С именем легендарного нападающего и тренера Эдуарда Малофеева связано бессчетное множество уникальных историй. Литовский бизнесмен Владимир Романов, который в 2006 году пригласил Малофеева в шотландский «Хартс», рассказывал, что Эдуард Васильевич на предматчевых установках читал футболистам стихи: «Только пришел в «Хартс» — сразу начал стихи читать. Все стоят и смеются. А он на эмоциях, ночь не спит!»
Журналисты относились к Малофееву с благоговейным обожанием: он никогда не отвечал ни их вопросы сухими канцелярскими фразами, а неизменно выдавал шоу. Как, например, во время этого разговора с шотландским телевидением:
В 1975 году Малофеев, незадолго до этого завершивший игроцкую карьеру, поступил в только что открывшуюся в Москве Высшую школу тренеров. Постигая азы тренерского ремесла, Будулай (одно из прозвищ Малофеева) подружился с Павлом Садыриным, который в 1984 году приведет «Зенит» к первому в его истории золоту чемпионата СССР, и будущим наставником «Рубина» и ЦСКА Геннадием Костылевым.
В один день Малофеев, Садырин и Костылев остались без денег: до стипендии оставалось еще несколько дней, а все запасы к тому моменту были уже проедены. От горького уныния компанию спас Костылев, доставший из кармана билет «Спортлото» и уверенно заявивший: «Билет денежный». Так и оказалось: в сберкассе начинающим тренерам выдали 300 рублей — внушительную по тем временам сумму.
На приличный ужин с выпивкой в ресторане «София» с лихвой хватило 15 рублей. В приподнятом настроении друзья отправились гулять по Горького — сейчас эта улица, центральная в Москве, называется Тверской. Над столицей начал накрапывать дождь. Повеселевший от шампанского Садырин дурачился, прикрывая Малофеева зонтиком: как будто Эдуард Васильевич — его босс, а он его камердинер.
Эдуард Малофеев в молодости
«Малофеев, по воспоминаниям Костылева, шел впереди, — рассказывает в своей книге «Пушкин и Пеле» известный спортивный журналист, биограф Валерия Лобановского Александр Горбунов. — У него довольно низко расположен центр тяжести, пятая точка потому слегка отклячена, и модный, плотно сидевший на Малофееве пиджак фалдил. Костылев, надо сказать, придумал замечательный глагол, объясняющий поведение пиджачных фалд на немного откляченной попе».
Напротив гостиницы «Минск» Садырин и Костылев остановились, о чем-то споря. Но вдруг едва не сложились пополам от смеха, увидев необыкновенную картину: какой-то мужичок схватил Малофеева, не зафиксировавшего остановку друзей и продолжавшего идти вперед, за зад! Пребывая в уверенности, что это снова дурачится Садырин, Эдуард Васильевич обернулся и увидел перед собой незнакомца — очевидно, представителя нетрадиционной ориентации (а в СССР, напомним, существовала статья за «мужеложство»).
Здесь будет уместен вопрос из популярного ютуб-шоу: что было дальше? А дальше Малофеев, не раздумывая, левой рукой схватил мужичка за грудки, а правой — ударил в лоб. «Мужичок падает, потом встает, утирается, — пишет Горбунов. — Чуть не плача, показывает на Садырина и Костылева: «А чего ты? Им можно, а мне нельзя?» Садырин потом долго еще донимал Малофеева: «Смотри, Эдик, будешь плохо себя вести, опять отведу на Горького».
