Одна из сильнейших гимнасток мира прямо сейчас — белоруска Алина Горносько. Она находится в той же ситуации, что и спортсменки из России: отстранение от международных стартов, пропуск главных турниров сезона и туманное будущее. В конце прошлой недели бронзовый призер Олимпиады в Токио сенсационно выступила на домашнем турнире «Хрустальная роза», где в индивидуальном многоборье обошла чемпионку Европы Лалу Крамаренко и сестер Авериных.
После окончания соревнований Горносько поговорила с журналистами об отстранении, мотивации, скандальных словах на Олимпиаде и дружбе с российскими фигуристками.
— После упражнения с булавами в многоборье показалось, что ты заплакала.
— Конечно, я каждую минуту, каждое упражнение пропускала через себя. Увидев свою маму, которая была безумно счастлива хорошему исполнению упражнения с булавами под белорусскую музыку в Белоруссии при полных трибунах… Я увидела, что она проронила слезы, и сама не смогла сдержать эмоции. Но надо было настраиваться заново, конечно, сил не оставалось, поэтому выложилась на соревнованиях на все сто процентов.
— Что случилось в финале с лентой?
— Очень сложный момент для меня. Я думаю, любой гимнастке сложно выступать самой последней, присутствует дополнительное волнение, хотя я не тот человек, который держит в голове все результаты, прокручивает их в голове. Очень хотелось с ней справиться, но не ее день. За площадкой у меня не было никаких грубых ошибок, но, когда вышла на ковер, сложилось так, как сложилось.
— Мы наблюдали за тобой все эти дни, и белорусская сборная была как минимум не хуже российской. Как так получилось, если стартов у вас было меньше?
— Конечно, в этом году у нас есть ограничения, но соревнования мы стараемся искать по максимуму. Мы приезжали во все города России, получилось вырваться в Испанию, грубо говоря, устроили турнир прямо дня меня, был мой мастер-класс, который добавил мотивации продолжать работать. Все маленькие детки, все подходят, хвалят, говорят, что я являюсь их кумиром. Это подбадривает в этом году.
Не хочется, конечно, сравнивать подготовку со сборной России, мы разные команды, у нас разные главные тренеры, у каждого свой настрой. Но я думаю, что мы на высоком уровне, и надеюсь, что нас не хватает на мировой арене.
— Насколько мы помним, ты в этом году выступала на Гран-при в нейтральном статусе…
— Да, так получилось, что ситуация только начиналась. Мы не знали, что это такое, присутствовал страх. На Гран-при мы изредка слушаем гимн страны, чаще всего это проходит в темпе, как и обычные международные соревнования. Поэтому никаких ограничений я не почувствовала, но были сложности с дорогой. Мне очень сильно хотелось начать этот год, мы не знали, что будет дальше. Несмотря на то, что в первый день были отмены рейсов, мы с тренерами приняли решение поехать на машине в Эстонию. (Смеется.)
Мы с водителем, главным тренером, личным тренером и судьей поехали на одной машине в Эстонию. Ехали часов 14-15, неизвестные дороги, границы. Мы приехали к концу дня, к концу опробования. Мне дали немного времени на тренировку. Конечно, я приехала в позе «стула», никто не знал, что со мной будет на следующий день. Начинать год сложно, но меня тоже очень здорово поддерживали в Эстонии, как родную. Я справилась с волнением и хорошо начала год.
— Насколько это переживательно, когда проходят крупнейшие старты, а выступить на них нет возможности?
— Больно смотреть. Не очень хочется обсуждать, но, конечно, следим за результатами, следим за лидерами. Я очень дружелюбная, со всеми хорошо общаюсь — с болгарскими гимнастками, с израильскими, итальянскими. Все могут написать, что тебя не хватает, или спросить, как у тебя дела, но пока это ни на что не влияет.
— А в плане мотивации…
— Мотивацию черпаем от маленьких детей, от небольших турниров в Минске, в России, когда тебя принимают за родную и говорят теплые слова. Тебе хочется работать, несмотря на любую боль и ограничения.
— На турнире в Омске ты говорила о своих травмах. Как сейчас с этим дела обстоят?
— Безусловно, прошлый год был олимпийский, этот — первый после Олимпиады. В том году мы выложились на максимум, не берегли здоровье от слова совсем. Поэтому этот год было тяжело начинать, была еще травма ноги, которую я решилась обследовать только к марту-апрелю. В итоге был гипс, долгое восстановление… Ну что ж, я не молодею, на мне уже не заживает все, как на собаке. (Смеется.) Боль всегда присутствует, но, как говорит наш главный тренер, болит, да не больно. С этим надо уметь справляться.
— Понимаю, что об этом тяжело говорить. Но Олимпиада в Париже уже через два года, для наших сборных ее может и не быть…
— Страшно об этом думать, если честно. Хочется о чем-то приятном. Что все сложится хорошо и будет, как раньше. Все мы — просто дети, друзья. Наш вид спорта не несет никакой политической окраски, никаких пропаганд. Очень надеюсь, что все будет хорошо у нас.
— Токийская Олимпиада как часто в голове всплывает?
— Ой, да постоянно! Мне только покажи запись с диванчика Kiss& Cry в ленте, когда я узнаю свой итоговый результат, и уже понимаю, что… Хотя нет, не понимаю даже. (Смеется.) У меня до сих пор слезы текут от этих кадров.
— Давай немного проясним один спорный момент. Помню, после окончания многоборья ты сказала: «Мы сломали систему».
— Если честно, очень плохо помню свои эмоции и все, что говорила тогда. Были объятья с тренером, с Настей Салос, которая, к сожалению большому, не смогла чуть-чуть справиться с волнением. Я старалась поддержать ее как могла. Линой [Ашрам] стояла и ничего не понимала, Дина с Ариной [Аверины] расстроенные… Все как в тумане.
Плохо помню свои комментарии тогда. Хотя мне по-разному «прилетало» после Олимпийских игр, я же все-таки человек сети. Но в то же время я умею фильтровать и не принимать все близко к сердцу. Завистников много, а я не солнышко, чтобы всем нравиться.
— Просто многие восприняли эту фразу как шпильку в адрес Дины и Арины.
— Это ни в коем случае никак не относилось к девочкам, и мне очень жаль, если это было так воспринято. Я прекрасно со всеми общаюсь. Ну правда, я добрый человек. Даже в анкете тут это указала! (Смеется.)
— Еще ты там указала, что любишь фигурное катание.
— Да! Я общаюсь с российскими фигуристками, кстати. Так получилось. (Смеется.) Это очень красивый вид спорта, не менее грациозный, чем наш. Очень интересно за ними наблюдать, особенно в наше межсезонье, когда у них самый разгар соревнований. Конечно, на Олимпиаде в Пекине очень за них болели. Хотелось бы встретиться вживую.
— С кем из девчонок общаешься?
— С Машей Талалайкиной и с Майей Хромых. С Майей мы пересеклись на соревнованиях в Дубае, она мне написала, я была очень удивлена. Она поблагодарила меня, подбодрила, поздравила. Сказала, что именно я ее зацепила, было безумно приятно. С тех пор общаемся. Но, конечно, слежу и за лидерами — за Аней Щербаковой, Сашей Трусовой, Камилой Валиевой. За всех переживаю.
— С какими эмоциями смотрела Пекин? Там накал был почти такой же, как у вас в Токио.
— Да, это точно, было не менее интересно окунуться в атмосферу зимних Олимпийских игр. Ограничения были что у нас, что у них, но мне казалось, что у них еще сильнее. У девочек была невероятная борьба.
🤸♀️🏆🤸♂️Самый горячий контент из мира гимнастики — в нашем новом телеграм-канале Вшпагате, подписывайся!
Подписывайтесь на канал Sport24 в Яндекс.Дзене