В «Зените» на исходе 1960-х играл такой форвард Николай Дорофеев. Ну как играл: провел несколько матчей в чемпионате СССР 1969 года за ленинградскую команду. Однажды сыграл в Кубке страны. А в основном выступал за дублирующий состав «Зенита».
Мало кто его уже помнит. Он был такой фактурный, высокий, мощный. Выделяется даже на общей фотографии. Как писал Михаил Зощенко в своем знаменитом рассказе «Монтер»: «На общей группе, когда весь театр снимали на карточку, монтера этого пихнули куда-то сбоку, — мол, технический персонал. А в центр на стул со спинкой посадили тенора».
На самом деле на фотокарточке, где запечатлены игроки «Зенита» образца 1969 года, в центре нижнего ряда сидят Лев Бурчалкин и Павел Садырин, знаменитые футболисты. А Николай Дорофеев, 1950 года рождения, — четвертый справа в верхнем ряду.
Случилась с ним одна удивительная история. Ее мне рассказал массажист «Зенита» Виктор Михайличенко, работавший в команде в те годы. Сам он тоже личность «историческая». В том смысле, что постоянно попадал в истории. До прихода в «Зенит» Михайличенко служил боцманом на флоте. Сначала плавал на сухогрузах, потом на пассажирских лайнерах «Собинов, «Максим Горький». Там тоже делал массажи, пациенты были знаменитые, но в другой сфере: Роберт Бланко, Паллад Бюль-бюль Оглы, Белла Руденко, Амар Шериф…
По этому поводу игроки «Зенита» постоянно шутили. Особенно Владимир Казаченок, звезда команды 1970-80-х. Когда он играл за «Зенит», Михайличенко пришел в клуб второй раз. То курицу вареную, которую массажист принесет на базу из дома, Казаченок прибьет к шкафчику гвоздями, и пригласит всю команду в раздевалку, когда Боцман начнет ее отдирать. То туфли его в пруд пустит поплавать. «Ты же моряк, посмотри на корабли».
А однажды засунул ботинки Михайличенко в морозильную камеру холодильника. Тот их там насилу обнаружил после долгих поисков. Ворвался на теоретическое занятие, которое вел тренер Юрий Морозов, закричал: «Юрий Андреевич, да что же это такое! Казак мои ботинки в морозилку спрятал!» Морозов аж обомлел. А потом разразился такой матерной тирадой, что игроки притихли, сдерживая смех. Казаченок в тишине спокойно говорит: «Я из лучших побуждений, Юрий Андреевич, он же в Акапулько ботинки купил за 200 долларов — пусть они пройдут акклиматизацию».
Владимир Казаченок
— Был такой игрок в «Зените» — Николай Дорофеев, — рассказал Михайличенко, когда мы с ним встретились много лет назад. — Во время матча дублеров ему сделали «коробочку». Он неудачно упал на спину. Мы попросили его в перерыве пописать — проверить, не повреждены ли почки. Смотрим — крови нет. «Выходи, Коля, — говорит тренер, — на второй тайм». Он вышел — снова «скрючился». Ночью, как я потом узнал, «неотложка» отвезла его в больницу. Там Коля потерял сознание. Решили, что все, уже не жилец, умер. Положили парня в морг. В шесть утра он в морге очнулся, стал тарабанить в дверь. На стук прибежал охранник. Открыл дверь, увидел живого человека — упал в обморок! А Колю тут же уложили на операционный стол и отрезали ему почку. В футбол он больше не играл.
Подлинность истории подтверждают ветераны «Зенита», игравшие с Николаем Дорофеевым, знавшие его лично.
— Я Колю знаю. Играли с ним вместе за дубль «Зенита» и по юношам, — говорит Алексей Стрепетов, игрок «Зенита» тех лет, впоследствии тренер. — Я играл «под» ним, он на острие, в атаке. Помню, мы выиграли зону чемпионата СССР среди детско-юношеских школ, поехали на финал турнира в Днепропетровск. Он мощный такой был, здоровый форвард.
Алексей Стрепетов на фото — справа. В центре — Павел Садырин
По словам Алексея Стрепетова, форварду Дорофееву в одном из матчей дублеров «Зенита» действительно «отбили» почку. Но как-то этому не придали значения. Вечером он пошел домой. Все было как обычно. Может, выпил что, сходил на танцы. Тогда это модно было. И вот что-то с ним случилось. Вызвали «скорую». Может, клиническая смерть, может, какое-то другое состояние…
Но угодил Коля в один из ленинградских моргов. Человека мертвым посчитали. А он не умер. Просто «отключился», оказался в состоянии между жизнью и смертью, как это сейчас случается с некоторыми.
Николай Дорофеев
В морге Коля очнулся, потому что сильно замерз. Увидел вокруг покойников и устроил «шурум-бурум». Сам жутко перепугался! Только представьте себя на его месте.
— Был такой случай, да, обсуждали его, — подтверждает Владимир Голубев, защитник «Зенита» 1960-70-х, тренировавший команду в последние годы существования Советского союза. — По-моему, у него кровь пошла с мочой уже в перерыве матча. Это был сигнал: повреждена почка. А потом говорили, он как-то оказался в морге. Преждевременно. Очень странный случай. Ведь потом Коля играл в футбол.
Владимир Голубев
Вообще, можно только удивляться футболистам тех лет. Они меня убеждают, что тогда таких случае было немало — ну, что игрок выходил на поле с поврежденной почкой. А потом мог угодить в больницу или еще какие-то более трагические последствия.
Я решил навести справки насчет достоверности всего того, что рассказали про Николая Дорофеева, у Юрия Лукосяка, автора многих книг о футболе, знаменитого архивариуса, исследователя истории этой игры.
Он порылся в своих записях, кондуитах. И сказал:
— Напротив фамилии «Дорофеев» у меня всего два слова. «Случай», точка, «Морг». Так что наверняка что-то было в таком духе. Но подробностей истории не знаю.
В общем, получается, все, что рассказал массажист Виктор Михайличенко, — правда. Хотя есть одна неточность. После этого случая нападающий Дорофеев еще играл в футбол. С одной почкой. Тогда еще не было медицинских технологий, сводивших риск игры в таком состоянии на высоком уровне к минимуму. Позже без почки играл в футбол защитник ЦСКА Валерий Минько. Вратарь Сергей Нарубин, выступавший за «Амкар», завершил один из матчей с диагнозом «Разрыв селезенки». Ее удалили, он играл снова.
Николай Дорофеев после вызволения из морга и ухода из «Зенита» выступал за команду «Селенга» из Улан-Уде. А в середине 1970-х уехал играть за «Луч» во Владивосток, где тренером был Лев Бурчалкин.
Он умер 7 октября 1989 года в возрасте 38 лет. Уже по-настоящему.