея стало меньше. От этого лига немного потеряла. Если бы были возможности держать больше возрастных игроков в команде, я уверен, что сама игра была бы эффектнее. Да и потом, если бы кто-то не тянул, они бы сами отошли в сторону. А сейчас те, кто тянет, не могут играть из-за лимита. Это очень печальная ситуация. И хоккей от этого теряет. Молодой игрок приходит из МХЛ и играет против тех же, кому он противостоял в прошлом году. Откуда будет хоккейный рост, прогресс? У кого учиться? Когда я в 18 лет попал в первую команду, там были игроки, которые зацепили чемпионат СССР. Понятное дело, что ты вынужден работать в три раза больше, чтобы быть на одном уровне с ними. Конечно же, мое хоккейное обучение проходило гораздо быстрее. Взрослые говорили: «Эй, молодой, будь повнимательнее, тут дяденьки за деньги играют. Это тебе не похихикать и потом в университет поехать». И я был вынужден быстрее расти и физически, и хоккейным интеллектом. Потому что за тобой очередь из еще десяти таких же, как ты. Отсутствие конкуренции, еще и усиленной лимитами, это не есть хорошо.
— Вы много поездили по нашей стране, посмотрели разные города. Как вы считаете, Россия развивается?
— Да, Россия развивается. И развивается достаточно быстро. На мой взгляд, в положительном направлении. Я считаю, что у нашей страны нет стагнации, и какое-то развитие все равно происходит. Может быть, оно не такое стремительное, как этого бы хотелось. Но есть определенные факторы, которые на это влияют. Те города, в которых я был — мне не на что пожаловаться. Я вспоминаю Воскресенск, в котором я играл в сезоне-2006/07 и который был всего в 80 км от Москвы, но в сравнении с самой Москвой была огромная разница. Сейчас, если вы приедете в Воскресенск, то увидите, что там есть все для современной и нормальной жизни. Все, что нужно человеку из базовых потребностей: еда, развлечение и лечение — с этим нет проблем. Все остальное, да, возможно, есть вопросы. С теми же рабочими местами.
Понятно, что мегаполисы и крупные города быстрее развиваются, это неизбежно. Но таков прогресс, так он работает, так все и происходит. Я много где был, и в Европе, и в Америке, и в Канаде, и в Азии, и на Востоке… И много где, мягко говоря, не лучше, а то и хуже. Лично для меня Россия — одна из лучших стран мира, а русские люди самые классные! Когда кто-то говорит: «Вот, все плохо». Я спрашиваю, а что плохо-то? И зачастую аргументированного ответа я не получаю. А я-то видел, что такое хорошо и что такое плохо. Поэтому для меня загадка, когда люди начинают так говорить. Надо смотреть шире, тем более на нашу страну, которая имеет просто невероятное количество возможностей.
— Насколько жизнь в Санкт-Петербурге, где вы провели большую часть жизни, отличается от жизни в регионах России?
— Прежде всего нужно понимать, что Санкт-Петербург — это особенный город. Он несравним в принципе ни с чем. Понятно, что для меня это родной город, и он для меня всегда будет самым лучшим в мире. У каждой города есть свой шарм. Даже в маленьком Ханты-Мансийске есть свой шарм. И там есть очень много хороших, приятных мест. Там есть все, чтобы действительно хорошо жить. Да, может быть, немного скучновато, может быть, он не такой большой. Но для нормальной и качественной жизни там есть все. Как, в принципе, и во всех городах, в которых я был. Взять тот же Ангарск, который все-таки находится ближе к эпохе советских времен. И постройки там такие же, и народ примерно так воспитан. Там, опять же, есть все для нормальной жизни.
— После окончания карьеры останетесь в Европе, или вернетесь в Россию?
— Я не уверен, что мне захочется остаться в Европе. Пока я не могу сказать, что я в восторге от всего. Хотя мне здесь все предоставлено, я живу красивой жизнью. Но, если ты сам по себе, я не думаю, что здесь так все просто. Что касается того, что будет дальше, то я всегда об этом думаю. Даже когда мне было 20 лет, я прекрасно понимал, что все равно нужно готовить почву для будущего. И она готовится. Иногда я более глобально занимаюсь этим вопросом, например, когда получаю очередное высшее образование. А иногда позволяю себе немного отпускать эту ситуацию, иначе ты не сможешь сконцентрироваться на своей текущей деятельности. Я сторонник все-таки решать вопросы по мере их поступления. Я люблю, когда есть план, но его лучше вырисовывать тогда, когда у тебя есть полное понимание. На данный момент я профессиональный спортсмен. Как только перестану быть им, а стану, к примеру, чиновником, функционером, генеральным менеджером, ну или не знаю… Я, конечно, ни на что не намекаю (смеется)… Тогда можно будет о чем-то говорить более конкретно.
— Как вы относитесь к действующей российской власти?
— Нормально отношусь, даже хорошо. Конечно, без изменений жить нельзя. Вопрос в другом. Кого на кого менять? Вы же понимаете, что нельзя взять какого-нибудь актера или блогера и посадить их в кресло президента Российской Федерации, одной из самых могущественных держав мира. Это крах. Это падение всего. Меня удивляют люди, говорящие: «А так и надо сделать». Хочется спросить, а вы в своем уме? Что вы получите? «Ну, может быть, будет сложно в первые несколько лет». Вы сумасшедшие? Страну раздербанят мгновенно. А если этот избранный человек будет каким-то иностранным интервентом?
Есть страна, в названии которой три буквы, «С» первая, и политика ее проста: «Чем хуже жизнь в мире, тем лучше нам». Соответственно, она к этому стремится. Она расшатывает все, где хорошо. Был Каддафи, который сделал бензин бесплатным, образование в Европе, хорошая жизнь была в его стране. Но страну из трех букв такое не устроило, они решили, что люди не имеют права на такую хорошую жизнь. Каддафи убили, страну деструктировали. Иран и Ирак тоже сейчас мучаются. Это то, чего бы я боялся для нашей страны. Понятно, что перемены неизбежны, и они сто процентов будут. Вопрос, что к этому нужно аккуратно прийти. Любые глобальные действия должны иметь план. План, по которому к какому-то решению все это потихоньку придет. Власть — очень сложная штука.
Учитывая нынешнюю мировую ситуацию, в которой Россия, начиная с 90-х годов прошлого века, потихоньку начинает вставать с колен, естественно, такую державу захотят прибить обратно к земле. Чтобы этого не допустить, нужно прикладывать огромные усилия, направленные на внешнюю политику. Думаю, президент не может решить какие-то внутренние вопросы просто потому, что он не может объять необъятное. И когда он сражается с какими-то иностранными структурами, которые пытаются совершать на нас нападки в виде санкций или подобного, то он ослабляет свое внимание на какие-то внутренние проблемы. Ну и, конечно же, всегда будут те, кто чем-то недоволен. Система не может быть идеальной. Поэтому всегда будут нюансы, которые не нравятся людям. Взять благополучные Швейцарию и Австралию. Там тоже очень много людей недовольно. Или вот, пожалуйста, благополучная Франция. Благополучная страна с великой историей, но вы посмотрите, что здесь происходит. Посмотрите, какие происходят протесты, когда выходят желтые жилеты. Там людей не то что дубинками бьют, их разгоняют с брандспойта, который откидывает человека на десять метров. И еще что-то пытаются говорить про Россию. Да вы посмотрите, что вокруг делается. Все познается в сравнении. Я был в Америке, Европе, Азии. И в России много хороших вещей, достаточно правильных, поэтому говорить что-то очень плохое про власть я не буду. Есть люди, которым живется плохо, и они винят во всем государство. Но если так разобраться, то правда ли власть виновата? Может, человек сам виноват? В России очень много возможностей. Как для карьерного роста, так и для любого развития. Нужно просто захотеть. У нас просто русская ментальность такая, нам проще обвинить в своих проблемах кого-то другого. Поэтому мое отношение к власти — нормальное. Я не могу сказать, что они идеальны и делают все правильно. Но также я не могу сказать, что все ужасно. Если вы мне покажете человека, который хорошо в этом всем разбирается и который легко и непринужденно займет кресло президента и скажет: «Все нормально, я все контролирую», — отлично. Я только за.
— Чего вам не хватило, чтобы закрепиться в КХЛ?
— Было бы неправильно обвинять в этом какие-то обстоятельства. Тут дело только во мне. В какой-то момент мной были приняты неправильные решения. Где-то неправильно действовал, неправильно себя вел. Может, где-то стоило подождать, где-то потерпеть. Может быть, мне не повезло попасть в какую-то «мою» команду. Взять тот же СКА, в котором у меня был двухлетний контракт. И на второй год моего контракта они взяли Алексея Яшина и еще множество звездных игроков. Барри Смит мне откровенно сказал: «Слушай, у меня в четвертом звене играют миллионеры. Не ставить же тебя раз в семь игр? Я считаю, что ты достоин большего». Это было честно с его стороны, он честный человек. Я понимал, что ситуация действительно обстоит таким образом. На тот момент я понимал, что тягаться с такими игроками для меня нереально. Дай бог, буду играть раз в 7-10 игр, да и то не факт. Мне это было не нужно. Я хотел как можно больше играть. Сидеть — не моя тема. То же самое было и в «Автомобилисте», где я был, мягко говоря, далеко не худшим игроком. Да, определенные обстоятельства складывались так, что меня не всегда ставили в состав. Хотя по игровым качествам я был сильнее многих игроков. Опять же, можно было подождать, потерпеть. Но в то время я для себя решил, что не хочу ждать. Делал шаг назад, но потом не всегда удавалось выбраться оттуда, куда попадаешь (смеется).
К сожалению, в какой-то момент статистика отошла на второй план. Сейчас смотрю, в прошлом году Кицын набрал больше шестидесяти очков, взяли его с руками и ногами в КХЛ? Нет. Тот же Тимирев, попал ли он в КХЛ? Тоже нет. Возможно, дело в них самих. Но все же, когда я играл за «Химик», мы играли в финале, и тренерский штаб ХК МВД во главе с Андреем Хомутовым были на игре, и, как мне потом сказали, они смотрели в том числе и за мной. Потому что я уже был в списках. Я был в ТОП-5 лучших бомбардиров лиги, и это имело значение. Хотя в те времена в этом списке были такие имена и фамилии, что даже просто находиться в их компании было очень круто. В те времена, если ты набираешь 40 очков, ты уже 100% на карандаше клубов Суперлиги (будущей КХЛ). Сейчас статистика отошла на второй план. Смотрят на что-то другое.
Я считаю, что человек в первую очередь во всем виноват сам, поэтому я с себя ответственность не снимаю. В том, что я мало лет провел в КХЛ, виноват в первую очередь я. Но мне не о чем сожалеть. То, через что я прошел, это было невероятно классно. Так что нет ни капли сожалений.
— Судя по фото в инстаграме, вы в прекрасной форме. Как поддерживаете ее? Как с годами изменили питание и подход к тренировкам, чтобы так выглядеть?
— Не сказал бы, что я что-то изменил. Я всегда придерживался здорового образа жизни. Я не сторонник алкоголя или сигарет, поэтому я считаю, что во многом это заслуга здорового образа жизни: качественный сон, восстановительные мероприятия. Именно здоровье — залог успеха любого профессионального спортсмена. Если у тебя руки и ноги на месте, голова не болит, то ты сможешь давать результат. Ты сможешь вытащить из себя самые лучшие качества. Я всегда стремился к тому, чтобы всегда быть в хорошей форме. Чтобы иметь возможность дать 100%-й результат на льду. Если ты хочешь быть лидером, топовым игроком, то ты обязан следить за своей формой. Что касается тренировок, понятное дело, что со временем тренировочный процесс меняется. Когда я был совсем молодым, то, на мой взгляд, было гораздо тяжелее. Работа была немного другая. Я прошел все школы, от советской до современной, поэтому для меня сейчас любая предсезонка будет легка. А если говорить про питание, я бы не сказал, что я что-то убирал. Я как любил круассаны на завтрак, так я их и ем, тем более что сейчас я вообще в круассановом раю (смеется). Но я постоянно работаю над собой. Опять же, я невероятной красоты мужчина (смеется). И мне хочется продолжать поддерживать эту физическую красоту. А для этого в любом случае нужно работать.
— Как вы попали на Универсиаду в 2007 году?
— Сложно попал. Но еще более обидно, что Цыгуров меня не отпустил на Универсиаду в 2005 году. Опять же, сыграла роль моя питерская интеллигентность, отсутствие деревенской наглости и неумение идти по головам. Надо было послать всех и поехать. А я начал мяться, мол, как же так, тренер и руководство не разрешили, как же я поеду. Сказали: «Мы едем в поездку, ты основной игрок, как звено будет без тебя играть?» Так что когда ребята выигрывали золото Универсиады в 2005-м, я обыгрывал, в одну калитку, ЦСК ВВС.
В 2007 году уже по-другому смотрел на подобные вещи. Наша команда «Химик» претендовала на высокие места, мы шли в тройке, и нам предстояла поездка в Альметьевск. У них была очень сильная команда, они занимали первое или второе место в лиге. Тогда не было лимитов, и можно было набирать очень крутых игроков, что клубы и делали. И в том же Альметьевске, который всегда сильно развит в финансовом отношении, могли платить хорошие деньги. У них была хорошая команда, качественная, поэтому они шли в лидерах. Для нашей команды была очень важна эта поездка, чтобы сохранить свое место и не попасть в полуфинале на какой-нибудь «Витязь», за который играл Жамнов. Естественно, после того как пришло приглашение на Универсиаду, меня вызвали в тренерскую. Там собрался полный консилиум: весь тренерский штаб, руководство клуба и президент. На меня сразу же начали оказывать давление, говорили: «Ты не поедешь». Я спросил: почему? Мне ответили, что ты игрок первого звена, отвечаешь за результат, и если уедешь, то кого ставить. Я сказал, что уж четыре игры-то команда сможет без меня сыграть. Но в ответ услышал: «Нет-нет, об этом не может идти и речи. Ты там будешь каких-то туземцев обыгрывать на одном коньке, а у нас задача играть в финале». Тогда у меня еще был агент, и я сразу побежал ему звонить. Но он отдыхал в Тайланде и сказал решать вопрос самостоятельно. Я подумал: «Окей — думай». Придумал! Вернулся с полукаменным лицом и сказал, что я должен ехать на Универсиаду, иначе ФХР может меня дисквалифицировать за то, что я отказываюсь от игры за сборную, тем более на таком представительном турнире. В ответ было много ругани, мне сказали, что могут написать, что у меня травма, одну игру пропустишь, потом в бой. Я прекрасно понимал руководство и тренерский штаб — зная, что я буду, как всегда, биться на смерть, они опасались возможных неприятных последствий. Но повторения расстройства 2005-го я не хотел и настоял на своем — в сборную. Снова была ругань, крики и обвинения в том, что я хочу оставить свою команду и так далее. Я уже сам начинал кипеть и сказал: «Слушайте, это моя жизнь. Клуб для меня важен, но я хочу поехать играть за сборную. Для меня это также важно, национальная команда на меня рассчитывает». В конечном итоге договорились отложить этот вопрос до завтра.
Мне позвонил Игорь Николаевич Тузик (в те годы — генеральный менеджер сборной России. — Sport24), и спросил: «Андрей, ты в своем уме? Ты что, отказываешься ехать за сборную?» Я сказал, что дело не во мне, объяснил сложившуюся ситуацию. Он ответил: «Я тебя понял, разберемся». После этого меня вызвали, сказали брать загранпаспорт и ехать в Москву.
— Вы стали лучшим бомбардиром сборной России на том турнире. Забили Канаде в финале. Что яркого помимо этого вы можете вспомнить об Универсиаде?
— Я стал не только лучшим бомбардиром, но и лучшим снайпером и был признан лучшим игроком. На том турнире было ярко все. Для меня это был первый турнир за национальную команду, и эмоции переполняли. Мы жили в сердце Турина, в олимпийской деревне, где жила олимпийская сборная России, все наши суперзвезды. И не только хоккейные, а все. Все-таки проникаешься этим. Все было круто. Каждый день, приходя в столовую, видишь изобилие всяких вкусностей: пасты, пиццы, колбасы, одним словом — Италия. Понятное дело, что прибегали доктора и запрещали все это есть. Это было забавно. Конечно же, мы выходили на улицу, поворачивали за угол, и там была мегавкусная настоящая итальянская пиццерия, где мы отрывались. Объедались всем этим, и это было потрясающе.
Пожалуй, могу вспомнить одно яркое впечатление, связанное не с хоккеем, а с футболом. Нам удалось попасть на матч местной команды «Торино», которая играла против «Интера». Наша команда была собрана на базе тюменского «Газовика». Поэтому все игроки были в основном с Восточной зоны, а с Западной были только я и вратарь из «Электростали». Мы с ним вдвоем постоянно тусовались, жили в одном номере и гуляли везде. Пошли на прогулку. Не понимаем, город как будто вымер. Людей на улицах вообще нет. И тут мы услышали гул. Выходим на главную площадь, там огромный стадион, и он светится, как елка. Там стоял просто сумасшедший шум. Мы, конечно, сразу побежали туда. Прибежали, спрашиваем, что это такое? Нам ответили: «Как что? Футбол». Мы спросили, как можно попасть на матч, и нам посоветовали пойти в кассу за билетами. Пришли в кассу, естественно, никаких билетов там нет. У всех местных в основном были абонементы, а билеты, как потом выяснилось, обычно раскупают за два дня до игры. Вернулись обратно, к проходной. Я знаю английский в совершенстве, начал клянчить. Пришлось использовать все свои актерские способности. Объяснил, что мы из сборной России по хоккею, что в нашей стране Итальянский футбол очень уважают, что это мечта попасть на матч и так далее. Контроллеры все равно трясли головами и не разрешали нам пройти. Потом пришел какой-то красиво одетый человек и спросил, что происходит. Объяснил ему все то же самое, сказал, что готовы заплатить денег, но билетов нет. Мы были готовы даже просто постоять в проходе. Он сделал пару звонков. Спросил: «Никому не расскажете?» И повел за собой. Потом сказал: «Так, я вас сейчас провожу, посажу, а вы должны сидеть на месте и никуда с этого места не двигаться. Даже если начнется война, сидите на месте». Входим во внутрь стадиона и оказываемся прямо у кромки поля. В этот момент Луиш Фигу и готовится бросать аут. В пяти метрах от нас! Конечно, мы вдвоем замерли и смотрели на него. Нас посадили на VIP-трибуну. Какой-то босс не приехал на игру, и был свободен кожаный диван на одного человека. Но мы спокойно сели вдвоем и смотрели игру. «Интер» выиграл, и это было потрясающе. Я достаточно спокойно отношусь к футболу, но это было невероятно. Вся эта атмосфера на стадионе просто поразила.
— Как обстоят дела с коронавирусом во Франции?
— Буду откровенен, особо не слежу. Смотрю Евро новости, но не могу сказать, что пристально слежу за эпидемиологической ситуацией. Ввели карантин. Для того, чтобы выйти из дома, нужно заполнить специальную форму. Руководство клуба сделало для каждого из игроков специальные бумаги, в которых сказано, что мы профессиональные спортсмены. Благодаря этому нам доступны все спортивные объекты. Сегодня, как я уже говорил, у меня был теннисный матч, а обычный человек не может себе этого позволить в карантин. Также я могу использовать и тренажерный зал, беговые дорожки и все спортивное. До 1 декабря будет такая ситуация. Конечно, хочется, чтобы все это уже прошло и жизнь вернулась в привычное русло. Но мы с этим ничего не можем сделать. Если пауза в чемпионате затянется, то попрошу, чтобы отпустили в Россию. Там у меня больше возможностей хорошо и качественно тренироваться. Да и дома побуду с удовольствием.
