Российские форварды, братья-близнецы Юрий и Владислав Ломакины, которые к 25-ти годам успели поиграть в Белоруссии, Турции, Швеции и Франции, дали интервью корреспонденту Sport24 Ивану Славинскому, в которых среди прочего рассказали об отличиях в отношении к хоккеистам в России и в Европе.
Влад: Началось все с Белоруссии. Мы изначально были в Ханты-Мансийске, в МХЛ, оттуда поехали в Саров. Там не получилось пройти в состав, а на дворе уже август, деваться некуда, нашли сами вариант в Белоруссии, поехали туда и остались.
Юрий: Получилось, что с Саровом нас агент серьезно подставил. В «Мамонтах» мы провели хороший сезон, нам давали играть, мы набирали много очков, была уверенность. Он обещал что найдет нам клуб в ВХЛ, тянул-тянул и предложил вариант с Саровом. Мы приехали, а там человек 10 из «Торпедо» молодых спустили и из «Чайки», которая чемпионом МХЛ в тот год была, подняли. Мы как приехали, сразу поняли, что без вариантов там — 6 звеньев, много сильных ребят нашего года и даже младше.
— И что было дальше?
Влад: Агент этот пропал, больше на связь не выходил. На «Ереван» в Белоруссии мы уже сами вышли. Познакомились там с отличным тренером, который нас потом в «Могилев» забрал с собой, где мы сезон доиграли.
Знаешь, в стране наверное человек 5 есть агентов, кто действительно дела делает. Их все знают — Бабаев, Николаев и еще 2-3 фамилии, а остальное — просто выкачивание денег с игроков.
Юрий: Вот из-за этого бардака после Европы в Россию даже возвращаться не хочется. Были варианты у нас вернуться, даже в ВХЛ был вариант в том году, не топовая команда, слабенькая, но предложение было хорошее. Только вообще не хочется.
— Отношение к хоккею в Европе отличается от российского?
Юрий: Отношение к хоккеистам разное.
Влад: Если сравнивать с тем, что было в Ханты-Мансийске, то там мы тренировались у одного из лучших тренеров в нашей стране — Тертышного Алексея Викторовича. Он сейчас работает главным тренером в «Челмете», поэтому нам тяжело сравнивать, с тренером нам очень повезло.
Юрий: В России больше к хоккеистам отношение как к товару какому-то. В Сарове бегали фартлеки, у людей кровь из носа шла, сознание теряли — всем пофигу. После Сарова вообще желания не было в ВХЛ оставаться.
Влад: Во Франции, к примеру, люди простые. Ты в раздевалку заходишь, улыбаются все, на позитиве. Нет такого, что гробовая тишина, все сидят подавленные. У нас такое часто бывает, все друг в друге конкурентов видят. Даже в Турцию когда ехали, узнали что есть украинцы и русские в команде, написали ребятам, чтоб узнать какая обстановка в клубе. Так нас заблокировали, никто не хочет чтобы русские ехали в другие страны, те кто туда уже попал, не хотят конкуренции.
— Не кажется ли вам, что это с самого детства идет, с конкуренции в спортшколах?
Юрий: Да, есть такое. Многое оттуда идет, помню еще по спортшколе, там такие войны родительские были.
— Тренировочный процесс сильно отличается?
Юрий: Очень. Во Франции в Париже мы тренировались в 10 вечера, это вообще убивало. Не сходить никуда, не расслабиться. Для легионеров были еще отдельные дни, где занимались только иностранцы.
Влад: В Монпелье было отличное расписание. В 8-9 утра потренировался и весь день свободен. Тренировались каждый день на льду и зал был по желанию. Что такое кросс там вообще не знают.
