1989 год — поворотный в истории мирового хоккея. Великая, а по мнению многих, величайшая пятерка Фетисов — Касатонов — Крутов — Ларионов — Макаров покинула Советский Союз и отправилась покорять Северную Америку. В отличии от молодого Александра Могильного, которому ради этого пришлось участвовать в полноценном шпионском триллере, опытные звезды сборной СССР уезжали за океан на вполне законных основаниях.
И тот, и другой пути не были легкими. Могильный скрывался в заграничных отелях от сотрудников КГБ, Фетисов до последнего бился с неповоротливой бюрократической хоккейной системой, не желая получать статус «изменника родины». Не менее сложным был и процесс адаптации советских хоккеистов за океаном. Каждый из них неоднократно обыгрывал главных канадских и американских звезд на различных турнирах. Но делать это в составе сборной СССР — одно, а пытаться быть лучшим, играя с совсем другими партнерами, на площадках совсем другого размера — совсем другое.
Помимо чисто хоккейной адаптации привыкать нужно было и к новому хоккейному этикету, важной частью которой являлись драки. Например, первый энхаэловский бойцовский опыт Фетисова получился не самым приятным — форвард «Торонто» Уэндел Кларк налетел на защитника, нанес несколько ударов сзади, сбил шлем и одержал чистую победу.
«Тут надо понимать, что Слава — очень гордый человек. Помимо отличных навыков в созидании он еще и в тело здорово играл. Мастерски ловил соперников на бедро. В любом матче мог расколоть людей. Он так пару наших ребят в тренировочном лагере поймал. Пришлось объяснять ему, причем не в самой вежливой форме, что тут так не делают», — рассказывал спустя годы его партнер Брэндан Шэнахан.
Совсем иначе началась бойцовская карьера в НХЛ партнера Фетисова — Алексея Касатанова. Он признавался: чтобы уметь постоять за себя, на протяжении всего пребывания в лучшей лиге мира старался учиться у местных тафгаев. В этой истории снова всплывает фамилия Шэнахана:
«С тафгаями я общался много. С Тоддом Юэном, Стю Гримсоном по прозвищу Комбайн, Троем Краудером… А учил меня драться знаменитый Брендан Шэнахэн. Тот, начиная в НХЛ, успевал и забивать, и драться. Хотя сам далеко не тафгай. Был у него приятель в команде, Кен Данейко. Дружили, как мы с Фетисовым, просто не разлей вода. На выезде жили вместе, ходили по ресторанам. Потом Шэнахэн ушел в «Сент-Луис», первая игра с нами. Так Шэнахэна его лучший друг начал лупить. Да как — содрал с Брендана шлем, им же охаживал Шэнахэна по голове!»
Неизвестно, помогли ли Касатонову уроки Шэнахана, но дебютную драку в НХЛ он провел очень качественно. В марте 1991-го его «Нью-Джерси» играл с «Питтсбургом», а спарринг-партнером Алексея стал легендарный Рон Фрэнсис, отыгравший в НХЛ 1731 матч. В их бою Касатанов сразу завладел преимуществом, нанес несколько точных ударов и быстро повалил канадца на лед. Тот поднялся ценою потери джерси, продолжил драку, но вскоре потерпел безоговорочное поражение — советский хоккеист бросил его через бедро, после чего в дело вмешались судьи. Эффектно и эффективно!
С каждым годом Касатанов все больше привыкал к особенностям североамериканского хоккея, позже сам был вынужден бить все того же Шэнахана. Когда говорят, что советские и российские игроки изменили НХЛ, нельзя забывать — обратный процесс был тоже довольно заметным:
«Вскоре я привык. Уже меня самого Лу Ламорелло, менеджер, заставлял бросаться на беднягу Шэнахэна. Как-то ему врезал, прямо почувствовал — кости у парня трещат. Брендан обмяк на льду, выдавил: «А-алекс?!» От меня подобного не ждал. Вот что такое — НХЛ».