Олег Сергеев — яркая фигура из прошлого «Торпедо». Нападающий застал великого Стрельцова, помог команде взять два чемпионства и кубок СССР, а также настрелял столько голов, что до сих пор остается в десятке лучших бомбардиров в истории клуба.
Тем не менее судьба Сергеева, несмотря на эти достижения, оказалась незавидной. Олег не дожил до 60 и умер в забвении. Футболисту отравила жизнь пагубная привычка, с которой он так и не смог расстаться.
Лев Яшин опасался ударов Сергеева. А защитники называли его дьяволом
Сергеев вырос на задворках автозавода ЗИЛ в Москве, поэтому мук с выбором любимого клуба у него не было. Еще в раннем возрасте мальчик начал болеть за «Торпедо», затем отправился в ФШМ и к 1957 году дорос до заявки главной команды. Спустя год Олег дебютировал в чемпионате СССР — в матче против ленинградского «Зенита» (1:1), а 27 ноября 1959-го положил свой первый гол во взрослой карьере — тоже «Зениту» (2:0). С тех пор молодой нападающий стал все чаще появляться на левом фланге атаки.
Многие болельщики справедливо считали Сергеева предсказуемым на поле. Однако это не мешало ему добиваться результата — за счет других качеств, которые были развиты на удивление здорово.
«Сергеев кое-кому представлялся, однако, слишком уж прямолинейным. Но ведь и в прямолинейности его было своеобразие, вполне соотносимое со стилем торпедовской игры и, главное, учитываемое в этом стиле. Для такого великого нашего вратаря, как Лев Яшин, Сергеев, например, был весьма опасным форвардом. Он обычно смотрел себе под ноги, непонятно было: когда нанесет удар? А бил Сергеев, как только доходил до линии штрафной площади…» — вспоминал полузащитник «Торпедо» Валерий Воронин.
Мощного и выносливого форварда остерегались не только вратари, но и защитники. Те, по воспоминаниям современников, вообще называли Сергеева дьяволом.
«Я вспоминаю с нескрываемым удовольствием того Олега, крепкого физически, выносливого, сильного, который мог совершать бесчисленное количество своих челночных рейдов по краю, изматывая, истощая до предела защитников соперника. «Ваш Сергеев — сущий дьявол», — жаловались они не раз.
«Мы знали замечательные качества нашего форварда и использовали его на полную мощь. Часто именно его неутомимость, активность, зажигательность были той искрой, которая приводила в движение торпедовский механизм и задавала необходимый ритм. Так было в матче первого круга чемпионата СССР 1960 года против ЦСКА. Звучит свисток судьи. Начало спокойное, чинное, академичное. Следует пас Сергееву. И вдруг все преобразилось. Наш левый крайний делает резкий рывок вдоль ленточки, обходит кого-то из армейцев, срезает угол к штрафной. Кто-то бросается ему наперерез, Олег успевает откинуть мяч Иванову, Валя в одно касание выдает пас «на ход» Гусарову, следует удар, и даже великолепный бросок Разинского не спасает положения. Счет открыт. На 59-й секунде! Еще не стих гул на трибунах, а Олег, словно заведенный, уже дважды прорывался к чужим воротам», — писал защитник «Торпедо» Виктор Шустиков в своей книге «Футбол на всю жизнь».
В том матче Сергеев сделал все четыре гола команды и помог «Торпедо» впервые с 1946 года разгромить ЦСКА (4:0).
Всего Олег провел за «Торпедо» 193 матча, в которых забил 41 мяч (10-е место в списке лучших бомбардиров клуба). В 1960-м он был одним из тех, кто привел команду к чемпионству и победе в Кубке, спустя пять лет вновь выиграл чемпионат СССР с «Торпедо», а в 1966-м вдруг покинул клуб.
После немного поиграл за луганскую «Зарю», раменский «Сатурн», «Торпедо» из Люберец, узбекский «Янгиер» и закончил карьеру: нападающий ушел из футбола в 1970-м — всего в 30 лет.
"Олег, ты что?» — «Ребята, молчите, мне нужно заработать!» Хлоп. Все рюмки пустые"
Столь ранний уход из футбола некоторым болельщикам показался странным — ведь потенциал у Сергеева был огромным. Однако те, кто близко знал футболиста, прекрасно понимали, в чем дело: тяжелый характер и регулярные загулы сгубили карьеру нападающего.
«Редко можно встретить игрока с такими исключительными физическими данными. Сильный, быстрый, необыкновенно выносливый, он был создан, казалось, для того, чтобы стать великим нападающим.
— Не обидела природа! — любил он иногда в шутку сказать о себе. На «природу» он и надеялся, был уверен: не подведет. И потому работал мало, позволял нарушать режим. И что же? Только начали о нем говорить, как о восходящей звезде, и наступил закат, ушел с зеленого поля талантливый игрок намного раньше даже средне допустимого срока», — писал Шустиков.
Казалось бы, подумаешь…Кто не нарушал режим в «Торпедо» 1960-х?! Многие советские футболисты вообще вспоминали, что автозаводцы закладывали чуть ли не больше всех. И ничего, играли и выигрывали!
Однако Сергеев все равно «выделялся» на фоне остальных. Тяга к алкоголю у него появилась еще в молодости.
«Мы с юношеской сборной ездили вместе в Бельгию, уже там Сергеев поразил», — вспоминал вратарь «Торпедо» Анзор Кавазашвили. «Перемешал пиво с водкой. Выпил, закусил булкой. Какой-то мальчишка из бельгийской сборной подходит: «Неужели вам можно водку?» А тот указывает на оставшиеся булки: «Сайка! Сай-ка, сай-ка… Как ты не понимаешь? Сайка, твою мать!» Я беру бельгийца за плечи: «Не слушай его, он в Москве на улице Сайкина живет». А Сергеев вслед: «Для нас водка — как молоко! Сайкой вот закусишь…».
Подобной историей делился и нападающий «Спартака» Анатолий Коршунов, который пересекался с Сергеевым в юношеской сборной.
«Поехали мы на турнир в Казале-Монферрато. Отыграли, заключительный банкет. Девчонки разносят канапе. Хочешь — шампанское. А хочешь — виски. Все бродят навеселе, лишь мы стоим вдоль стеночки. А нам тренеры, Бесков с Качалиным, сказали: «Только попробуйте выпить!» Но торпедовцы — ребята ушлые. Раз-раз, глядим — Сергеев уже тепленький. Внезапно замечает его капитан бельгийского клуба: «Олег, иди сюда! Сколько выпьешь?» Сергеев расправил плечи: «В футбольной команде 11 человек. Значит, могу 11 рюмок».
Рюмки с водкой расставлены, грамм по сорок. Бельгиец побледнел: «Не может быть! На сколько спорим?» Забили на полторы тысячи лир. Для нас деньги огромные — хорошую сорочку можно купить! Парень не знал, с кем связывается. Что такое московское «Торпедо». Мы с Витькой Шустиковым подошли, заслонили их. Отговариваем: «Олег, ты что…» — «Ребята, молчите, мне нужно заработать!» Хлоп, хлоп, хлоп. Все рюмки пустые. У Сергеева ни в одном глазу. Получил деньги — переместился другому столику».
К сожалению, когда Сергеев уже блистал в «Торпедо», загулы из его жизни никуда ни исчезли. Форвард частенько нарушал режим, а на утро пытался скрывать следы бурной ночи — говорят, даже однажды засунул голову в холодильник, чтобы протрезветь, и отморозил ухо.
Обманывать клуб иногда получалось, но с организмом такие трюки не прошли. Поэтому к 30 годам Сергеев стал невостребованным.
О том, что происходило в жизни Олега после футбола — точно неизвестно. Закончив карьеру, он почти на 30 лет ушел в тень. А 21 апреля 1999 года тихо умер в Москве, не дожив 9 месяцев до 60-летия.
Чуть позже Кавазашвили приоткрыл завесу тайны и назвал причину раннего ухода одноклубника. Она оказалась очень трагична и банальна. «Ну, забулдыга. От этого и умер», — жестко заключил бывший вратарь.
Олег Сергеев заставлял бояться самых опытных вратарей и защитников, мог в одиночку вскрыть правый фланг обороны, но справиться с пагубным пристрастием, к сожалению, не сумел.