Николай Старостин — исключительная фигура не только для московского «Спартака», но и для всего советского футбола. Николай Петрович основал один из главных клубов России и работал в нем на протяжении почти всей своей жизни: окончательно покинул «Спартак» он лишь в 1995-м, за год до своей смерти. А еще Старостин вошел в историю своим характером — в случае необходимости он не боялся пойти против высокопоставленных партийных деятелей, мог на протяжении нескольких часов читать стихи наизусть, а еще в возрасте 90 лет делал 200-метровый кросс на глазах у изумленных корейских журналистов.
Забавные истории со Старостиным тоже случались — причем регулярно. Одну из таковых рассказывал бывший игрок сборной СССР Сергей Андреев:
«Летели мы из Бразилии с того матча, когда я за сборную СССР забил бразильцам на «Маракане». Рейс был, естественно, не прямой, а через Париж. В самолете, когда до Парижа остается час-полтора, встает начальник команды Николай Петрович Старостин. «Пойду побреюсь. А то неудобно, все же руководитель делегации — и небритый». Смотрит на сидящего рядом Юру Гаврилова: «Гаврила, у тебя бритва есть?» Юра достает из сумки станок и лезвие (были тогда такие со сменными лезвиями «Нева»). Старостин берет бритву и уходит в туалет. Через десять минут выскакивает весь в крови, изрезанный: «Ты, чудила! Ты что мне дал?!»
Оказалось, что Старостин не догадался зафиксировать лезвие. Андреев рассказывал:
«Все в смех. Я вообще себе представить не могу, как Николай Петрович умудрился побриться незафиксированным лезвием, да еще и в болтающемся в небе самолете. Видимо, очень твердая рука была у человека».
Но в жизни Старостина случались футбольные происшествия и посерьезнее. Олимпийский чемпион, бывший вратарь московских «Динамо» и «Спартака» Алексей Прудников делился историей, после которого Николай Петрович единственный раз на памяти экс-игрока начал материться.
«Ругался ли матом Бесков? Никогда, — рассказывал Прудников «СЭ». — Самое страшное ругательство Бескова — «законченный негодяй». Старостин тоже не матерился. Хотя нет, разок было.
В Германии перед товарищеским матчем в рамках шоу запускали воздушный шар. Кто-то из немцев пошутил: «На нем до Голландии можно долететь». Пока накачивали, мы разминались, а Старостин у кромки поля какую-то веревку подобрал, на руку машинально накрутил и стоял, разговаривал. А веревка, как выяснилось, шар держала. Когда он начал отрываться от земли, Николай Петрович взмыл вместе с ним».
Хотя история закончилась забавно и без последствий, Старостин успел набрать серьезную высоту. А после того, как основатель «Спартака» освободился, сдержать своих эмоций он уже не сумел:
«[Взлетел] метра на два. Слава богу, сообразил, что веревку нужно размотать и отпустить. Чудом ничего не переломал. Потом к нам подошел, протер очки: «Ну что, суки, видели?! Чуть на ### в Голландию не улетел!»
Это был не единственный раз, когда Старостин мог пострадать в командировке за рубежом: тот же Алексей Прудников рассказывал в книге «Тайны советского футбола», как Николая Петровича на смотровой площадке небоскреба в Нью-Йорке едва не снесло за ограду ветром: «На Старостине плащ был широкий, так его раздуло как парус, Деда подхватило и на ограждение бросило. Он между прутьев решетки застрял, еле мы его вытащили».
Но даже не растерявшего здоровья за 12 лет в лагерях Старостина сломить было невозможно. Он скончался во сне лишь в 1996 году — в возрасте 93 лет.