«Родители плакали, а я не понимал, что произошло». Шестеркин — о дебюте в НХЛ, эмоциях и прозвищах

Дарья Тубольцева

Поделиться

Комментарии

На прошедшей неделе главной русской хоккейной звездой стал Игорь Шестеркин. 7 января он дебютировал в НХЛ с победы над «Колорадо», а через два дня вместе с «Рейнджерс» обыграл «Нью-Джерси». 24-летний голкипер в интервью Sport24 рассказал о самых важных матчах в своей карьере и что происходило вокруг них.

— За сколько дней до матча с «Колорадо» вы узнали о вызове в «Рейнджерс»?
— Матч был 7 января, а 5-го мне позвонили. У нас в «Хартфорде» был выходной, я вместе с родителями поехал в Нью-Йорк, хотел город им показать. Приехали, начали гулять по Центральному парку, и буквально через час раздался звонок. Сказали приехать в расположение первой команды и завтра выйти на тренировку.

— Когда услышали голос генерального менеджера Джефф Гортона, что пронеслось в голове?
— Я сначала даже не понял, что мне позвонил Джефф Гортон. Я взял трубку, говорю «алло». Мне в ответ: «Привет, это Джефф Гортон. Как у тебя дела?» Сразу понял, о чем скорее всего пойдет разговор. Но все равно был немножко в шоке.

— Вы говорили осенью, что ожидаете шанса в НХЛ, значит, ждали вызов?
— Я, конечно, хотел, чтобы это случилось как можно раньше. Но в любом случае я к этому готовился, не просто так сюда приехал. Славу богу, удача повернулась, и мне выпал такой шанс.

— Вы рассказывали, что сильно нервничали по дороге на стадион. А до этого тоже переживали, ночью заснули?
— Спал ночью нормально, но постоянно гонял мысли в голове: «Вот, возможно будет матч, возможно, я сыграю, а как мне надо быть, что там после тренировки делать». И все в таком духе. В НХЛ совсем другие броски, на тренировке еще начал загоняться: как мне тут поступить, как в другой ситуации. Все в голове перемешалось, но, как на лед вышел, к счастью, все волнение исчезло, лишние мысли ушли, и я начал делать то, что всегда делал.

— Были ли у вас до этого моменты в карьере, когда перед матчами так сильно нервничали?
— Настолько сильно впервые. Был момент, когда играл в СКА, в плей-офф против «Локомотива» мне пришлось заменить Коскинена в овертайме, потому что у него шнурок порвался. Я тогда ехал, и в ногах «трясогузка» была приличной.

— На чемпионате мира 2018 года, когда поставили на четвертьфинал с Канадой, разве не трясло?
— Так сильно не было волнительно, потому что к тому моменту на чемпионате мира я провел уже несколько матчей, сыграл хорошо. Волнение было, но не до такой степени.

— Когда вышли на лед и услышали, что «Мэдисон Сквер Гарден» скандирует ваше имя, почувствовали счастье?
— Да. Это, конечно, просто какое-то сумасшествие. Очень волнительный момент.

— В каком состоянии были родители и ваша девушка, которые побывали на первом матче?
— Они тоже были очень счастливы. Родители должны были улететь 7 января домой, но мы поменяли билеты на следующий день, когда узнали, что я 7-го числа играю с «Колорадо». Рад, что они увидели вживую мой первый матч в НХЛ и мою первую победу. После игры плакали. Ко мне после финальной сирены все подлетели, стали обнимать, а я не понимал, что вообще произошло за последние три часа.

— Вы же вышли один на раскатку и кружок в одиночестве ездили. Испугались тогда?
— Нет. Я знал, что в НХЛ есть традиция, когда новички делают круг почета на раскатке. К этому был готов. Ну и обычно, когда выхожу на лед, то всегда иду первым и не смотрю, кто после меня выходит или не выходит. Главное было не споткнуться и не упасть.

— Партнеры не подшучивали перед матчем? Клим Костин рассказывал мне, что у него в «Сент-Луисе» спрятали шлем перед раскаткой.
— Панара с Бучей надо мной посмеивались и одновременно успокаивали. Но таких приколов не было. Если бы у меня что-то спрятали, я бы вообще с ума сошел.

— Вы вообще удивлены такому вниманию в Нью-Йорке? В России ведь такого никогда не было.
— Да, такого внимания никогда не было. Я немножко удивлен, хочется от всего абстрагироваться. Мне впервые выпала возможность играть в НХЛ, хочется за этот момент зацепиться и ни о чем другом больше не думать. Мне еще очень много всего надо доказывать, в первую очередь самому себе. Я провел всего две игры, а обо мне столько говорят.

— В России бы после двух пропущенных шайб за первые 7 минут, как в матче с «Колорадо», вас бы, наверное, заменили. Не думали, что такое и в «Рейнджерс» может случиться?
— Был страх, что такое произойдет после второго гола. Я думал: «Не дай бог поменяют». Это прям вообще было бы полнейшим фиаско. Спасибо главному тренеру за то, что дал мне возможность прийти в себя, хотя в целом хорошо себя чувствовал в игре.

— Две пропущенные шайбы в начале матча — это из-за того, что не вошли в игру, или просто сложно было отразить такие броски?
— Все это на тренировках я проходил, все делал. Может, просто сразу не смог полностью погрузиться в игру, скорректировать свои движения. Любой бросок можно ловить, что бы ни происходило: и «два в ноль», и «три в ноль». Первая шайба получилась достаточно тяжелой, там надо было немного корпус завалить в сторону. Не думал, что он сможет так подставить клюшку. Но даже если бы я корпус в ту сторону завалил, то шайба могла в другой угол полететь. Непростая ситуация. Тут раз на раз не приходится.

— Выход «один в ноль» Маккиннона нереально было остановить?
— Ну, выход «один в ноль» это всегда 50 на 50. Я слишком сильно себе голову забил в этот момент. Я много смотрел, как он исполняет буллиты, знаю, что выходы «один в ноль» хорошо делает. Немного не прочитал его, получилось, что Маккиннон между ног просунул. Хотя у меня там клюшка была, в этот момент я ее чуть-чуть приподнял, шайба чиркнула по клюшке и между ног прошла.

— После этого гола быстро собрались? Вы потом в первом периоде остановили Ландескуга в большинстве.
— Когда понял, что меня не будут менять, улыбнулся и сказал себе: «Что будет, то будет. Мне терять уже нечего». Я хотел как можно скорее найти свою игру и доказать, что такое начало — лишь оплошность.

— Показалось, что по ходу матча с «Колорадо» вы только прибавляли и прибавляли, в итоге выдали потрясающую концовку (13 сейвов в третьем периоде). Права ли я?
— Я с самого начала достаточно уверенно себя чувствовал. Тут главное было почувствовать первый бросок, а дальше уже дорабатывать каждый момент.

— Вы сразу знали, что будете и следующий матч с «Нью-Джерси» играть?
— Нет, не знал. На следующий день приехал на тренировку, разобрал прошлую игру с тренером вратарей, и он сказал, чтобы я готовился выходить на следующий день.

— Тут уже не было такого волнения?
— Особо не было. Второй матч прошел для меня более спокойно. Единственное, что переживал, когда Гусь (нападающий «Нью-Джерси» Никита Гусев. — Sport24) шайбы касался, не хотел, чтобы он мне забил.

— Не забил же в итоге!
— У него просто не было моментов.

— В НХЛ намного сложнее играть, чем в АХЛ?
— Гораздо тяжелее. Игроки более мастеровитые, броски более опасные. У вратарей меньше времени на раздумье, надо как можно быстрее выбирать правильную позицию. Тут игроки могут с самых неудобных для себя позиций так точно и хорошо бросить!

— По вашим ощущениям, сколько нужно матчей, чтобы адаптироваться в НХЛ?
— Честно, не знаю. Желательно как можно скорее к этому привыкнуть и чувствовать себя комфортно.

— Как вам дали прозвище Царь?
— Я не знаю даже. Сам прочитал об этом, мне стали комментарии в инстаграме писать. В «Хартфорде» меня не Царем, а Шишей называют, как кальян. Не могут полностью фамилию выговорить. Ха-ха.

— Что почувствовали, когда вас после матча поехал поздравлять ваш кумир детства Лундквист? Мне кажется, это такой крутой момент.
— Он не только в детстве был моим кумиром, но и сейчас им является. Я до сих пор смотрю, как он работает на тренировках, пытаюсь для себя что-то подметить. Вживую все это выглядит по-другому. Хотелось бы с ним проводить как можно больше времени, чтобы узнавать что-то новое. Когда он ко мне подъехал после игры, это было что-то… Для меня столько всего произошло за последние дни. Надо теперь голову в порядок приводить.

— Вы с Лундквистом общаетесь на тренировках и в раздевалке?
— Я всегда могу что-то у него спросить, но мой уровень английского дает мне право только молчать. Ха-ха.

— Вы же говорили осенью, что заметно прибавили. Стесняетесь просто?
— Скорее всего, да. Уровень игроков совсем другой, да и воспитание у меня такое, что я сам на разговор не пойду. Если много времени с ребятами провожу, то я могу и пошутить, и поговорить. А тут, мало ли, я пошучу, и мне пендаля дадут, скажут: «Мальчик, ты куда приехал?» У меня же еще юмор вратарский, странный.

— Бучневич же тоже приехал с нулевым знанием, и все, что слышал, то и говорил.
— У меня примерно то же самое. Постоянно слушаю, как ребята в раздевалке разговаривают, и примерно понимаю, что к чему. Надо просто словарный запас подтянуть, чтобы спокойно начать говорить.

— Шайбу с дебютной игры забрали?
— Да, я сначала ее вручил родителям, потом мне в клубе сказали им отдать, они шайбу в красивую рамку поставят и вернут.

— Были удивлены, что вам бродвейскую шляпу вручили как лучшему игроку после «Колорадо»?
— Да, был удивлен, потому что у нас было много ребят, которые заслуживали эту шляпу. Огромное спасибо, что выделили меня, хоть я и не заслужил.

— По итогам двух матчей от вас все в восторге. Как вы оцените свой дебют?
— С нервами более-менее справился, но в игре есть очень большие недочеты, которые нужно как можно быстрее исправлять. И выбор позиции, и скорость движения, и вообще все на свете.

— Вы пока в основной команде? Какое дальше развитие событий ожидаете?
— Об этом пока никаких разговоров не было. Пока я остаюсь в «Рейнджерс», жду своей следующей возможности сыграть.

— Три вратаря в основе — довольно нетипичная ситуация для клуба НХЛ. Нервирует?
— Мне выпал шанс — меня подняли. Я буду за этот шанс цепляться, хоть тут десять вратарей будет в основе, все равно буду работать.

— На Матч звезд АХЛ вы поедете?
— Естественно. Там же в любом случае пауза будет в НХЛ. Думаю, меня точно отправят в АХЛ на Матч звезд.

— Рады были, что вас выбрали?
— Это очень почетно, особенно в первый сезон в новой лиге. Хочется показать себя во всей красе. Ну и посмотрим, чем здесь Матчи звезд отличаются от российских.

— Молодежный чемпионат мира смотрели?
— Частично. По времени не всегда успевал, у нас-то они утром шли. Плюс смотрел на компьютере, а интернет иногда тормозил.

— Разве у вас TSN нет?
— У меня такой телевизор, что TSN нет.

— Во многих командах НХЛ ребята ставки делали. В «Хартфорде» что-то подобное было?
— Нет, у нас такого ажиотажа не было. Мы, конечно, в раздевалке обсуждали матчи, подкалывали друг друга, типа «мы сейчас вас обыграем».

— Ностальгия накатывала?
— Естественно. Постоянно вспоминаешь свой МЧМ. У нас с ребятами, с которыми были на чемпионате мира, до сих пор остался чат в Вотсапе. Между собой обсуждаем всегда турнир, каждый МЧМ начинает с того, что кто-то пишет, как пересматривали наши матчи.

— Как вам игра сборной России в этом году?
— Мне очень понравилось, как она сыграла. Конечно, не получилось все матчи посмотреть, но по тому, что видел, картинка сложилась хорошая. Обидно, что в финале проиграли.

— Финальный вопрос такой. По твиттеру на днях разлетелось видео, где вы с Ильей Сорокиным в Милане поете «Я всегда мечтал петь в хоре». Готовы на Бродвее через год исполнить?
— Возможно, мы придумаем что-то новое. Ха-ха.

Подпишитесь на канал Sport24 в Яндекс.Дзене