В 2021-м Алексей Березуцкий провел свои первые полгода в ЦСКА в качестве главного тренера. Несмотря на конкретные кадровые проблемы, команда при нем не провалилась — на зимний перерыв красно-синие ушли на четвертой строчке, серьезно отставая лишь от «Зенита» и московского «Динамо».
В самом начале нового года Алексей Березуцкий дал первое большое интервью после своего назначения. В разговоре с Нобелем Арустамяном тренер рассказал:
- на сколько трансферов ЦСКА он рассчитывает этой зимой;
- какая договоренность у него была с Евгением Гинером на момент назначения;
- что происходит с продлением контракта Игоря Акинфеева;
- может ли вернутся в ЦСКА Вагнер Лав;
- и как Березуцкий отреагировал на скандальное интервью Ивицы Олича.
«Как только ЦСКА найдет топового тренера и это будет необходимо, без всяких вопросов может произойти замена»
— Как изменилась твоя жизнь после того, как ты стал главным тренером ЦСКА?
— Нельзя сказать, что изменилась кардинально. Но — изменилась. Теперь все время, которое у меня есть, я посвящаю работе. Когда ты футболист или помощник тренера, это [происходит] немного по-другому.
Когда ты игрок, футбол забивает твою голову в меньшей степени. Хотя ты все равно уделяешь ему много свободного времени. Идешь в ресторан вечером и думаешь о том, что тебе нужно съесть, что тебе нельзя пить, во сколько ты должен лечь спать. Теперь насчет есть-пить намного проще, но голова забита футболом на сто процентов.
— Самый сложный период за полгода главным в ЦСКА.
— Наверное, начальный. Это (назначение. – Прим. Sport24) произошло достаточно неожиданно, да и в принципе сборы это тяжелая [история]. [Нужно было] втянуться, понять какие есть нюансы. А так вообще каждый день тяжелый, даже в отпуске — как такового отпуска у тренера даже и нет.
— Я знаю, что у тебя всегда были сомнения, твое ли это ремесло — тренерство. Когда понял, что стоит рискнуть?
— Глобально их не было. Были раздумья. Они продолжаются, если посмотреть на футболистов, какое-то время после того, как ты заканчиваешь карьеру. Хочешь ли ты снова окунаться в этот бешеный ритм. Сомнения есть у любого, но в процессе они отпали.
— Кому ты набрал первому после того, как узнал о своем назначении? Слуцкому, Газзаеву, Гончаренко…
— Администратору команды я набрал. Сказал, завтра едем на сборы, я главный тренер. Из других специалистов никому не набирал. Общался с Леонидом Слуцким только спустя какое-то время. Ты думаешь, что я вышел из клуба и начал всем звонить? «Мама, меня взяли в команду?» Ха-ха!
Советы? Я постарался получить все советы еще до назначения. Когда я был игроком, когда работал помощником у Слуцкого и Гончаренко. Задавал вопросы медицинскому штабу, тренеру по физической подготовке, думал в этом направлении.
Вот эти «звонки другу» можно использовать почти всегда. И почти любой тренер этим пользуется — узнать мнение со стороны, проконсультироваться, как поступить в той ситуации или этой. Ответа тебе, может быть, и не дадут — просто потому что его нет. Но тебе посоветуют, в какую сторону смотреть. Даже если человек сказал полную ересь, он часто направляет тебя на интересную мысль.
— Правильно ли я понимаю, что ты ехал на сборы, но не знал, будешь ли ты работать, когда начнется сезон?
— Была договоренность с Евгением Гинером. Принцип был простой — ЦСКА продолжал искать тренера, я был предупрежден. Была такая возможность, что я не буду готовить команду к сезону.
Не знаю, стоит ли этот вопрос сейчас, но как только ЦСКА найдет хорошего, качественного, топового тренера и это будет необходимо, то без всяких вопросов может произойти легкий change (замена. — Прим. Sport24).
«На матч с «Крыльями» было невозможно смотреть. Но катастрофических тренерских ошибок ЦСКА в первой части сезона не было»
— Почему ты так невероятно спокоен во время матчей. Ты просто стоишь и наблюдаешь за тем, что происходит на поле. Где твои эмоции?
— Они внутри. Естественно, я очень нервничаю, как и любой нормальный человек, который переживает за результат. Я смотрю на свою работу. Кому-то сложнее эти эмоции держать, они их выплескивают. Но если я буду танцевать самбу на тренерской скамейке, это ничего не изменит. Я реагирую на происходящее в своей голове, думаю о том, какие изменения внести, что сказать в перерыве.
— ЦСКА набрал нормальное количество очков в первой части чемпионата, но лично я не могу разобраться, в какой футбол играет ЦСКА.
— Если говорить именно про содержание футбола, действительно есть неудовлетворение. Как минимум этот момент неидеален — если мягко сказать.
Это непонимание, в первую очередь, касается игры в атаке. Это достаточно непросто, сложности однозначно присутствуют. В идеале в будущем необходимо найти баланс. Если говорить про оборону, то в этом случае понятно, как мы действуем.
Было достаточно много хороших игр, когда было понятно, во что мы играем. Но были и другие матчи — если самый яркий пример приводить, это «Крылья» на выезде, первый тайм.
— [Это была] катастрофа.
— Да. Это было невозможно смотреть. Даже с «Сочи», когда ты пропускаешь какие-то ненужные голы, было попроще на это смотреть с точки зрения тренера. Естественно, существует проблема с отсутствием у меня опыта. От нее никуда не деться. Сейчас об этом говорить легче, потому что прошло какое-то время после окончания первой части сезона. Со свежей головой смотришь игры, анализируешь и понимаешь, что где-то что-то ты сделал не так. Но эти ошибки неизбежны. Они бывают и у опытных тренеров.
Много ли было этих [тренерских] ошибок за полгода? На мой взгляд, так, средненько. Прямо катастрофических ошибок тоже нет. Но я говорю про глобальные ошибки, которые играют вдолгую, а не про конкретные кадровые решения.
— Например, недельный цикл неправильно выстроен?
— Вот. Такая ошибка одна была.
— Какая цель в этом году у ЦСКА?
— Сам скажи какая.
— Выиграть чемпионат России?
— У нас всегда цель выиграть чемпионат России. Она всегда стоит перед командой. Возможно ли ее выполнить? Еще возможно. Но не факт, ха-ха.
«Интервью Олича — слова расстроенного человека. Здесь он борщанул, я даже чуть-чуть офигел»
— Ты стал тренером ЦСКА после Ивицы Олича. Ты для себя понял, почему руководство клуба прекратило с ним сотрудничество?
— Какие-то причины мне понятны, да.
— Какие?
— Внутри себя у меня есть ответ на этот вопрос, но это не значит, что я его буду озвучивать.
— Как ты отреагировал на его интервью, когда он сказал, что ты держался в стороне, молчал, ничего не говорил, был отрешен. Он даже намекнул, что ты ему особо не помогал.
— Это интервью расстроенного человека, не более того. Здесь он, наверное, борщанул.
— А его слова — это вообще правда или нет?
— Нет, конечно! Это просто невозможно. И даже не из-за того, что я в ЦСКА 20 лет и так далее. Я просто не понимаю, зачем в любой должности делать любую работу, если ты не хочешь делать ее нормально.
— Ты был шокирован его словами?
— Я чуть-чуть офигел. От всего, в общем. Легко говорить такие вещи, но вопрос в том, что он про себя ничего не сказал. Это самое интересное. И это уже хуже. А ведь есть люди, которые могут это сделать. Он дал интервью, но ничего не произошло, никому не стало от этого ни холодно, ни жарко. А про себя он ничего не сказал. Зря.
— После его ухода ты хоть раз с ним общался?
— Нет. Общаться тут тяжело. Судя по интервью, он сильно расстроен. О чем общаться?
— Я был удивлен, что после отставки Гончаренко новым тренером ЦСКА не стал Василий Березуцкий. Почему этого не произошло?
— Какая теперь разница? Не произошло и не произошло.
Я был больше удивлен, что убрали Михалыча Гончаренко). Я не видел глобального смысла делать это за пару месяцев до окончания сезона. Сходу вписаться команду очень сложно, а тогда оставался играть всего апрель–май.
— Кто сейчас главный в ЦСКА? Гинер, Орешкин, Березуцкий?
— Здесь (интервью проходило в раздевалке ЦСКА, прим.) — я. А там [в руководстве] не знаю. Совет директоров можно посмотреть на официальном сайте. Меня этот вопрос как тренера интересует не сильно.
— Когда Гинер был владельцем ЦСКА полностью, когда он был главным в клубе, команда обыгрывала «Спартак», противостояла «Газпрому» и РЖД. Как ты это объясняешь?
— Хорошим заделом, который был сделан еще до десятых годов. Грамотный менеджмент. Хотя и ошибки были. Я тогда был футболистом, поэтому мне сложно говорить об управленческих решениях того времени.
Раньше Гинер приезжал на базу каждую неделю, что-то нам говорил, заходил в раздевалку. Сейчас это случается реже.
— То есть он был вовлечен в процесс больше, чем сейчас?
— Я могу говорить только с позиции игрока, но да, раньше команда видела его чаще. Но это произошло не вчера. Сейчас решения принимают все те же самые люди, что и раньше. Да, теперь в клубе есть Орешкин, но он пришел не вчера, прошло уже больше года.
— ЦСКА перестал быть настолько успешным клубом. Ты связываешь это с уходом ряда игроков в 2018-м?
— Да. Это глобальная управленческая ошибка — недооценка костяка, ушедшего в том году. Это 5-6 футболистов, которые постоянно и на все могут влиять, добиваться результата вне зависимости ни от чего, даже не рассматривать денежные предложения от других клубов. Недооценка того, что [не] так легко это будет создать снова.
Создать снова такой же костяк — возможно. Но это очень сложно.
— Сейчас в ЦСКА много своих воспитанников. Почему вокруг них не создавать костяк команды?
— Это вопрос. Ты не можешь даже качественному футболисту привить определенные качества, отношение. В первую очередь, это проблема ментальная. Это есть и это можно взращивать. Но для этого нужно время, в том числе и смена игроков. Вот так [просто] это не произойдет.
— Сколько новых игроков может оказаться в ЦСКА зимой?
— Я жду восемь. Но это все должно быть тоже адекватно. Я думаю, что три игрока [нужно команде], если говорить про усиление.
«Не знаю, почему ЦСКА еще не продлил контракт с Акинфеевым. Я сказал, что это надо сделать»
— Что сложнее: играть с Акинфеевым в одной команде или быть его тренером?
— А я его надо тренировать? Вообще, и то, и то сложно. Но лично мне сложнее не стало.
— Акинфеев рефлексировал, даже когда команда играла в Лиге чемпионов. Как он реагирует на текущие дела в клубе?
— Тогда все рефлексировали. И было легче — нас было таких много. Сейчас меньше, если говорить про футболистов.
— Я знаю, что его это расстраивает.
— Не только его. Представь меня: раньше каждый год боролись за ЛЧ, а потом получается, что ты несколько лет подряд остаешься за пределами тройки. Это любого профессионального спортсмена будет выводить из себя.
— Почему с Акинфеевым до сих пор с ним не продлили контракт, который истекает уже летом?
— Я не знаю.
— Это не проблема, что у твоего капитана и лидера команды осталось полгода до окончания контракта?
— Для меня это не проблема, потому что Игорь — профессионал. И это никак не сказывается, не может сказываться и в любом случае не будет сказываться. Это больше вопрос к клубу.
— А ты не хочешь пойти в клуб и сказать, что надо продлить капитана?
— Могу. И это уже было сделано, я уже это сказал. Опять же, он в любом случае будет продлен, насколько я понимаю. Я в этом не сомневаюсь. И ситуация не поменяется от того, скажу я об этом пять, шесть, семь или восемь раз. Я даже больше скажу: если я пойду и скажу, что ни в коем случае не надо продлевать Игоря, от этого вообще не будет зависеть.
— Как считаешь, Игорь может играть до 40-42 лет, как Буффон?
— Он может и до 50 играть, если здоровье позволит. Легко. Вопрос только в его колене. Если оно ему позволит, то до 42 он может легко играть.
«Я не против, если Вагнер вернется. Этой зимой? Вполне возможно»
— Ты уже полгода работаешь главным тренером в ЦСКА. Тебя все устраивает, тебе комфортно в этой роли?
— Ничего идеального не бывает, но мне комфортно.
— Я был уверен, что ты будешь работать с братом Василием в связке. И я думал, что ты больше мозг, а Василий — более медийный, яркий человек.
— Посмотрим. Допускаем ли мы воссоединение? Почему нет?
— Прошла информация, что Алексей Березуцкий хочет взять в команду на полгода Вагнера Лава. Это правда?
— Я не против, если он вернется. На полгода или даже больше, кто знает. Я не против того, чтобы он был в команде. Я — за. И я не раз об этом говорил.
— Это еще возможно?
— Почему нет?
— Этой зимой?
— Вполне возможно. Но случится ли это…
***
— Что сейчас происходит с Фуксом?
— Человек лечился год. Вернуться в таком возрасте на свой уровень не так просто. На мой взгляд, он совершил большую ошибку, поехав на Олимпиаду. Но в его ситуации, в общем, все ясно.
Я сказал ему: мы находимся на сборах, ты провел после пропущенного года всего несколько тренировок. Он не мог выходить даже в товарищеских матчах. Я объяснил: ты уедешь на месяц из команды, я тебя видеть не буду. Будешь играть на Олимпиаде — хорошо, будет возможность за тобой следить. Но была серьезная вероятность, что играть он не будет. Тогда он просто терял бы месяц.
— Ты оказался прав.
— К сожалению.
— А с Гайчем?
— Мы не знаем, что будет дальше. Ты уже на всех крест ставишь. На момент перехода это был игрок сборной Аргентины до 23-х лет. Но вообще такие ошибки происходят у всех сплошь и рядом. На данный момент можно сказать, что трансфер Гайча это ошибка.
— После скандала с файерами на матче с «Зенитом» ты поддержал фанатов ЦСКА…
— Я поддержал всех фанатов, но наших — в первую очередь. Я до сих пор не понимаю, зачем нужен Fan ID. Допустим, есть Fan ID. Допустим, камеры опять не работают. Хотя, насколько я знаю, тогда камеры работали, но ладно. И вот, допустим, зажгли файеры. Что глобально изменилось? По-моему, ничего. Как их будут вычислять? Не понимаю, как все это связано.
— Я тоже считаю, что Fan ID ударит по посещаемости.
— Давай вот сейчас с тобой сходим на футбол. Игра в десять. У тебя есть Fan ID? Вот и у меня нет. И я уже попадал в такие истории на матчах сборной России.
— Многочисленные скандалы с ЦСКА за последние полгода сильно давят на команду?
— Они давят, но не глобально. Например, перед последней игрой года с «Арсеналом». Я уже команду отпустил. У нас был банкет вечером, накануне. Хотя бумага уже пришла, мы держали в уме, что игра с «Арсеналом» может состояться.
