Сегодня бывший директор академии «Чертаново» Николай Ларин выступил в суде с последним словом. Его обвиняют в «хищении чужого имущества путем обмана, совершенного группой лиц по предварительному сговору, в особо крупном размере». Сторона обвинения утверждает, что в «Чертаново» завышали объем бюджетного финансирования. Ларин, по версии следствия, фиктивно увеличивал списки учащихся, чтобы получить больше средств. Позже эти средства, как утверждалось в ходе процесса, распределялись по личному усмотрению Ларина.
Приговор экс-директору «Чертаново» вынесут через три дня — 26 сентября. Корреспондент Sport24 Андрей Бабич расспросил Ларина о его ощущениях и предчувствиях в ожидании вердикта и о том, почему он в последнем слове решил поблагодарить Москомспорт.
— Какое у вас настроение перед решающим заседанием?
— Волнительное настроение.
— После последнего слова груз «спал»?
— У меня был груз после каждого заседания. А после того, как я спускаюсь по этим ступенечкам, у меня настроение поднимается.
— Как вы думаете, последнее слово может на что-то повлиять?
— Не знаю, я не специалист.
— Как вы составляли последнее слово? С адвокатом?
— Нет, я сам вчера вечером сел и «накидал» основные фразы. У меня был листочек, я видел эти фразы. Дальше я говорил своими словами: то, что посчитал нужным. Что-то, может, забыл сказать, что-то посчитал нужным. По мне, лояльное выступление. Я не хотел делать сенсационных заявлений, поэтому обратил внимание на неэффективную систему финансирования, расчеты нормативов. Порадовался, что в «Чертаново» эти нормативы пересмотрели.
— Что вы хотите сделать, если вдруг в следующий раз вы отправитесь не домой после следующего заседания?
— Сегодня вечером я поеду играть в теннис. Завтра — на игру «Броуков» против «НаСпорте», поддержу ребят. А в воскресенье будем с девушкой собирать сумку на всякий случай, потому что советчиков много, что надо с собой взять.
— Что говорят?
— Там список достаточно обширный.
— Это рюкзак или сумка?
— Если вы приедете во вторник, вы, наверное, увидите. Но, наверное, будет сумка. Я еще не знаю. Я еще не решил. Говорят, что надо взять свою ложку и свою чашку. Это у меня есть.
— Что говорят адвокаты?
— Я не знаю. Но учитывая, что мой иск погасили… Опасность для общества, находясь на свободе, я вряд ли могу какую-нибудь составлять. Конечно, мы надеемся, что приговор не будет связан с лишением свободы.
— Вы погасили 36 миллионов?
— Практически да. Мы погасили 16 миллионов с помощью футболистов, и около 18 у меня заблокировали на счету. Их заберут по решению суда. Это однозначно, поскольку я признал иск. Все заберут и дальше буду думать, как жить дальше.
— Это ваша инициатива отблагодарить Москомспорт в последнем слове?
— Дело в том, что женщину, которую сегодня я увидел на суде, я не знаю. Я за 13 лет ни разу не пересекался с ней. Почему она себя так вела на некоторых совещаниях — мне сложно сказать. Но, по крайней мере, в решающий момент она заняла лояльную позицию и не стала требовать моей посадки.
Но прежде всего я говорил слова благодарности тем людям, которые реально делают в Москомспорте свою работу и помогали школе: как строительством стадиона, так и футбольных площадок. Плюс нам помогали с ремонтом. Все равно у нас финансирование было достаточно приличное. Его нельзя сравнивать с финансированием других школ Москомспорта, потому что наша структура намного больше. Ни у одной школы Москомспорта не было женской команды в Высшей лиге, ни команды в ФНЛ, ни своей общеобразовательной школы и интерната. Поэтому у нас финансирование больше.
— Какие самые неожиданные слова поддержки были?
— Из тех, кто был на суде, это технический директор РФС Андрей Власов. Он входил в комитет РФС по детско-юношескому футболу, который работал над изменением стандартов. Одна позиция нам удалась. Мы поменяли закон, по которому в государственных школах могут заниматься дети только начиная с девяти лет. Когда я был на стажировках в Испании, я рассказывал об этом законе.
Мне никто не верил, все считали, что это шутка. Теперь можно с семи заниматься. Естественно, Леонид Викторович (Слуцкий — Sport24). Он самым первым изъявил желание. Как только он узнал о моем уголовном деле, он тут же мне позвонил и сказал, что готов прийти и выступить, потому что в его жизни это было.
— Как думаете, ваша мечта о «Чертаново» в будущем осуществима?
— Нет. У нашего футбола был единственный шанс в 2020 году попробовать доселе неизведанный путь. Разрешить двигаться команде, которая своими спортивными результатами могла добиться права выступать в Премьер-лиге. Я не сомневаюсь, что в том сезоне мы бы вышли. И, как показала практика выступления наших футболистов за «Крылья Советов», мы не были бы мальчиками для битья в Премьер-лиге.
Возможно, этот пример показал, что нужно 10 лет работать и финансировать государством детский спорт. И через 10 лет за меньшие деньги и с меньшим количеством легионеров можно спокойно играть в Премьер-лиге своими молодыми футболистами. Именно поэтому я получал слова поддержки от очень многих ребят из различных академий, которые сейчас или играют, или не играют в других командах РПЛ, ФНЛ и Второй лиги. В том числе и от тех, кто уже закончил с футболом по каким-то обстоятельствам.
Не знаком с Заремой, но она, мне кажется, опубликовала абсолютно фантастический текст и четко разобралась в том, за что меня судят и что надо не судить тех, кто эффективно работает, а спрашивать у них, что надо поменять. Для меня было удивительно, что Салихова написала этот текст. Просил передать ей спасибо.
