«Ничего великолепного в моей игре не было. 10 минут борьбы». Волков: как не играть полгода и выйти в финале НХЛ

Дарья Тубольцева

Поделиться

Комментарии

История четвертого россиянина, который в этом году поднял над головой главный трофей НХЛ, поистине уникальна. Александр Волков прошлой осенью дебютировал в лучшей лиге мира, но в регулярном чемпионате за «Тампу» провел всего 9 матчей. Его включили в заявку на плей-офф, однако на протяжении всех раундов нападающий оставался запасным. Джон Купер заявил его только на шестой матч финала с «Далласом», который стал последним в этом розыгрыше Кубка Стэнли. Волков не подвел: провел на льду 9:34 и заработал в первом периоде удаление, которое реализовал Поинт — этот гол стал «золотым» для «Лайтнинг».

— Из-за новой вспышки коронавируса в мире проблем добраться из США в Россию не было?
— Билеты купить не проблема, только рейсов очень мало — «Аэрофлот» летает только пару раз в неделю из Нью-Йорка. Мы с Мишей Сергачевым смогли только в понедельник (5 октября — прим. ред.) улететь, а хотели на пару дней раньше. Кучеров и Василевский смогли только в среду улететь.

— Какие у вас планы на ближайший месяц?
— До конца месяца точно буду в Москве. Хочу провести время с родными. К тому же надо делать визу, предыдущая закончилась. Это займет около двух недель. Хочу сейчас отдохнуть, увидеться с друзьями. Уезжать пока никуда не собираюсь.

— Какие у вас сейчас ощущения внутри? Хочется тишины и спокойствия или продолжать веселиться?
— Конечно, хочется спокойствия. Уже отпраздновали свое. Сейчас хочет побольше гулять, а то мы давно на улице не были, сидели все в «пузыре».

— Осознание того, что ваше имя выгравировано на Кубке Стэнли, пришло?
— Уже прошло довольно много времени, так что, наверное, да. Внутри все успокоилось. Эмоции немного ушли. А до этого вообще не осознавал, думал, что все это сон.

— Что было самым крутым в праздновании?
— Парад. Я смотрел, какие парады были у других команд, и, мне кажется, у нас получился самым классным и необычным. У всех все стандартно проходило — ездили на автобусах по городу. А у нас был парад на лодках, катерах. Ни у кого такого не было. Было очень красиво и запоминающеся.

— В Северной Америке писали, что вы очень бурно отмечали победу, забыв о мерах предосторожностей, соприкасались с фанатами и так далее. Эти обвинения уместны?
— Когда ты выигрываешь то, к чему шел всю жизнь, поднимаешь над головой заветный кубок, то не думаешь ни о чем больше. Не стоит тут никого обвинять в неправильном поведении, это были эмоции. Да и я бы не сказал, что мы контактировали с фанатами. Все было ограждено, у болельщиков не было прямого доступа к игрокам. Конечно, контакт был, но не в большом количестве. Все-таки парад был на лодках, дистанция соблюдалась. Людей на улице было много, но все были счастливы. Как можно было запретить фанатам выходить на улицу?

— Во время парада не было ли страха, что кубок может в воду упасть?
— Если бы упал, то его бы сразу поймали. А так риск, конечно, всегда есть.

— Мир хоккея был шокирован таким раскрепощенным и расслабленным Кучеровым. Понимаю, что в жизни он другой. Но вы разве ожидали, что он будет поить владельца «Тампы» Джеффа Виника пивом прямо на сцене?
— Никто не ждал от Никиты такого, потому что никто его лично не знает. Для чужих он закрытый человек, и это его право вести себя так, как он хочет. С нами в команде, со своей семьей и с близкими друзьями Куч другой. Он всегда веселый. Если какое-то мероприятие, праздник, то Никита не стоит в сторонке. Для нас его поведение после победы не стало сюрпризом. Он заслужил эту победу и теперь может делать все что хочет.

— Когда вы улетали, была ли ясность, что будет с кубком Стэнли? Будет ли возможность привести его в Россию?
— Нам недавно написали, что возможно в конце октября кубок привезут в Россию. Но точной информации нет. До этого говорили, что, может быть, это случится перед началом нового сезона. Все будет завесить от правительства нашей страны, США и Канады, и, конечно, от ситуации с коронавирусом.

— Давайте перенесемся на полгода назад. Почему вы улетели в Россию, как только начался карантин?
— В это время я был в «Сиракьюзе». В команде нам сразу сказали, что АХЛ не будет продолжать сезон. В НХЛ толком не знали, будут ли они доигрывать чемпионат. Посоветовали возвращаться домой, потому что не было никакой уверенности, что сезон возобновят. В «Тампе» почти все остались в городе, потому что практически у всех рядом были семьи, уезжать не было смысла. Я полетел в Россию, так как там были все родные.

— Верили весной, что НХЛ возобновит сезон?
— Нет, вообще не верил. До последнего думал, что ничего не будет. Молодцы, конечно, что все организовали. Но верилось с трудом, что все пройдет хорошо.

— Вы в Москве провели карантин?
— Да. Когда я приехал, еще строгих мер не ввели. Мне не надо было сидеть на карантине, просто были пожелания оставаться дома. Уже потом обязательный карантин ввели. Когда вернулся в Америку, сидел дома неделю и каждый день тесты сдавал. Только после этого меня допустили к тренировкам.

— Коронавирусом не болели?
— Нет. Регулярно сдавал тесты, все отрицательные. В Россию вернулся, тоже сдавал — коронавируса не обнаружили.

— Вы сыграли свадьбу в пандемию, что весьма необычно. Почему пошли на такой шаг?
— Изначально у нас была дата — 1 июня. Как раз после сезона. Но это мы планировали перед началом пандемии. Когда весной уже был в России, мне сказали, что в июне надо лететь в Америку в тренировочный лагерь. Поэтому поменяли дату, и сыграли свадьбу раньше.

— Вы в общей сложности около четырех месяцев не видели супругу. Каково это?
— В разлуке всегда сложно. Но мы молодцы, вытерпели. Я же не просто так уехал и не взял жену с собой. Так надо было, никаких других вариантов не было.

— Летя в тренировочный лагерь, какие у вас были мысли?
— Что надо хорошо тренироваться, готовиться к следующему сезону. И если будет шанс, то выложиться на все сто процентов. Я понимал, что состав у «Тампы» укомплектован, и будет очень сложно в него попасть. Но я до последнего верил, старался, правда, акцент делал на следующий сезон, чтобы улучшить свои индивидуальные качества.

— Как провели лагерь?
— Хорошо, в двусторонках смотрелся неплохо. Но, думаю, что на запасных ребят в лагере смотрели меньше, чем на игроков основы. Тренерскому штабу важно было максимально хорошо подготовить лидеров к плей-офф.

— В первые недели в «пузыре» было легче, чем потом?
— У нас в Торонто был лучший отель из всех. В нашей гостинице жили четыре команды. Были отличные условия: теннисные корты, футбольный стадион, зал для настольного тенниса, огромная территория. Было неплохо. Никто не жаловался. А вот в Эдмонтоне условия были похуже: маленькая территория, некуда выйти — на улице один пятачек был, где разрешено гулять. В Эдмонтоне вообще нечего было делать. Но все уже понимали, что мы на финишной прямой и надо терпеть.

— К финалу конференций не было ощущения, что начинаете сходить с ума?
— Конечно, в какие-то дни было невероятно тяжело. Потом старался отбрасывать дурные мысли. Мы тут не просто так, это такая наша работа. Больше расстраивался из-за того, что ребята играют, а я сижу на трибуне и третий месяц только тренируюсь. Этот факт принять было самым сложным.

— Вы тренировались с ребятами из основного состава?
— Во время кругового турнира мы тренировались с командой, после основного занятия запасные оставались дополнительно работать. Когда начался плей-офф, то там команда уже толком не тренировалась. Матчи идут через день, только раскатки и тренировки по желанию.

— Ребята из основного состава жили играми. На чем фокусировались вы?
— Мой фокус был на том, чтобы стать лучше и подготовиться к следующему сезону. А если дадут шанс, то быть к нему готовым. Я не расслаблялся, старался тренироваться по-максимуму.

— До финала был ли момент, когда вы рассчитывали сыграть? Может, об этом заходила речь?
— Речи не было. Когда команда играла в 11 нападающих и 7 защитников, запасных выпускали на раскатку перед игрой, а потом мы уходили. Ты видишь себя в составе, думаешь, что, может быть, оставят. Но по факту мы просто выходили на разминку. Команда играла хорошо, менять было некого. Честно, даже не расстраивался, потому что все для «Тампы» шло отлично.

— Если бы вы так и не сыграли, то не стали обладателем Кубка Стэнли, несмотря на то, что весь плей-офф были с командой. Вам тяжело было принять это?
— Таких мыслей не было. Всегда хочется не просто выиграть кубок, а принести как можно больше пользы команде, внести свой вклад. Понятно, что я его выиграл, сыграл один матч, что-то внес, но все равно ты мечтаешь немножко по-другому выиграть кубок. Хочется сыграть во всех играх плей-офф, забить «золотой» гол. Когда не играл, я не думал, что не выиграю трофей. Я просто каждый день делал свою работу. Рассчитывал, что в следующем году мы все повторим. Но получилось, что дали шанс и выиграл уже в этом.

— Общались в «пузыре» в основном с русскими ребятами?
— Со всеми общался. Не было такого, что русские сторонились всех. Конечно, мы больше времени друг с другом проводили. Но и с другими запасными общался, и с ребятами из основы.

— Как выглядел ваш день сурка?
— В последние полтора месяца все было одно и то же. В неигровой день завтрак, тренировка, обед, а потом мы играли с русскими ребятами в настольный теннис до вечера. Уже, наверное, профессионалами стали в этом виде спорта. Вечером командное собрание, ужин и опять теннис. В день матча раскатка, неиграющий состав в зал идет, обед, а после ждешь игры в своем номере.

— Пересекались с ребятами из других команд?
— Когда «Вашингтон» был, мы с русскими ребятами постоянно по вечерам общались. Когда начались серьезные матчи, то стали меньше. Все уже были сфокусированы на результате, не до разговоров было. В Эдмонтоне пересекался с Денисом Гурьяновым, мы хорошо дружим.

— И даже во время финала общались?
— Вне игровые дни говорили в холле отеля, интересовались как дела и так далее. Понятное дело, что мы соперники. В день матча никто друг с другом не общается, все враги. Но в другое время мы друзья.

— Ваш агент Дэн Мильштейн рассказал, что после поражения в пятом матче лидеры команды призвали Джона Купера поставить вас на игру. Что вы об этом знаете?
— Ко мне подошел Марун и рассказал, что у него поинтересовались, кого он хочет видеть в составе на шестой матч в его звене. Он назвал мою фамилию. Мне Патрик сказал: «Готовься, на 99 процентов будешь играть». Потом мы общались с Купером, но это личное, не хотел бы рассказывать, часть истории Дэн рассказал.

— Может быть, я слишком наивна, но почему-то сразу подумала, что это был скорее жест со стороны Купера — дать вам сыграть, чтобы вы тоже были победителем.
— Такого не может быть в современном хоккее. Тут менеджмент не думает о том, чтобы дать игроку возможность увидеть свое имя на кубке. Тут люди думают, как выиграть матч, как выиграть серию, как взять долгожданный кубок, который не можешь выиграть с 2004-го года. Никто рисковать не будет. Тем более я не играл семь месяцев. Так что о красивом жесте и речи не шло. Думаю, такого ни один тренер не сделает. Тем более в финале, в, возможно, последнем матче.

— Вы за день до игры узнали, что будете играть?
— Нет, я точно узнал, что сыграю где-то за часа полтора до матча, когда разминался на «земле». Купер подошел ко мне и сказал: «Ты сегодня играешь».

— Не очень понимаю, как настраиваться на матч в финале после паузы в семь месяцев.
— Настраивался как обычно. Может быть, хорошо настроился, потому что до последнего не знал, сыграю или нет. Вышел с пустой головой, ни о чем не думая. Наверное, поэтому все так получилось.

— Получается, что даже хорошо, что вам только перед матчем сказали.
— Скорее всего, да. Я думал о том, что могу сыграть. Такие мысли были, но уверенности не было. И это сыграло в положительном плане.

— С первой смены почувствовали себя уверенно?
— Нет, на первую смену вышел и почувствовал, что я не понимаю куда бежать и куда смотреть. Ты полгода в этой ситуации не был, и у тебя глаза отвыкли от быстрой игры. Мои первые мысли были нехорошими. По движению и «физике» все было хорошо, но все равно терялся в первой смене. Начиная со второй, все пошло нормально, я быстро привык. Потом уже удаление заработал на себе, все поддержали. Дальше само как-то пошло на драйве.

— За то заработанное удаление, после которого Поинт забил, вас Купер похвалил?
— Сразу после гола Поинта он мне сказал, что это будет «золотой гол». Как знал!

— Ближе к концу матча волнение нарастало? Ведь победа была так близко.
— Да, последний период, а точнее последние десять минут, длились очень и очень долго. Все ребята постоянно смотрели на куб, на время. Это было сложно. Тем более последние минут 17 мы играли от обороны. Никогда «Тампа» так в этом плей-офф не действовала.

— Михаил Сергачев назвал ваш выход в финале десятью минутам великолепия. Как бы вы охарактеризовали вашу игру?
— Я бы не сказал, что это было десять минут великолепия. Ничего великолепного не было. Просто десять минут борьбы, желания играть. Я делал свою работу, вот и все.

— Стэмкос из-за травмы сыграл только три минуты в плей-офф. Как он себя ощущал все это время?
— Он большую часть времени не тренировался с нами, а лечился. Уже под конец, когда играли с «Айлендерс», вышел на тренировки и готовился. Мы понимали, что он выйдет. Но ему было очень тяжело. Стивену очень хотелось быть в команде, постоянно играть, чувствовать то, что ощущают ребята в раздевалке. Он это в итоге получил, хоть и ценой травмы. Но это того стоило.

— 2:47 на льду и гол — стоили того?
— Конечно! Он выиграл Кубок Стэнли! Он бы и так его выиграл, потому что в регулярном чемпионате сыграл больше половины матчей, но в финале внес свой вклад. Это был важный матч и толчок для команды. По телевизору невозможно понять, что творилось на скамейке, когда Стэмкос забил. Еще и во второй смене! Это невероятно, только в сказке такое случается. Не представляете, как ребята радовались в тот момент. Когда он вышел на лед, все были супермотивированными. Я уверен, что появление Стивена сыграла большую роль в нашей победе.

— Почему именно «Тампа» в этом году выиграла кубок?
— В этом году была очень сплоченная команда. Все со всеми общались, не было никаких групп. И уровень игроков был суперским. И молодые, которые боролись, и ветераны, и лучшие хоккеисты, такие как Кучеров, Поинт, Хедман, Василевский. У нас собралась очень мощная команда. Вы посмотрите наш последний матч с «Далласом» — у соперника не было ни шанса. Считаю, что это была лучшая игра «Тампы» за весь плей-офф.

— Изменение стиля игры в этом году сыграло свою роль?
— В этом сезоне, если вы заметили, у нас была другая тактика в защите.

— Да, вы перешли на персональную оборону.
— Именно, мы играли каждый с каждым. Это сыграло большую роль — соперники ничего не могли сделать. Когда человек катается за тобой, у тебя нет свободного места и соответственно ты тратишь больше энергии в атаке. У «Тампы» получалось легко убегать в контратаку. Сколько моментов было у Кучеровым с Поинтом? Множество! Меньшинство у нас было отличное в этом плей-офф, в последних двух раундах мы почти не пропускали. В общем, защита была на высоте.

— Вы довольны регулярным чемпионатом и вообще сезоном?
— Конечно, нет. Хотелось больше играть в НХЛ, приносить больше команде. Но, думаю, все впереди. У меня девиз: все что не делает, все к лучшему. Если я не попал в основной состав в этом году, значит, так надо было. Зато я Кубок Стэнли выиграл. Может, если бы начал сезон в «Тампе», то ничего хорошего бы не вышло.

— В Стокгольме вы рассказывали, что тяжело переживали невызовы в основу «Тампы». Но, наверное, когда спускают вниз, это еще тяжелее принимать?
— Наверное, было легче. Я переживал, но знал, что еще вернусь в НХЛ. Когда на тебя уже обратили внимание, и ты понимаешь, почему тебя отправили в фарм-клуб, то хочется еще больше работать. Раньше я не понимал, почему не вызывают, сильно расстраивался. В этом году было не так.

«Чтобы уехать из СКА, говорил, что у меня понос». Он вырвался из Питера и теперь играет с Кучеровым

— По возвращению в АХЛ проблем с мотивацией не возникало?
— Было очень сложно. Если посмотреть на статистику, то в этом сезоне у меня мало голов (9 шайб и 21 передача в 46 матчах за «Сиракьюз» — прим. ред.). Непросто было себя заставить играть на максимуме, но когда я почувствовал, что довольно много матчей играю плохо, без настроения и мотивации, поговорил с главным тренером. Мы пришли к общему мнению, и все нормализовалось. Главное, поставить голову на место, и все пойдет.

— У вас закончился контракт. Начали переговоры с «Тампой»?
— Да, мой агент ведет переговоры с клубом.

— Где будете готовиться к сезону?
— Планирую 1 ноября полететь в Америку и там готовиться к сезону.

— Старт сезона перенесли на 1 января. Вам объявляли, когда лагерь откроется?
— Нам прислали на почту, что скорее всего сезон начнется 1 января, но это не точная дата. Есть вариант, что могут еще на месяц сдвинуть. Все будет зависеть от ситуации с коронавирусом в США и Канаде. Точных дат старта лагеря нет, мы будем готовиться к 15 декабрю.

— С кем будете готовиться?
— С Кучеровым и Василевским. Раньше я все время готовился в Россию, в этом году решил поменять: там лед в свободном доступе круглосуточно, теплая погода. Мы все-таки пропустили лето в этом году, совсем не отдыхали. Так что будем на солнце восстанавливаться. В Тампе можно и работать, и отдыхать — большой плюс этого города.

Подпишитесь на хоккейный Youtube-канал Sport24