Тренер Михаил Якушин, работавший в московском «Динамо» в середине прошлого века, сформулировал следующий принцип советского футбола: «Принцип коллективной игры является руководящим в советском футболе. Игрок должен быть не только хорош в целом — он должен быть хорош для конкретной команды».
Европейский и южноамериканский футбол не в пример советскому очень долго оставался царством индивидуальности. По примеру капиталистической НФЛ все роли в соккере были четко распределены: плеймейкеры (квотербеки) занимались созиданием, защитники — разрушением. Дихотомия плеймейкеров и тафгаев была настолько очевидна, что никто в здравом уме не требовал от Мишеля Платини или Сократеса усердно отрабатывать в обороне.
Плеймейкеры были зеркалом захватившего мир дикого капитализма: селф-мейд-мены с гордо задранными, как у Эрика Кантона, воротниками, они знали себе цену и лучше других понимали, что от их голов и ассистов зависит настроение целых наций. Тафгаи, расшибавшие лбы в кровь, оставались в глазах публики разменной монетой — актерами второго плана, жизни которых, не поведя бровью, можно отдать ради более залихватской интриги.
Оранжевая революция Михелса и Кройфа приблизила, но все же не осуществила переход мирового футбола от капиталистической к коммунистической модели. За голландцев их дело закончил каталонец Гвардиола — Пеп тренирует на высшем уровне меньше 15 лет, но этого оказалось достаточно, чтобы над нашим любимым спортом, как балдахин, навис призрак коммунизма.
Первым звоночком стало изгнание из «Барселоны» Златана Ибрагимовича. В этот момент Пеп продемонстрировал миру, что верноподданный его принципам Педро подходит для побед ничуть не хуже, чем гениальный художник и квотербек раздевалки Златан.
Сегодня ядовитые споры Пепа распространились на всю Европу: так, ученик каталонца баск Микель Артета выгнал из «Арсенала» бунтаря Маттео Гендузи за похабное бахвальство деньгами. Иными словами — за подрывную буржуазную выходку.
Возвращаясь к принципам Якушина, нельзя не отметить, что именно Гвардиолой они были возведены в абсолют. Пеп вымуштровал командные взаимодействия и взаимозаменяемость до такой чучхейской стройности, что в прошлом сезоне выиграл Премьер-лигу у лучшего в истории «Ливерпуля», играя, по сути, без чистого нападающего. «Незаменимых нет, разъемы одинаковы», — кажется, именно так пел современный классик.
Пеп на минималках Артета прошлым летом потратил 50 миллионов фунтов на защитника, чье лучшее умение — хорошо обращаться с мячом. Этим летом Артета потратил аналогичную сумму на нападающего, которого называют лучшим в мире в прессинге. «Артета-бол: защитники, которые атакуют, нападающие, которые обороняются», — пишет журналист Сэм Дин.
«Герника», Пабло Пикассо
Наконец, окончательный переход футбола под знамена с серпом и молотом случился после массового введения ВАР. Если раньше арбитры, хоть и имели на бумаге полномочия вершившего справедливость Бога, наблюдали за матчем с отрешенностью быка с «Герники» Пабло Пикассо, то теперь каждое перемещение футболистов отслеживается десятком бесстрастных камер.
Синьцзянское судопроизводство навсегда избавило зрителей от вероятности, что они станут свидетелями вечного шедевра, подобного руке Марадоны, или свидетелями подлинно средневековой трагедии — когда Михаэль Баллак еще чуть-чуть и приобнял бы несчастного судью Эвребё с силой, с какой Отелло обнял Дездемону.
Итого современный футбол достиг того стерильного равновесия, при котором:
- Универсальность и умение встроиться в систему из 10 полевых и 1 вратаря стали цениться выше таланта отдельной личности — художника, плеймейкера, квотербека.
- Все футболисты должны придерживаться строго очерченных правил поведения: привставать на колено, когда так велит Партия, но не обсуждать Синьцзянь, потому что Партии нельзя терять китайский рынок.
- За игроками отовсюду приглядывает Большой Брат — Ястребиный Глаз, лишивший игру накала шекспировской драмы, когда мы в прямом эфире наблюдали несправедливость, которую уже ничто не в состоянии исправить.
Смерть плеймейкера. Новая этика. Система распознавания лиц.
Развевается красное знамя в наших красных сердцах.