Николай Великий не стал известным хоккеистом. Ему не удалось пробиться в НХЛ, а в США он провел лишь пару десятков матчей, однако свой след в истории хоккея оставил, став одним из первых русских в составе команды «Сиэтл Тотемс». Клуб из этого города в сезоне-2021/2022 дебютирует в НХЛ.
В годы расцвета «Тотемс» уже приглашали в НХЛ, но команда из-за распада Западной хоккейной лиги не дождалась дебюта в лучшей лиге мира, прекратив свое существование раньше.
Один из очень немногих наших соотечественников, видевших хоккейную жизнь Сиэтла до пришествия больших денег НХЛ, дал эксклюзивное интервью Sport24.
— Николай, ты выступал за спортшколу «Созвездие», играл за подмосковный «Атлант», как тебя в США занесло?
— Это полная приключений история. Началось все с того, что мы с «Атлантом» поехали на турнир в Питтсбург. Это был выпускной год в хоккейной школе, мне было 16 лет. Перед самым отъездом выяснилось, что нескольким ребятам и главному тренеру не дали визу в США, но мы все равно решили ехать. Руководить командой доверили второму тренеру, а он уже в самолете принял решение перевести меня из защиты в нападение, поставив во второе звено. Я никогда в жизни в атаке не играл, но на этом турнире прорвало — за 5 игр забил 8 или 10 шайб, а мы дошли до финала. Я стал вторым в гонке бомбардиров турнира. В финале мы проиграли местным «Питтсбург Вайперс».
— После такого выступления тебе предложили остаться в США?
— Почти так. Тренер у «Вайперс» был из Белоруссии, и он заметил меня. Попросил, чтобы я с ним связался позднее. У меня тогда был выбор, либо выпускаться из «Атланта» и играть в ЮХЛ (а там, как известно, болото), или ехать в США. В ЮХЛ я не хотел, поэтому выбор был очевиден.
— Вопросом поиска хорошей команды в МХЛ, например, не занимался?
— Честно говоря, я играл в комфортных условиях и о поиске агента даже не задумывался. А тут пригласили. Думаю, чего бы не поиграть в Америке?
— Тебя сразу взяли в команду?
— Да, так прямо и взяли! Нет, конечно! Меня, как и многих-многих других ребят, пригласили на тренировочный лагерь просмотровый, так называемый try outs. Захожу в раздевалку, а там сидит уже человек восемь русских ребят. Приносят майки, а на них номера не обычные, а трехзначные, просто бумажка приклеена. Объяснили формат тренировки, что выходим в три группы, три часа льда и различные упражнения, чтобы тренерский штаб мог нас оценить. Выходим на лед, а на площадке какое-то нереальное количество народа, человек 100, если не больше. Мы отработали час, прошла заливка, потом еще час и так три часа. У меня впервые в жизни такой опыт просмотров был. Через пару дней на сайте клуба появились списки номеров тех, кто прошел в следующий раунд просмотра.
— Сколько человек отсеяли?
— Из двух с лишним сотен человек оставили 60, сформировали 4 команды по 3 пятерки в каждой. И мы должны были играть между собой. После этого из 60 человек оставляли 40. Снова делили на команды и вновь игра. И в этом матче у меня «вылетает» плечо. Мне сразу вызвали скорую, а я сам плечо на место поставил и хотел дальше на лед, но меня не пустили. Я думал, что после такого перформанса на мне поставят крест, но тренер через некоторое время позвонил и сказал, что я в команде.
— Какой уровень юниорского хоккея в США?
— А я не успел его оценить. Знаю только, что «Вайперс» были в лиге U18 и были там на хорошем счету, но у меня так и не получилось за них сыграть. Нужна была виза либо рабочая, либо учебная. Мы нашли школу для иностранцев в Питтсбурге, но обучение стоило 30 тысяч долларов в год. Это неподъемная сумма для нашей семьи, пришлось отказаться от предложения.
— А как на тебя «Сиэтл» вышел?
— Пока я ездил по просмотрам в Америке, ребята активно ходили по просмотрам здесь, и получилось, что команды были уже сформированы, приткнуться в России было уже некуда. Нашли агента, который мог отправить в Канаду в юниорские лиги. В итоге отправили меня в GMHL. Я тогда еще не знал, где оказался. Еще операцию сделал на плече, несколько месяцев вообще на лед не выходил. Приехал я в «Шелбурурн Ред Уингз», оттренировался я с ними 2 или 3 раза, вышел на двусторонку и… 18 штук забил. Звоню папе и говорю: «Это что за дерьмо, куда вы меня засунули?» Отец напряг агента, и мне подыскали вариант в WSHL, как раз тот самый «Сиэтл Тотэмс». «Крылья» не хотели меня отпускать, говорили, что здесь я наберу больше 100 очков за сезон, меня заметят и точно пойду на повышение. Только я уже понял, что в этой команде с непонятными перспективами меня никто даже не увидит, поэтому быстро собрал вещички и уехал.
В «Сиэтл» я пришел почему-то как нападающий. Меня и в «Вайперс» брали нападающим, так уж повелось после того турнира. В общем, ставят в атаку, и началось… Русских в команде нет, английский у меня на уровне «хау ду ю ду», вообще не понимаю, что тренерский штаб требует. Трэш начался на первой же выездной игре. Мы поехали на автобусе на предсезонный матч. Автобус старше меня раза в три, ехать туда 18 часов. Я в хвосте автобуса сел, ночью был такой дубак, а люк в крыше открыт и не закрывается — дуло прямо на меня. Вот так я и ехал.
— Заболел?
— Нет, но состояние было не лучшее. Вышел я на игру, еще не адаптировался, в атаке не могу понять, как играть, они еще в этот хоккей жесткий играют «бей-беги», хитуют постоянно, дерутся, цепляют… В общем, вся жесть североамериканского хоккея в квадрате!
— Почему ты покинул команду, сыграв всего 6 матчей?
— Я понимал, что игра не идет. Одно дело в «Атланте» нападающим быть, где ты всех ребят знаешь не один год, а тут все по-другому. Подошел к тренеру, попытался объяснить, что всегда в защите играл. Перевели меня в защиту на правый край. А я праворукий, таких, как я, всегда слева ставят, потому что так всем удобнее. Я кое-как доношу до коуча, что справа неудобно играть, я же ни бросить отсюда не могу, ничего. Клюшкой со стороны борта все время, а не со стороны ворот. На что мне тренер отвечает: «Тебе удобно принять шайбу у борта и выбросить ее вперед». После этого я понял, что ничего хорошего мне тут не светит. Попросил обмена и перешел в «Лонг Бич Бомберс». На этом моя история с «Тотемс» закончилась.
— Какие впечатления у тебя остались от Сиэтла? Это хоккейный город? Есть в нем место для клуба НХЛ?
— Конечно! Это же Америка, там ничего просто так не делается. Я играл в «подвале» профессионального хоккея практически, а у нас каждую игру арена была битком . Я даже больше скажу, на наше днище не просто приходили по 900 человек, на нас даже продавали билеты! Билет стоил 15 долларов, а отец смотрел платные трансляции в интернете. У них есть и свои легенды, там по всей арене развешаны фотографии игроков, которые были в «Тотемс» в период выступлений в Западной хоккейной лиге. Мне рассказывали, что там какой-то игрок набирал невероятное количество очков (вероятнее всего, речь идет о четвертом бомбардире всех времен Гайле Филдере, который сыграл всего 15 матчей в НХЛ, но стал легендой WHL, отыграв в лиге 22 сезона и набрав 1929 очков (438 + 1491) в 1487 матчах. — Sport24). Клуб с большой историей.
— Ты понимал, что ты в серьезной команде играешь?
— На тот момент я думал «Куда я попал вообще?», ха-ха. Я был один иностранец на всю команду, и если в условной Чехии или Словакии хоккей хотя бы отдаленно похож на то, во что ты играл в России, то в WSHL все сводилось к вбросу шайбы в зону или набросу на ворота и попыткой ее «закопать» на пятаке. Ты избавляешься от шайбы, а защитник соперника как шел в тебя, так и идет. Шайба уже у их ворот, а он тебя в средней зоне ушатывать бежит. Было сложно. В Калифорнии в этом смысле было полегче, европейцев было много, хоккей понятнее.
— Есть что-то знаковое в этом городе?
— Обычный портовый город. Мне он чем-то Санкт-Петербург напоминает — так же пасмурно и дождливо. Может, не получалось насладиться Сиэтлом в полной мере, потому что арена была в пригороде практически, а семья, в которой я жил, в 55 км от арены. Клуб был донным, сервиса никакого не было, автобус стремный этот. Максимум, на что можно было рассчитывать, это лента для клюшек. Понятное дело, что с появлением клуба НХЛ многое поменяется. Думаю, это пойдет на пользу и даст большой толчок в развитии таких небольших команд в регионе.