«Я не русский, я — мусульманин». Раньше молодежь открещивалась от КХЛ из-за «русского фактора», но теперь все иначе
«У каждого игрока свой собственный путь, вам это известно? Я не русский, я мусульманин. Вы спрашиваете про русский фактор, но ко мне это не относится. У меня своя жизнь, и мне нужно работать», — говорил накануне драфта НХЛ 2012 года Наиль Якупов.
И ведь сработало. Открестившись от своей принадлежности к стране, которая дала ему все, Якупов ушел под первым номером драфта, став всего третьим таким игроком из России в истории НХЛ после Овечкина и Ковальчука. Ну а то, что осенью 2020 года он без особых успехов выступает за безнадежный «Амур», совершенно другая история.
«Я ненавижу КХЛ. Я терпеть не могу эту организацию. Она для стариков. Не хочу иметь ничего общего с этой лигой, и чем дольше, тем лучше. В прошлом году я играл за 80 долларов в неделю, хотя в России мог бы зарабатывать больше. Я не хотел бы вообще играть в КХЛ. Ну, может, приеду туда, когда буду таким же старым, как Ягр», — а эти слова принадлежат Александру Бурмистрову из далекого 2010 года.
Формула «плюнь в родной колодец» сработала и с Бурмистровым. Его преддрафтовые проклятия в адрес КХЛ позволили казанцу, на тот момент выступающему за канадский «Бэрри», уйти восьмым. Выше, чем Владимир Тарасенко и Евгений Кузнецов. Но где он, а где обладатели Кубка Стэнли? Только запрет на обмен, прописанный в контракте с «Ак Барсом», не позволяет клубу избавиться от некогда талантливого игрока, который не перестает разочаровывать.
Наблюдая за пикирующими вниз карьерами Якупова и Бурмистрова, можно злорадствовать, вспоминать о карме и высшей справедливости. Каково это играть в «лиге стариков», ощущая себя «сбитым летчиком» уже в 28 лет? Но надо понимать, что произносить подобные речи вчерашним школьникам диктовала объективная реальность. Еще шесть-семь лет назад в хоккейном мире существовало такое понятие как «русский фактор». От него то и пытались всячески откреститься Якупов, Бурмистров и другие юниоры, мечтавшие о покорении НХЛ.
Откуда вообще берет корни «русский фактор»? Трудно определить точную отсечку, когда это определение вошло в хоккейный лексикон, но важным маркером стало создание Континентальной хоккейной лиги. Детище Александра Медведева поначалу было амбициозным и даже воинствующим по отношению к НХЛ. Преобразованная Суперлига обещала стать альтернативой столетнему хоккейному монстру. Отсюда берут корни и матчи между командами из двух лиг, и кража Александра Радулова из «Нэшвилла». Сколько бы еще игроков на действующим контрактах переманила КХЛ, не подпиши она «пакт о ненападении»?
Все это, разумеется, настораживало генеральных менеджеров клубов НХЛ. Чем дальше, тем опаснее казался конкурент. Нефтедолларами русские заваливали как ветеранов вроде Яромира Ягра, так и собственную молодежь. Самым талантливым игрокам, в частности челябинцу Кузнецову, лига доплачивала нечто вроде стипендии. Так зарплата молодого форварда «Трактора» достигла $2 млн в год. Стоит ли говорить, что, оказавшись в таких шоколадных условиях, далеко не все спешили штурмовать НХЛ? В норму вошли поздние отъезды в возрасте 22-23 годов, а то и позже. За океаном справедливо задумывались: а стоит ли тратить пик на русского, если он приедет лет через пять, а то и вовсе всю карьеру проведет на родине?
Результатом «русского фактора» стало то, что с момента образования КХЛ и вплоть до 2012 года количество россиян, выбранных на драфте, не достигало и десятка человек в год. Мы говорим не о первом раунде, а о всем драфте! Сегодня, когда на протяжении нескольких лет за океаном выбирают >20 игроков из России, в это трудно поверить. И еще более дико такие показатели выглядят на фоне 40 задрафтованных игроков на стыке веков. Другой мир, другая реальность. Ситуация начала меняться после смены президента КХЛ. Дмитрий Чернышенко не был настолько воинственно настроен, как его предшественник, и сосредоточился на внутренней политике, будь то бизнес-модель лиги или всесторонняя помощь сборной.
С 2014 года количество россиян на драфте НХЛ начало неизменно расти, а в этом году замечена новая тенденция. Североамериканские скауты выбирают не просто русских, а русских, играющих на родине. Показательно, что все четыре юниора, выбранных в первом раунде, принадлежат клубам КХЛ. Причем не просто числятся, а на постоянной основе выходят на лед и получают довольно много игрового времени. Яркий эпизод произошел и во втором раунде. Марат Хуснутдинов и Василий Пономарев — два сильнейших российских центра, выбравшие разный карьерный путь. Хуснутдинов остался в России, сменив «Витязь» на СКА. Пономарев не захотел ждать разрешения ситуации на родине и сорвался в Канаду. В итоге выше задрафтовали питерского «армейца», что весьма показательно.
Пономарев, уезжавший за океан за высоким драфт-пиком, ушел только в конце второго раунда. То, что раньше работало безотказно, сейчас дает сбои. Даже если перейти от частного к общему, можно лицезреть медленную смерть пресловутого «русского фактора». Из 23 россиян, выбранных на драфте в этом году, 18 играет на родине. Неважно, в КХЛ, ВХЛ или только в МХЛ. На россиян, выступающих в канадских юниорских лигах, в самой Канаде все меньше и меньше обращают внимание. А поле недавнего сообщения о том, что в лиге Онтарио ради мер борьбы с коронавирусом хотят запретить силовые приемы, подобные переезды потеряли всяческий смысл. Клубы НХЛ больше не видят угрозу в КХЛ, а чтобы быть выбранным высоко на драфте, вовсе не обязательно быть под носом у генеральных менеджеров. Настоящих талантов скауты найдут даже в Кургане.
Для поколения, воспитанного Владимиром Путиным, «уважать» = «бояться». Существуя в подобной системе координат, можно начать бить в набат, считая, что сходящий на нет «русский фактор» свидетельствует об угасании КХЛ и всего нашего хоккея. Но все не так однозначно. Если раньше имперские амбиции нашей лиги заставляли молодежь бежать еще до наступления совершеннолетия и придумывать небылицы, лишь бы понравиться нашим североамериканским конкурентам, то теперь нет такой нужды. Нынешнее поколение понимает, что НХЛ от них никуда не денется. На драфт можно попасть, даже играя в молодежной команде условного «Нефтехимика», а не выбранному на драфте все равно остается шанс сделать блестящую карьеру. Артемий Панарин и Сергей Бобровский работают в данном случае идеальными ролевыми моделями.
Долгие годы мы считали, что сохранить молодежь в стране можно только долгосрочными миллиоными контрактами. Не понимая, что кто-то воспринимает это не иначе как тиски тирана. КХЛ желанием удержать каждую мало-мальски яркую звездочку отпугивала больше игроков, чем в итоге оставляла в России. Но став слабее, кое в чем наша лига только приобрела. Больше не пытаясь строить золотые клетки, КХЛ подарила молодежи право выбора. А это порой ценнее любых миллионов. Похоронив «русский фактор», мы показали своим игрокам, что они могут развиваться дома столько, сколько им заблагорассудится: хоть год, хоть два, хоть пять лет. И от этого больше пользы, чем от легендарной спецоперации по вывозу Радулова из Америки.