«Был страх, что не выберусь оттуда никогда». Воспитанник СКА оказался не нужен родному клубу

Дарья Тубольцева

Поделиться

Комментарии

В этом году Денису Орловичу-Грудкову уже исполнится 24 года. Нападающий родился в Санкт-Петербурге и является воспитанником СКА. Последние три сезона Денис провел в ВХЛ, так и не получив шанса в основе армейцев. В прошлом году за «СКА-Неву» в 51 матче регулярного чемпионата набрал 33 (20+13) очка. В июне петербургский клуб обменял Орловича-Грудкова в «Сочи», где наконец-то у хоккеиста появился шанс закрепиться в КХЛ. В интервью Sport24 Денис рассказал о долгожданном переходе, своей необычной фамилии, выбитых зубах и собственном раздолбайстве.

— Предсезонка у Сергея Зубова сложнее, чем в «СКА-Неве» была?
— Посложнее. (Улыбается.) Работа на земле была очень тяжелой, две недели работали над выносливостью, над «физикой».

— Алтыбармакян говорил, что у него на турнире в Сочи даже ноги не бежали, а на скамейке он вставал, потому что они затекали. Как у вас?
— В это время ноги сводит не только у Андрея, сейчас все команды под нагрузками. Свежести в начале августа нет ни у кого, но это нормальный процесс, закалит нас перед сезоном.

— Был ли у вас уже личный разговор с Сергеем Зубовым?
— Да, поговорили, но ничего конкретного не обсуждали. Это была, скорее, встреча-знакомство.

— В Сочи где живете?
— Сняли двухкомнатную квартиру с Андрюшей Алтыбармакяном недалеко от арены. В сентябре буду искать другое жилье, ко мне должна девушка переехать.

— Такое количество туристов на пляже не отвлекает от работы или наоборот в кайф?
— Первое время, конечно, это сильно бросается в глаза. Курортный город, много туристов, все плавают, загорают и отдыхают, а тебе надо работать. Но я знаю, зачем сюда приехал, и соблазны меня не пугают. В выходной день могу поплавать и позагорать.

— Чем успели заняться в Сочи в выходные?
— Стараемся гулять с ребятами, самокаты там напрокат взять. Набережные тут красивые.

— Сейчас большинство молодых игроков пристально следят за своим питанием. Вы за жесткий ЗОЖ?
— Ну не прям жесткий. Понятно, что держу себя в форме во время подготовки к сезону и во время сезона. Но я не зацикливаюсь на этом, калории не считаю. Могу позволить себе что-то вкусненькое. Алтыбармакян показал, где в Сочи самые вкусные хачапури.

— Как вы с Андреем быт строите?
— Ха-ха. Да никто не готовит. Мы посуду три дня помыть не можем. О чем тут вообще говорить? На завтрак хлопьев купили. Хорошо, что у нас в квартире хоть вода есть.

— Мне рассказывали, что в «СКА-Неве» молодые игроки делятся на два типа: немного раздолбаи и ответственные и трудолюбивые. Вас относят к последним.
— Мне кажется, я что-то среднее между раздолбаем и прилежным мальчиком. К хоккею я отношусь ответственно, забочусь о своем теле и питании, а вот в жизни могу быть легкомысленным. Вы поймите, я живу с Алтыбармакяном! Конечно, раздолбайства у нас полно. Мы часто валяем дурака.

— Вы никогда не думали сменить фамилию?
— В детстве немного стеснялся такой фамилии и хотел оставить одну часть. В хоккейной школе всегда просил на майках писать только «Орлович». Но когда перешел в МХЛ, мне сказали, что должно быть строго по паспорту. Со временем привык, да и родители отговорили менять. Сейчас уже считаю такую фамилию своей фишкой.

— Откуда она у вас такая?
— По отцовской линии деду дали двойную фамилию. Прабабушка и прадедушка просто не смогли решить, чью фамилию дать сыну, и дали двойную. Вот так и пошло, у отца такая же.

— В детстве стеснялись двойной фамилии из-за шуток сверстников?
— Да это просто было необычно. Все постоянно удивлялись, почему у меня две фамилии. Из-за этого мне было неловко, устал от вопросов.

— Как в команде вас называют?
— Просто Орел.

— Вам же в прошлом году зубы сильно выбили из-за того, что капу не носили. Почему не носили-то?
— Думаю, многие хоккеисты меня поймут. С капой неудобно играть, дыхание нарушается, да вообще не очень комфортно. Никогда на этом не зацикливался, пока сам не столкнулся с проблемой. Теперь все хочу сделать, но руки не доходят.

— Все еще не носите???
— Да. Хотя в отпуске намучился с зубами. За лето раз 14 был у стоматолога. И сейчас понимаю, что надо делать капу, но все нет времени.

— Как вам зубы выбили?
— Клюшкой наотмашь дали.

— Боль адская была?
— Когда к зеркалу подошел, понял, что все довольно печально. Боль не дикая, но ощущение, что песок во рту, кровь. Сразу понял, что зубов нет. Мне губу зашивали, есть было невозможно, дня три-четыре питался через трубочку пюрешками.

— Походы к стоматологу тоже были тяжелыми?
— Это был более болезненный процесс, чем когда зубы выбили. Много всего делали, пришлось и десну резать. Раз на седьмой хотел плюнуть и отказаться от дальнейшего лечения. Славу богу, все вытерпел.

— Почему до сих пор не сделали капу, ведь такое может повториться?
— Понимаю все. Мне все твердят об этом, а я все никак не могу. Вот это как раз и относится к моему раздолбайству.

— В прошлом сезоне в матче с «Кузней» вы забили шикарный гол, взяв шайбу у своих ворот, обыграли всех, но врезались в ворота и получили травму. Как так?
— Да просто игровой момент, вылезал на ворота и получилось, что защитник оставил клюшку, она застряла у голкипера, а я делал движение на ворота. Получилось, как в шлагбаум врезался, прогнулся, ноги пошли вперед, тело осталось сзади, так и дернул боковую мышцу. Это была крайняя игра перед вылетом в сборную на Универсиаду, я сразу поехал на обследование и прилетел в Новогорск на два дня позже.

— Не пожалели, что пошли так через всю площадку забивать?
— Нет, чего жалеть-то? Обычный игровой момент. Если получается так брать на себя игру, то, конечно, мне это нравится. Главное, чтобы во вред команде не шло.

— В КХЛ такое удастся повторить?
— Посмотрим, если будет возможность, то попробую. Тут, в Сочи, я уже примерно понял уровень КХЛ, требования к игрокам.

— В позапрошлом году вы сыграли самый долгий матч в истории российского хоккея. Вы до сих пор вспоминаете его как страшный сон?
— Ха-ха. Такое не забывается. Если честно, это было просто ужасно. Там не было ни сил, ничего. В перерывах ели пиццу. Помню, что почти все зрители ушли к концу, но часть осталась, и многие просто спали на трибунах. Мои друзья тогда остались.

— В каком овертайме вы уже не могли думать ни о чем, кроме финального свистка?
— Такие мысли были, но не вспомню, когда. Помню, все истерически смеялись, когда наступал очередной перерыв между овертаймами. Мы сбились со счету, какой был овертайм. Просили друг друга забить, чтобы по домам скорее поехать. Не могу сказать, что на скамейке все падали от усталости, просто играли максимально просто, медленнее.

— Как вы после такого матча пришли в себя и вышли через день опять на лед?
— Не обошлось без массажей, процедур. У нас были сутки на восстановления, принимали всякие напитки, чтобы восполнить потерянные килограммы. Я где-то килограмма три-четыре за матч потерял.

— Егор Рыков говорил, что ему жутко не нравилось играть в Высшей лиге, что там он не прогрессировал как игрок. Когда вы начали понимать, что пересиживаете?
— После возвращения из Хабаровска (в сезоне-2016/17 сыграл 7 матчей за «Амур», затем вернулся в «СКА-Неву». — Sport24). Мы тогда сыграли в ВХЛ в плей-офф здорово, но к старту нового сезона понимал, что нужно что-то менять. Я посмотрел, как играют в КХЛ, понял, что ничего страшного в этом нет, хотел двигаться дальше.

— Эти 7 матчей в «Амуре» что-то вам дали в плане развития?
— Да, этот опыт был сто процентов полезен. Я осознал, что такое КХЛ.

— Вы знали, что вас вернут обратно в Питер?
— Нет, мне просто сообщили об обмене в Хабаровск, я поехал играть в хоккей. Когда мне позвонили и сказали, что я возвращаюсь обратно в СКА, то это стало для меня неожиданностью. Но я ничего не мог поделать в этой ситуации.

— Какой процент матчей для вас был неинтересен в ВХЛ? Соперник слабый, игра ужасная.
— Такие матчи были, немного, но случались. Иногда был очень сумбурный и суматошный хоккей.

— Сложно на такие матчи настраиваться?
— Ты должен сам себя переключать и забывать о своих интересах. В таких играх зато можно очков побольше набрать, хотя у меня никогда не получалось набирать баллы против слабых команд. Скорее всего, из-за отсутствия интереса.

— Вы же в прошлом году на выезд в Китай добирались часов 30. Какого это?
— О да, это был отвратительный выезд. У нас было три или четыре пересадки. Я слышал, что в этом сезоне ребятам два раза в сезоне придется летать на матчи в Китай, так что будет еще сложнее.

— Вы же объездили всю Россию. Давайте топ самых некомфортных городов.
— Мы же все прекрасно знаем, что у нас есть Москва, Санкт-Петербург, еще несколько городов — и все. Приезжаешь в некоторые российские города и не понимаешь, как там можно жить, как люди справляются там. Уровень жизни настолько разный, что просто кошмар.

— Вы же в Петербурге родились. Первые поездки были шоком?
— Нет, я из обычной семьи, все понимал и так.

— Но из Петербурга попасть в Орск — это контраст.
— Вы правы, но я с ранних лет ездил по России, многое видел. От некоторых городов действительно не самое лучшее впечатление осталось.

— Вспомните о каких-то конфузах.
— В Череповце в старой гостинице открыли холодильник, а там тараканы. Это самое яркое воспоминание. Но в СКА условия были хорошие, нас всегда старались селить в нормальные отели.

— С серьезными морозами сталкивались?
— В Хабаровске была лютая зима. Мы жили вместе с Мишей Тихоновым (тоже из «СКА-Невы») напротив торгового комплекса, идти минуты две до квартиры. Когда шли с продуктами до дома, то останавливались, бросали пакеты, чтобы руки в карманах погреть, так было холодно.

— А перчатки?
— Я ж говорю, раздолбай. (Улыбается.)

— Вы быстро повзрослели в Высшей лиге?
— Буквально за год повзрослел. Мне кажется, через один сезон можно занимать там лидирующие позиции.

— Был ли у вас страх, что пересидите в ВХЛ и не сможете оттуда выбраться?
— Был. В начале прошлого сезона появились такие мысли, понял, что вновь буду играть в «СКА-Неве». Думал, что засиделся, если все так и продолжится, то и останусь навсегда там.

— Бытует мнение, что молодые игроки из системы СКА с 18 лет уже зарабатывают миллионы. Это так?
— Миллионы в этом возрасте там никто не зарабатывает. В Высшей лиге ни у кого нет таких зарплат.

— Алексей Мельничук ездит на Гелендвагене.
— Нет, это не его машина.

— Сколько у вас были призовые за финал Кубка Петрова?
— Премиальные были, но сумму назвать вам — не назову.

— Сотни тысяч?
— Сотня была.

— Могли на свою зарплату купить квартиру или машину?
— Конечно, нет. У меня нет ни машины, ни квартиры. В предыдущем сезоне смог немножко подкопить. Мне хватает на жизнь, деньги — это все приходящее и уходящее. Вообще об этом не думаю. Надо сначала куда-то пробиться, чтобы получать деньги за что-то, а не просто так.

— Насколько я знаю, в мае вы подписали новый односторонний контракт со СКА. Вы думали, что будете играть в основе?
— Да мыслей никаких не было. Об обмене я узнал только ближе к началу сезона, в июне от агента. Односторонний контракт был моим с агентом условием. Мы решили, что если я не подхожу главной команде, то нет смысла сидеть в Высшей лиге.

— Весной из СКА ушло много лидеров, одно время казалось, что наконец-то молодежь из фарм-клуба получит шанс. Вы тоже верили в это?
— Верил, конечно. Но я благодарен руководству за годы, проведенные в системе, никаких обид у меня нет.

— Неужели нет совсем обиды? Ведь вам за все годы не предоставили ни единого шанса проявить себя в основе.
— Единственный, кто пробился из воспитанников, это Сашка Барабанов. Он хороший пример для всех нас. Хочется, чтобы кто-то повторил его путь.

— Но разве один игрок может быть примером? Молодежь сейчас, наоборот, понимает, что шансов пробиться у нее нет, поэтому Мальцев и Кныжов уехали.
— Ну, почему нет шансов? Если ты забьешь 30-35 голов, то поедешь в первую команду.

— И будешь там играть по две минуты, за которые проявить себя почти невозможно.
— А если проявишь себя? Согласен с вами, что тяжело, но если проводится такая селекция, что можно сделать?

— Вы понимали, что шансов в основе СКА не будет?
— Да, эта мысль меня посещала.

— Новость об обмене — удивление и шок?
— Да, удивление. Все-таки оставалось мало времени до начала тренировочных сборов. За две недели мне надо было собраться, купить билеты, в Петербурге я снимал квартиру, надо было что-то с ней делать. Но я был очень рад этой новости.

— Первым делом вы позвонили Алтыбармакяну?
— Он мне сам написал, как узнал. Сразу созвонились, сказал: «Я тебя жду, приезжай».

— Когда готовилась к интервью с вами, в сети наткнулась на такой комментарий: «Ему уже 23, они уже загубили талант, если он там был». Что на это скажите?
— Да почему загубили? Мне «Сочи» сейчас предоставляет шансы играть и показывать себя. Все в моих руках.

— Хоть немного страшно сейчас?
— Нет, уже очень хочется начать сезон и играть. Я очень долго ждал этого!

Подпишитесь на канал Sport24 в Яндекс.Дзене