«Говорил Шамилю: долго в «Спартаке» ты не проработаешь». Босс «Уфы» — о возвращении Газизова и будущем клуба

Тигран Арутюнян

Поделиться

Комментарии

После ухода Газизова из «Уфы» главным фронтменом башкирского клуба стал председатель совета директоров Ростислав Мурзагулов, ранее почти неизвестный широкой футбольной общественности. Выяснилось, что помимо политической карьеры (Ростислав — председатель общественной палаты Башкирии) Мурзагулов прилично разбирается в футболе. По ходу первой части сезона Ростислав не жалел ярких и местами скандальных фраз, но всегда говорил по факту.

Sport24 пообщался с Мурзагуловым перед рестартом сезона и выяснил, что ждет команду весной, какое влияние на «Уфу» имеет государство, как возвращался Газизов и в чем главная проблема русского футбола.

— До прошлого сезона вы почти не были известны широкой футбольной публике. Почему вдруг решили взорвать медиапространство?
— Не сказал бы, что я не был известен. Я же создавал ФК «Уфа», был первым президентом клуба. Тогда про это тоже много писали. Я не решал ничего взрывать. Просто Шамиль [Газизов] ушел и мне пришлось разговаривать с прессой. Не могу сказать, что я очень хотел пиариться на теме футбола. В футболе понимаю в 150 раз меньше, чем Шамиль. Поэтому, когда он работал, я почти не лез. Кроме тех случаев, когда он сам просил.

— Вы, наверное, ярче всех руководителей клубов высказывались на тему судейства в этом сезоне.
— Недавно смотрел анализ результативных судейских ошибок от одного из спортивных СМИ. В чью-то сторону больше ошибались, в чью-то в меньшую. У кого-то счет 8:3, то есть 8 ошибок в пользу команды, 3 — против. У кого-то 5:5. Но когда у «Уфы» счет 0:6, у меня складывается ощущение, что нас кто-то провожает. Что происходит?! Это обидно и неприятно. Мы не намерены с этим мириться и будем об этом говорить. И когда я говорил какие-то резкие вещи, связанные с судейством, это просто была реакция на это судейство. Да, где-то надо было мягче говорить, согласен. Все-таки в нашей системе координат принято общаться более нейтрально на такие темы. Но в этом смысле я неопытный и говорю то, что думаю.

— Эти высказывания возымели какой-то эффект?
— Ну, цыплят по осени считают. Посмотрим в конце сезона на турнирную таблицу. То, что было в матче с «Ротором» — просто отвратительно. Сам Хачатурянц (руководитель судейского комитета РФС. — Sport24) уже через час признал, что со стороны судьи была допущена результативная ошибка. Окей, вы признали. А что дальше? Нам три очка теперь вернут? Нет. Или в следующей игре нам их отдадут? Или судью расстреляют? Что случится дальше? Наверное, будет так: его поругают, он отдохнет где-нибудь на Мальдивах месяца два, не будет судить и все. Я могу сказать одно: молчать мы все равно не будем. Они, может, все наши друзья-товарищи, но так ведь все равно нельзя. Мы Башкирия — один из опорных регионов страны. Мы стараемся, чтобы все было хорошо у людей. Башкиры еще со времен войн со шведами принимали участия в сражениях на стороне федеральных сил. Мы надежный оплот России, а нас тут так обижают.

— Аргумент.
— Это шутка конечно, но доля правды в ней есть. Мы не позволим так с собой обращаться. Я рекомендую тем, кто хочет с нами поиграть в такие игры, как «Ротор», просто этого не делать. Не надо, ребят. У нас есть глава республики очень мощный, которому мы тоже можем пожаловаться. Да, у него много других дел, но думаю, нас он тоже услышит. Нас, футбольных болельщиков, только в одной группе ВКонтакте сто тысяч. Если так обращаться с таким количеством людей, рано или поздно они начнут высказывать свое недоумение.

— Кстати, про болельщиков. После ухода Газизова многие говорили: «Кому теперь нужна эта «Уфа»? Пускай уже вылетают». Не было обидно, что бренд Газизова стал едва ли не более раскрученным, чем бренд «Уфы»?
— Я даже не думаю спорить с тем, что имя Газизова очень дорого стоит в российском футболе. Это же замечательно. Шамиль — мой близкий товарищ. Мы с ним вместе начинали. Я очень рад, что он смог себе заработать такую кристальную репутацию. То, что я хуже разбираюсь в футболе — очевидно. Скрывать не стану, в день, когда я узнал, что Шамиль уйдет из «Спартака», мы созвонились. Я сказал: «Шамиль, давай домой». Он подумал-подумал и решил вернуться. Сейчас даже его нештатный статус нас устраивает. Его мозги, слова, которые он говорит нашим футболистам, тренерскому штабу, менеджменту, свою роль сыграют и, конечно, мы будем работать лучше.

Хотя я и сейчас считаю, что мы должны быть ощутимо выше 15-го места. Если бы нормально отсудили эти шесть игр, все было бы по-другому. Может, где-то махнули на «Уфу» рукой, увидев, что у нас финансовые проблемы. Но мы всегда говорили, что эти проблемы временные. Да, мы приняли тот факт, что наши спонсоры, которые тратили деньги на футбол, начали тратить деньги на борьбу с ковидом. Мы до сих пор считаем, что это правильно. Ни один игрок слова против не сказал, хотя могли бы. Нас рано начали хоронить. Мы себя еще проявим. Финансирование восстановлено, скоро все вернется на круги своя. А то, что ко мне в мире футбола относятся с меньшим пиететом, чем к Шамилю, я нисколько не сомневаюсь, и это нормально.

— Почему у Газизова не получилось в «Спартаке»?
— Я не считаю, что у него не получилось в «Спартаке». Но то, что его ждет в Москве, я прогнозировал, когда мы вдвоем сидели в моем кабинете, за месяц до его назначения в «Спартак». Шамиль сказал мне, что есть такое предложение. Я сразу набрал руководству республики и рассказал об этом. У нас так положено делать. А потом сказал ему: «Шамиль, ты же долго не проработаешь там». Он спросил: «Почему?» Я ответил: «Ты, может быть, лучше всех в стране разбираешься в футболе, но ты совсем не разбираешься в политике и интригах». Так что, думаю, что только в этом причина его ухода.

К сожалению, я оказался прав, потому что если Шамиль больше меня понимает в футболе, то я лучше его понимаю в политике. И в политике я поизвестней, чем он. Случилось так, как я предсказал. Я не хотел, чтобы так вышло, но ему, наверное, эти шишки тоже надо было набить, надо было попробовать себя на таком уровне. И он увидел, что и там способен на многое. Команда была на первом месте, когда он уходил. Я горжусь им, как человеком, которого породила наша республика. У нас так поставлено, у нас работают дисциплинированные люди, которые должны ночей не спать, но делать свое дело. В этом смысле я очень счастлив, что вся Россия об этом узнала.

— Газизов не обиделся на ваши слова?
— Нет. Он наоборот прислушался. Может быть, он даже попытался быть политиком какое-то время. Мы с ним созванивались пару раз. Но у него не могло этого получиться, потому что он прямой, откровенный человек. А чтобы в Москве работать, нужно учитывать все векторы, все полюса, силы и так далее. А там их не два — северный и южный, а на каждый квадратный метр штук десять. Я знаю, о чем говорю, я работал в Москве.

— Как в руководстве республики отнеслись к уходу Газизова?
— Там было двоякое мнение. С одной стороны, главе республики было лестно, что нашего человека забирает «Спартак». С другой — по мнению главы нашей республики, любой из нас, кому делают любое предложение, хоть возглавить пресс-службу Господа Бога, должен сказать: «Спасибо большое, нет, мне Башкортостан ближе», ха-ха! Ну, рассудив, мы решили, что переезд Шамиля в Москву будет полезен для всей республики, что широкая публика узнает, какие кадры мы готовим. Это был отличный трансфер, о котором много говорили. Глава республики такого же мнения. Понятно, что была доля ревности. Плюс, искать замену всегда трудно. Да мы и не искали-то ее особо. Я понимал, что месяца через три все вернется на свои места.

— Газизов моментально принял предложение «Спартака»?
— Нет. Шамиль не дал своего согласия, пока не было согласования главы республики. У нас по-другому не бывает. Это все-таки восток.

— Вы сказали, что созванивались пару раз в Газизовым, когда он был в Москве. Он интересовался делами «Уфы»?
— Честно говоря, у него не было времени нормально поговорить. Даже минуту. У нас все разговоры были по типу: «Как ты? — Нормально, воюем». Но, ему, конечно, было неприятно, когда мы начали скатываться. Он тоже понимал, что эти объективные проблемы будет нелегко решить. Но, с другой стороны, что он мог подсказать? Чтобы побыстрей закончился ковид? Возможно, если бы он остался в клубе, под него пришло бы больше людей, может, его бы в каких-то ситуациях больше испугались, чем меня. В раздевалке у него всегда был авторитет беспрекословный. Я-то в раздевалку практически не заходил. Считаю, что я не вправе обсуждать с футболистами их действия. Это же Шамиль их выискивает по крупицам по всему миру, они ему все как родные. Он может с ними разговаривать в разных тональностях. И это всегда хорошо, потому что футболист чувствует связь. Футболисты — как дети. Если у него руководитель, с которым он пуповиной связан, человек ведь и играет по-другому. А я что? 5-6 дней в неделю занимался своими делами, один раз приезжал на футбол. Ну или на тренировку. И то на тренировках начал бывать только, когда Шамиль ушел. Так только на игры приезжал.

— Спустя неделю после ухода Газизова из «Уфы» появилась новость, что он передал свои акции брату. Через некоторое время эти акции перешли Федерации футбола Башкортостана.
— Все эти акции — филькина грамота. ФК «Уфа» — государственный проект, он всегда будет рядом с государством. Его создавал один глава республики, начал поддерживать другой. У нас пока, к сожалению, профессиональный спорт так устроен, что без поддержки государства, окологосударственных структур и крупного бизнеса, который ориентирован на государство, ничего не работает. Поэтому совершенно неважно, кто был учредителем в «Уфе». Просто учредили АНО и работали. Когда Шамиль ушел в «Спартак», учредительство полностью перешло федерации футбола. Это было чисто техническим действием. Не принадлежит клуб никому, клуб принадлежит только республике. Сказать, что он государственный, тоже неправильно, потому что по форме организации это АНО, но стопроцентное влияние имеют государство и окологосударственные структуры.

— В недавнем интервью вы говорили, что «Уфа» — негосударственный клуб, потому что спонсоры сами хотят выделять деньги.
— Да, так есть. Они ориентированы на мнение губернатора, но заставить их все равно никто не может. Спонсоры делают то, что считают правильным. Для ряда спонсоров очень важно мнение нашей армии болельщиков. Они работают с общественным мнением через футбольных болельщиков. Это нормально, и мы хотим, чтобы так оно и было. Поэтому мы не против прихода частного инвестора. Даже иностранного или с других регионов. Это будет нормально. Весь футбол должен идти по этой линии. Особенно, конечно, раздражают эти разговоры о том, чтобы сократить лигу и оставить футбол только в Москве и в Питере. А кто из них, скажите, пожалуйста, какой процент заработал сам? Из тех, кто хочет остаться в гордом одиночестве и играть только друг с другом. Как они могут такое говорить вообще? Честно говоря, у нас, у всех болельщиков, нет предела возмущению.

— Какое отношение к футболу у главы Башкортостана Радия Хабирова? Чисто теоретически, «Уфа» может повторить судьбу «Тамбова», на который просто забили?
— Здесь никакого кумовства быть не может. Если случится ситуация, при которой объективно не будет возможности содержать профессиональный спорт, его содержать не будут. С другой стороны, глава республики всю жизнь смотрел и играл в футбол. Он иногда мне звонит, спрашивает, что там у нас с футболом. Говорю, что финансирование на уровне ФНЛ, а игра-то уровнем выше, ха-ха! Мы тут реалисты, поэтому сейчас, во время пандемии, отрывать от чего-то кусок и отдавать на профессиональный спорт было бы неправильно. Мы этот баланс четко соблюдаем. В «Уфе» есть профессиональные игроки, и есть менеджмент, который может зарабатывать большую часть бюджета. А допустить перекос и начать кормить каких-то суперзвезд будет неправильно. Поэтому засыпать деньгами футбольный клуб «Уфа» никто не будет. Несмотря на теплое отношение к футболу со стороны руководства региона.

— То есть клуб точно не бросят, как бросили «Тамбов»?
— Такой сценарий малореалистичен. Все понимают, что футбол — зрелище номер один в мире. Есть показатели инвестиционного развития, которые тоже очень важны. А самую большую цитируемость республике Башкирия сейчас дает нефть, футбол и хоккей. Уберешь одну из этих ножек — рухнет вся конструкция. Цитируемость упадет, а если она упадет, в регион будет ездить меньше народу, следовательно — тратить меньше денег. У нас только одни туристы оставляют 50 миллиардов рублей. А футбол — это один из факторов, который привлекает приезжающих. Получается, на клуб потратили 1 миллиард за год, а в казну региона пришло 50. Согласитесь, деньги несопоставимые. Понятно, что не все приехали из-за футбола, но футбол поднимает узнаваемость региона. Это все понимают. Наверное, в Тамбове это тоже понимают. Просто возможностей нет, а у нас все пока нормально, слава богу. Регион крепкий, один из богатейших в России. Так что, надеюсь, что у нас такого не произойдет никогда.

— Есть понимание, когда будет увеличиваться бюджет клуба? И будет ли в принципе?
— Во-первых, нужно сначала решить вопрос со стадионом. То есть увеличить сейчас бюджет, выйти в еврокубки и играть на «Нефтянике» было бы неправильно. На «Нефтянике» футбол смотреть не очень хорошо. Нам, с нашими погодными условиями, нужно строить стадион с крышей. И такие проекты сейчас есть, мы именно такой и хотим построить. Думаю, это вопрос нескольких лет. Не могу назвать даты из-за всей ситуации с пандемией. А вот когда мы новый стадион построим, тогда, конечно, болельщикам надо будет привозить не только «Спартак» и «Зенит», но и из-за рубежа команды.

— Говорили, что общаетесь с банком насчет проекта нового стадиона. Договорились? Нашли ли место?
— Место мы ищем и есть конкретные переговоры с турками, которые дают хорошие недорогие проектные решения. Есть переговоры с одним из госбанков, который готов дать длительное финансирование с небольшим процентом. Стадион будет находится близко от центра города, а не в сорока минутах езды, как сейчас.

— То есть деньги на стадион будут браться не из бюджета клуба, а взяты в кредит?
— Из бюджета клуба точно нет. Скорее финансирование будет таким: частично из бюджета региона, частично банковское.

— Какая команда популярней в Башкирии: «Салават Юлаев» или «Уфа»?
— Хоккейный стадион находится в центре города. Плюс, он крытый. Туда приходят всей семьей. Никаких осадков, никакого холода под пятой точкой. Это удобнее, чем ходить на футбол. Но если брать посещаемость, то несмотря на все минусы — далеко от центра города, неудобное расположение трибун, погодные условия — показатели у футбола выше. Я не хочу меряться с хоккеем. У «Салавата» тоже большая армия болельщиков, обижать их не хочется. Я сам играю и в футбол, и в хоккей, хожу на «Салават». Ни без хоккея, ни без футбола Башкирии нельзя. Люди начнут чувствовать себя обделенными, цитируемость региона сразу снизится. Поэтому болезненная конкуренция футбола и хоккея не нужна никому. Люди ведь не роботы, им нужно развлекаться, ходить куда-то. Их нельзя лишать этого.

— Знаю, что из академии «Уфы» в прошлом году многие тренеры уехали в московские академии. Можно ли сказать, что в детском футболе тоже идет доминирование топ-клубов?
— Академии — это вообще очень тяжелая история, очень затратная. Конечно, хотелось бы, чтобы у нас была более европейская академия. В этом нам еще расти и расти. Объективно, сейчас молодежи заниматься в центральных городах комфортнее. Там больше выбор, ездить на просмотры ближе, во многих смыслах там лучше. Именно поэтому важно, чтобы такие центры, как ФК «Уфа», оставались в регионах. Здесь создается хоть какой-то очаг, чтобы молодым ребятам было куда добираться. Дивеев никогда бы не играл ни в ЦСКА, ни в сборной России, если бы не пришел в «Уфу». Он не доехал бы даже до Самары. Игорь либо занимался бы волейболом, либо работал продавцом в «Евросети». И мы бы потеряли игрока национальной сборной. Людям в Москве это тоже нужно иметь ввиду, когда они презентуют свои проекты по сокращению РПЛ до 12 команд.

— Вы не раз говорили, что ковид прилично ударил по «Уфе». Если ситуация этой весной будет такой же, как в прошлом году, что ждет клуб?
— Я на 95 процентов уверен, что такого не повторится. Это первое. Второе — если пандемия повторится вновь, она же повторится не только в Уфе. Будем работать. затягивать пояса. Но профессиональный спорт мы будем поддерживать в любом случае.

— Пандемия сильнее удалила по частным клубам или по клубам с господдержкой?
— Я думаю, что по таким клубам как наш, она ударила больнее. Здесь нет бездонной бочки в виде нефтяных или газовых денег.

— Совсем недавно вы подтвердили, что вели переговоры с «Ред Буллом».
— Нет. Мы подтвердили, что разговаривали с несколькими крупными компаниями. Названия я не называл никогда. Это не корректно до тех пор, пока переговоры не будут закончены. Могу сказать, что были переговоры с тремя крупными компаниями — с двумя иностранными и одной российской по поводу инвестирования в ФК «Уфа». Пока эти переговоры прерваны, но мы считаем это правильным направлением развития событий. Потому что футбол — это коммерчески привлекательное явление и очень нездорово, когда он полностью является государственным или окологосударственным. Тогда просто пропадает стимул работать эффективно в коммерческом плане, с населением, со зрителями, а возникают такие вещи, которые делают лигу менее профессиональной и менее конкурентной на европейской арене.

— Есть понимание, когда «Уфа» может быть продана?
— Нет. Сейчас вам об этом никто не скажет.

— Если «Уфа» все-таки станет частным клубом, какое-то государственное влияние останется?
— Думаю, что все зависит от договоренности со спонсором. Для республики важно, когда привлекается внимание детей, когда они идут в футбольные секции и видят перспективу попасть в «Уфу». Важно также, чтобы на стадион приходили зрители, чтобы им интересно было участвовать в жизни клуба. Именно это важно для республики, а не само по себе владение клубом. Если инвестор будет это обеспечивать, то вмешательство республики в дела клуба будут минимальным.

— Трудно совмещать футбол и политическую деятельность?
— Невозможно. Футболом должны заниматься профессионалы и должны делать это 24 на 7. Я не очень-то и пытался совмещать. Надеялся, что менеджмент, который остался после Шамиля, будет справляться. По-хорошему, он и справлялся. На маленькие деньги, которые у нас оставались, делалась хорошая работа. Команда не заслуживает находиться на 15-м месте. И я не ругал ни в коем случае ни менеджмент, ни игроков за концовку первой части чемпионата. Команда хорошо играла, было видно, что игра выстроена. «Уфа» не выглядела безнадежно ни в одной игре. А те результаты, которые были в таких матчах, как с «Ротором», не их вина.

— Газизов вернулся. Значит ли это, что он снова станет фронтменом «Уфы», а вы уйдете в тень в плане медиаактивности?
— Нужно сначала разобраться с его статусом. Если он станет официальным, то я, конечно, с удовольствием сниму с себя этот хомут. Говорить о футболе не всегда просто. Особенно когда только закончился матч, ты весь на эмоциях, негодуешь, а тебе звонит человек 10 журналистов, причем все одновременно. И с одной стороны, ты должен использовать цензурные выражения, никого не послать, с другой — сказать все, что ты думаешь. Это очень неприятный момент. Но, наверное, болельщикам нравится, когда футбол так бурно обсуждают, спорят. В этом есть свой драйв. Неспроста же у игроков в контрактах прописано, что они должны общаться в микст-зоне после матчей. Я вообще не понимаю, как бедные игроки находят какие-то цензурные слова, когда только выходят с поля. Это тяжелая работа, поэтому я с удовольствием ее передам тому, кто лучше в этом разбирается.

— Он первый позвонил?
— Да. Я, честно говоря, не поверил, когда появились слухи о его уходе. Даже успел дать несколько комментариев. После них мне позвонил Шамиль, сказал, что, наверное, будет потихоньку сворачиваться. Я удивился, но где-то в глубине души обрадовался, конечно.

— Вы сказали, что статус Газизова будет определен позже. Между какими должностями выбираете?
— В первую очередь, должен определиться сам Шамиль. Все-таки это его трудовая книжка. Там же должно все более-менее логично развиться. Я ни на чем не настаиваю. Тут важнее конкретная работа, которую он будет делать. Названия должностей не важны.

— Он уже получает зарплату?
— Давайте на этот вопрос мы ответим позже. Сейчас у него внештатная позиция.

— Что поменялось в «Уфе» за 5 месяцев без Шамиля Камиловича? Он возвращается в новую команду?
— Поменялся главный тренер. Это, наверное, главное изменение. У Рахимова более жесткий подход к игрокам. У Вадима Валентиновича [Евсеева] был более мягкий. Кто из них окажется успешнее, покажет только время. Но могу сказать, что атмосфера в раздевалке иная.

— Не обидно, что все так получилось с Евсеевым?
— Лично мне было очень обидно. Вадим очень здорово начал. Но в какой-то момент уныние охватило всю команду. В таких случаях часто бывает, что даже очень хороший и перспективный тренер уходит по собственной воле, понимая, что команде нужна встряска. Примерно так и получилось. И мы, и Вадим поняли, что ему нужно уходить. Мы очень Вадиму благодарны за всю работу. Только из-за ковида мы не попали в еврокубки в прошлом сезоне. Это его заслуга. У Вадима прекрасное тренерское будущее. Надеюсь, в ближайшее время он приступит к работе в большом клубе. Рашид — это такой кризисный менеджер, который может привести команду к большому результату. Особенно, с его подходом. Он сразу обозначил, что физикой должен заниматься один человек, тактикой — другой. Это расширило наш кругозор. Поэтому результат стал появляться. Честно говоря, в конце года у меня появилось спокойствие, я стал уверен, что мы никуда не вылетим. Видел, что на поле команда стала по-другому себя вести.

— После ухода Газизова в «Спартак» вы говорили, что хотите сделать из Рината Шайбекова второго Газизова. Не получилось?
— Во-первых, у Рината было мало времени. Во-вторых, ограниченное финансирование. С теми деньгами, которые были в его распоряжении, ни один величайший футбольный менеджер не сделал бы так, чтобы команда была на много мест выше, чем сейчас. О футболе Ринат знает примерно столько же, сколько и Шамиль. Но авторитет и репутация нарабатывается десятилетиями. А так, у Рината есть все те стартовые возможности, которые есть у Шамиля.

— Как теперь между вами троими будут распределяться обязанности?
— Надеюсь, я вернусь к тому, что буду отвечать за то, чтобы от спонсоров все вовремя приходило, чтобы такой пригляд со стороны республики осуществлялся. Надеюсь, что мое участие внутри клуба станет минимальным. Я и при Ринате то старался не лезть, но иногда это было просто необходимо.

— Газизов получил большую неустойку от «Спартака». Надеетесь, что вложит в «Уфу»?
— Если он по дороге из Москвы купил какого-то игрока и привезет его в «Уфу», я буду только рад.

— Шамиль Камилович за собственные деньги купил Урунова. Теперь может его вполне вернуть?
— Ха-ха! Хороший вопрос. Ваши слова, да богу в уши. Это ведь не так все просто — купил-продал. Есть сам игрок, агенты, выросшая стоимость, выросшая зарплата.

— Почему у Остона не получилось в Москве?
— Он просто рановато уехал. Он только приехал в другую страну, где большой чемпионат. В «Уфе» сыграл всего несколько матчей. И было наивно полагать на его месте, что неизвестный ему тренер, который его возможности не знает, который не видел, что Остон творит на тренировках, сейчас сразу же начнет ему доверять и даст ему несколько шансов. Мне было понятно, что ему дадут 10 минут. Примерно так и получилось. Ты молодой парень, выходишь: огромный стадион, куча народу… Там ведь многое от психологии зависит. Я знал, что ему будет тяжело заиграть. Но он попробовал, показал себя футбольному миру. У него тоже хорошее будущее. Но на его месте я бы побыл в «Уфе» еще хотя бы полгодика-годик. Тогда бы он заматерел, показал себя во всей красе. Все тренеры знали бы его возможности. И триумфально вошел бы в большой клуб. А так, чуть поспешил.

— Не будете звонить, говорить ему «Остон, пора домой»?
— Это, к сожалению, не моя прерогатива. Если бы такое случилось, я был бы только рад. Но, боюсь, что будет сложно.

— Почему?
— Остон, так или иначе, после перехода в «Спартак» стал игроком с большим именем. Такие игроки, как правило, нам не по карману. Думаю, что мы будем дальше искать новых Уруновых.

— Что можете сказать о словах Юрана о том, что Остон переписанный?
— Сергей Николаевич человек очень эмоциональный, импульсивный. Не знаю, чего это ему в голову пришло такое сказать. Все-таки за Уруновым долгое время следили. Не очень понимаю, как он мог задним числом поменять себе паспорт. Его же не за месяц в Узбекистане разглядели. Потом, простите меня, Узбекистан — не банановая республика. Это солидное государство, где подделка паспорта — преступление.

— Из «Уфы» ушли Тилль, Карп, Бизяк. Будут ли покупаться игроки на их позиции?
— С чем проблем нет, так это с работой Шамиля и Рашида насчет трансферов. Я в это сильно влезать не буду. Знаю, что кого надо отдать, они отдадут. Думаю, и возьмут кого надо. Знаю, что они хотят взять несколько человек поопытней. Молодых ребят, которые станут новыми Фомиными и новыми Уруновыми, они тоже набрали. Но сейчас им в первую очередь нужны пара-тройка «дядек», которые будут добавлять стабильности и в раздевалке, и на поле. Я уверен, что у них все получится и вмешаться не собираюсь.

— То есть в зимнее окно «Уфа» совершит пару-тройку трансферов?
— Да, совершим. И, надеюсь, что интересных.

— «Уфа» сейчас в подвале турнирной таблицы, как бы вы ни говорили о том, что команда играет не на 15-е место. Чего ждать весной?
— Мы из этого подвала вернемся. На те позиции, которые заслуживаем. Мы в подвале этом находимся случайно, из-за стечения финансовых обстоятельств и ошибок людей, которые случайно оказываются на поле.

— У Рахимова есть кредит доверия?
— Я с большим уважением к нему отношусь. Естественно, я знал Рашида его до прихода к нам. Я еще в детстве ходил на его игры, когда он был в «Спартаке». Плюс, сейчас я посмотрел на него в работе. И это впечатляет. Думаю, что довольно долго никто в «Уфе» не будет искать ему замену. Хотя наметки были, и мы рассматривали несколько молодых специалистов. Но у нас и так много молодежи. Решили, что молодой тренер и молодые игроки — не самое хорошее сочетание. А вот такой опытный человек, как Рашид пришелся к месту, и игра на поле это доказывает.

— То есть другие варианты кроме Рахимова еще были?
— Глупо было бы говорить, что вариант один. Всегда перебираешь имена, общаешься с друзьями в футбольном мире, которые дают тебе советы. Но на мой взгляд, назначение Рахимова — решение, которое напрашивалось.

— Про Кононова насколько правда?
— Не буду называть конкретных имен. Все, кого мы рассматривали, очень достойные люди.

— После назначения Рахимова сказали, что перестанете играть в «Уфимскую броню», потому что вам нравится атакующий футбол.
— Дело не во мне, дело в болельщиках. Они во многих обращениях просили сделать команду более зрелищной. Я не думаю, что Рашид именно на это ориентировался, но он тот тренер, который робко играть не любит. У него и характер такой взрывной, эмоциональный. У него такие искры в глазах во время матча. Я плохо представляю, чтобы этот человек сказал своим игрокам: «Аккуратней, играем только через дом».

— А Евсеев так говорил?
— Видимо, он считал, что оборонительный футбол дает плоды. Он ведь и давал довольно долгое время. Когда перестал, стало понятно, что нужны изменения. Плюс, болельщики тоже начали поддавливать.

— Представим ситуацию: «Уфа» вылетает в ФНЛ. Финансирование сократится?
— Так, пытаюсь представить такую ситуацию. Блин, не получается. Даже теоретически.

— Когда тогда ждать «Уфу» в еврокубках?
— Как построим стадион, сразу идем на еврокубки.

— Недавно вы сказали, что главная проблема российского футбола, из-за которой в том числе был провал в еврокубках, — коррумпированность судейского корпуса. Какие еще есть проблемы?
— Нам всем надо становиться профессиональней. Только на судей грешить не стоит. Нам надо профессиональней относится к отбору игроков, к отбору менеджеров, судей. К самим себе надо требования повышать. Весь мир живет в рынке, а мы живем в иллюзиях, в каком-то своем мирке. Нам надо быть частью мирового футбольного рынка, выстраивать эффективную коммерческую и маркетинговую работу. Людей, которые любят футбол, надо привлекать к большему влиянию на клубы, чтобы больше боялись болельщиков, были ответственными перед ними. А не как сейчас — отмахнулись и дальше пошли. Мы сейчас все вместе болеем. Значит, надо всем вместе выздоравливать.

— На сколько лет Россия отстает от Европы в плане футбола?
— Знаете, совсем недавно было еще все нормально. И еврокубки брали, и «Спартак» громил всех в Лиге чемпионов. Я бы не сказал, что сейчас мы отстаем прям на много лет. Просто чуть подрасслабились. Может быть, удачное выступление на чемпионате мира убедило всех, что мы великие в футбольном плане. А нам еще работать и работать.

— Вы активно выступаете за увеличение количества команд в РПЛ. Но ведь клубы умирают. Примеров немало.
— Уверен, что увеличение количества команд целесообразно. Потому что сейчас все команды, начиная с 6-го места, думают только о том, как бы не упасть на 13-е. Поэтому осторожный слишком футбол, отсутствие авантюры в игре, доверия молодым игрокам, тренерских экспериментов. Все стараются не пропустить. Также не понимаю, почему мы все еще при равном количестве очков смотрим на личные встречи. Это Кубок, что ли? Надо исходить из того, что футбол должен развиваться по многих городах. Если делать его московским междусобойчиком, потеряем футбол во всей стране. Посеют ветер, а пожнут бурю.

Скачать приложение Sport24 для iOS

Скачать приложение Sport24 для Android