«Хотел обнять Кокорина и не отпускать: ни в «Спартак, ни в Европу». Федотов — тренер-открытие в России

Дмитрий Егоров

Поделиться

Комментарии

ФК «Сочи» чудом спасся в прошлом сезоне. И летом, когда клуб лишился лидеров — Мостового и Кокорина, — предполагалось, что команду вновь ждет борьба за выживание. Но к концу первого круга южане находятся в трех очках от зоны еврокубков и доминируют в гостевом матче с лидирующим в РПЛ ЦСКА.

Прогресс можно было бы назвать обычным совпадением, если бы не фигура главного тренера «Сочи». Ведь прежнему клубу Владимира Федотова «Оренбургу» также прогнозировали вылет, но в дебютном сезоне РПЛ команда с ограниченным бюджетом заняла 7-е место и переигрывала лидеров.

Мы встретились с Федотовым и поговорили о российском футболе, а также об успехах и скандалах, которые преследуют его клубы.

— Я приезжаю на базу в 9 или 10 утра ежедневно. У аналитиков к этому времени готовы все данные: что мы сами наиграли, кто как выглядел, где недоработали, какой план на игру не сработал, где могли сыграть лучше. На себе эту работу зацикливать нельзя. Мой принцип: одна голова — хорошо, а две, три или четыре — лучше. Важен ведь анализ не только своей команды, будущего соперника и происходящего в лиге. Мы смотрим все чемпионаты, черпаем информацию, следим за тенденциями. Например, сейчас сборные и топ-клубы играют по схемам 3-4-3 и 4-3-3. Мы четко понимаем, что каждый тренер в условиях этой схемы исходит от возможностей своих футболистов. Так любая система приобретает свои краски. Нам тоже важно найти рациональное зерно, исследуя цифры.

— Сейчас очень много журналистов играют в аналитиков — приводят массу цифр из программ статистики, делают выводы. Вам не кажется, что это лженаука?
— Это очень хорошо и познавательно в том плане, что помогает болельщикам лучше понять футбол. Когда мы, тренеры, читаем эти статьи, то понимаем, как здорово иногда бывает написано. И поток информации от журналистов-аналитиков действительно большой: он содержит много цифр, но, правда, у каждого свой подсчет технико-тактических действий и единоборств. Например, я выиграл единоборство, а мяч остался у соперника — это, получается, проигранное единоборство, но каждый считает по-своему.

Второй мяч — он ведь очень важен в игре. Тот, кто его подберет, будет владеть инициативой. Очень много внимания тренеры сейчас уделяют этому компоненту. Мяч выбивается в определенную зону, где группа игроков уже ждет его и подбирает его — и не важно, кто коснулся мяча в борьбе. Это наигранные вещи при переходных фазах.

На самом деле такая журналистская работа только вызывает уважение. Хорошо, что есть такая тенденция, которая помогает чуть более глубоко понимать футбол. Да и, опять же, пренебрежительного отношения не может быть, потому что сегодня есть тренеры, которые не занимались футболом даже на любительском уровне, но успешно работают.

— Вы допускаете такое, что скоро 30-летний футбольный гик, который ни разу не играл в футбол, сможет стать тренером футбольной команды?
— Такое на 100% возможно. Мир стремительно двигается к вычислениям и компьютеризации. Если ты понимаешь футбол, у тебя все получается. Другое дело, Черчесов очень хорошо сказал: «На стадионе футбол не понимают только два человека — главные тренеры». Когда сидишь на трибуне с прохладительными напитками, понятны все ошибки. Но именно тренер находится в постоянном тренировочном процессе, ежедневно общается с командой, знает настроение футболистов, их быт. На основе этих факторов он принимает решения. Так что футболом должны заниматься профессионалы, но бывает, когда человек, не связанный с футболом, понимает, как он работает. Сейчас тренеров уже называют менеджерами, потому что он отвечает практически за все.

— Говорят, что в «Оренбурге» у вас не было тренера по физподготовке. Как такое возможно?
— Ну, вот так. Приходилось справляться. В команде всегда есть игроки, которые выпадают из-за травм. Они требуют дополнительного внимания, дополнительной подготовки и подведению к основной группе. В «Оренбурге» мы с коллегами всем этим занимались. Было тяжело совмещать с другими делами, но мы успевали.

— Сутками сидели на базе?
— Кстати, нет. Когда работал в Саратове — там был руководитель железной дороги. И вот он следил за тем, чтобы в 18:00 на рабочем месте в офисе никого не было. Его мысль была простой: «Хороший работник должен успевать сделать всю работу за свою смену. Если ты не успеваешь, значит, ты плохо организовываешь свое время». Этого принципа нужно придерживаться.

— Ха, а вот Тедеско говорит, что работает по 20 часов в день.
— Ну вот в Саратове его на 100% отругали за это. Но если серьезно, то Доменико так удобно: он смотрит футбол других чемпионатов, анализирует, прежде чем поехать домой. У нас же условия другие: мы за 5 минут добираемся до дома и не теряем время на переезды, как это происходит в больших городах, в той же Москве. В Оренбурге, как и в Сочи, я жил в 5 минутах ходьбы от стадиона. В таких условиях можно быстро собраться, что-то обсудить. Это комфортно.

— Вы, кстати, видите разницу между русскими и иностранными тренерами?
— Все индивидуально, но главное — изучить отношение к тренерам и их словам. Слово тренера во всем мире — закон. В Англии все, от игроков до сотрудников, делают так, как сказал тренер, а если не делают, то до свидания. В России возможен какой-то перекос, система немного хромает, хотя со мной такого не было, я не позволял.

— Федун говорил, что тренер — это 10%.
— Отвечу: если тренер влияет на вашу команду всего на 10%, то зачем тогда тренер нужен?

— Хорошо, вы говорили, что не попадали в такие ситуации, когда тренера не слушают. Но ведь перед этим сезоном «Сочи» лишился лидеров — и непонятно было, как и за счет кого команде вообще играть.
— Да, все было необычно, но давайте не будем жаловаться, а адекватно оценим ситуацию. Из-за пандемии многие клубы были в таком положении, когда у игроков заканчиваются контракты, а пауза между сезонами составляла всего 10 дней. Мы уже понимали, что Кокорин может покинуть команду, и знали, что Мостовой точно уедет. Это не было сюрпризом.

Приобрести футболистов также было непросто. Границы закрыты, поэтому на старте чемпионата было сложно рассматривать иностранцев. Рынок оказался напряженным, тихим и закрытым. При выборе трансферных целей мы исходили из тех условий, в которых наш клуб находится. В итоге нашли тех футболистов, которых хорошо знали. Они подходят под нашу модель, также им все знакомо, они уже адаптированы к нашему чемпионату. У нас достойный состав, даже несмотря на потери. И это было видно по первым матчам.

— Но все могло пойти иначе, если бы не пенальти «Спартаком».
— Нет смысла еще раз комментировать судейство, потому что в ходе чемпионата бывает много разных решений — и в плюс, и в минус для разных команд. Для меня как для тренера важнее, что в матче со «Спартаком» мы точно наиграли на ничью. Да, у «Спартака» были нереализованные моменты, но они нас не обыгрывали в одну калитку, мы были остры в атаке.

— Многих поразило, как вы выключили Крала из игры — и «Спартак» потерялся.
— Это основа, ведь Крал — опорник, через которого происходит разворот игры. Мы знаем, насколько «Спартак» хорош в переходной фазе. Москвичи — одни из лучших, если не лучшие, в этом чемпионате в быстрых атаках. В матче против нас у них мало что получалось. И это главное.

— Вот вы говорите: «В матче против нас у них мало получалось». Это говорит о сдерживании, игре от обороны. Все в России играют в такой вязкий футбол, а потом в Европе наши команды не знают, чего делать, как создавать. Уровень сопротивления там другой.
— Во всех чемпионатах есть команды, которые так играют, ведь клубы всегда зависят от тех футболистов, которые есть в составе. «Эйбар» в Ла Лиге играл в такой футбол: они делают ставку на прессинг и жесткие единоборства. Это команда бандитов в хорошем смысле этого слова. Их футбол сложно назвать зрелищным, но он приносил результат.

Когда мы с «Оренбургом» выходили в РПЛ с теми людьми, с которыми играли в ФНЛ, поскольку у нас нет усиления, нам тоже приходилось так играть. Но постепенно появлялись новые люди, и наш футбол менялся. Если рассуждать в цифрах, то мы были на 2-м месте по забитым голам в выездных матчах после «Краснодара». Сложно назвать такой футбол закрытым, ведь правда? Мы понимаем, что не можем рисковать качеством игры в обороне, но для другого футбола необходимы набор исполнителей. Но где этот набор?

— Допустим, в России не воспитали и не нарожали. Но без лимита можно было бы искать таких игроков в любой точке мира.
— Самое большое влияние лимита в том, что наши футболисты становятся дороже для российских клубов. Игрок должен зарабатывать по заслугам, но, так как у игрока высокая цена на трансферном рынке для клубов РПЛ, он и требует высокую зарплату. В этом отношении есть перекос.

— Имеете в виду, что условный Ломовицкий мгновенно получает зарплату в 1 млн долларов?
— Верно. Причем вы взяли в пример игрока, который играл в стартовом составе «Спартака». Мы же сталкиваемся с тем, что не можем потянуть зарплату игрока второй команды российского топ-клуба. Человек попросту не соответствует уровню этой зарплаты. И сидит вместо того, чтобы уходить и расти.

— Говорят еще, что молодые русские футболисты много ленятся.
— Ребятам нужно понять, что не тренер ставит футболиста в стартовый состав, а отношение игрока к труду позволяет ему туда попасть. Цель — игра, но тренировка — это основа. Когда ты недорабатываешь на тренировке, думая, что уже достиг мастерства, это начинает сказываться. Глупо надеяться, что на матче игрок будет показывать высокий уровень. Не буду называть фамилии, но таких ребят много. Они думают, что вот сейчас поленятся, а потом выйдут на матч — и там покажут. Но сил и возможностей у них уже нет.

— Это не только у наших ведь. Вот Малком, кажется, из таких: в матчах против не очень серьезных команд ощущается, что он возит тачку.
— Я не буду комментировать, что там у Малкома. Но, думаю, такое отношение для любого футболиста — бред. Мы играем для зрителей, поэтому важно, чтобы команда выкладывалась по максимуму весь матч. Это необходимо, потому что футбол — для болельщиков.

— Вы ведь поработали на всех уровнях российского футбола — от любителей до РПЛ. Талантов у нас и впрямь немного?
— Немного, вы правы.

— Вы знаете, что сейчас РФС проводит тестирование для детей после 14 лет, чтобы составить базу людей, генетически предрасположенных к игре в футбол.
— Слушайте, так ведь все это раньше было. Я вот поздно попал в большой футбол: приехал в специальный класс после Нового года в 9-м классе. Но всегда дважды в год мы сдавали тесты и в обычной, и в специальной школах. Это был пятерной прыжок, прыжок с места в длину, бег на 30, 50 и 100 метров. Абсолютно все эти данные были. А сейчас? Разве кто-то ведет такой учет? Думаю, что нет. Ясно ведь, что если человек выбегает 30 метров из 4 секунд, то у него есть хорошая скорость для футбола. И, если у него есть еще и футбольные данные, он сможет играть в футбол на неплохом уровне.

— То же самое говорит Клевцов, тренер чемпиона мира по бегу с барьерами Шубенкова: «Если мальчик никогда спортом не занимался, но показывает высокие результаты на определенных тестах, то я знаю, что и барьериста из него можно сделать, и прыгуна в высоту, потому что есть генетика». Получается, что проблема нашего футбола заключается в проблемах на уроках физкультуры — мы либо играем в пионербол, либо курим за углом.
— Слушайте, проблема не в этом, как я думаю. Физкультура в обычном же режиме была и у нас. Мы играли во все виды спорта. Ты гармонично развиваешься. Сегодня — футбол, на следующем занятии — баскетбол, пионербол, волейбол. То поколение как раз и отличалось высокими когнитивными способностями, потому что они занимались различными видами спорта. Недавно попалась статья, в которой говорилось, что ранняя специализация приводит к повышенному травматизму детей. У нас же детей отводят в футбол в 4 года сейчас. Но если ты начал в 4 года заниматься футболом профессионально, то к 18 ты уже от него устанешь. В 4 года на тренировках слово «футбол» должно только звучать, что это интересно, классно, здорово, что это поможет вам развиваться. На мой взгляд, чтобы ребенок гармонично развивался, он должен заниматься всем.

— Кстати, как вы относитесь к тому, что уже и в России хотят отменить результат до 12 лет? Разве это как-то поможет?
— Здесь много можно спорить, много говорить об этом. Есть плюсы, есть минусы. Но вот они будут играть и спрашивать: «Какой счет?» А мы что, отвечать «не знаем»? В таком случае нет жажды победы. Раньше ведь был результат — и вырастали большие футболисты. Но суть не в этом. Суть в правильности работы всех этих академий, плюс в огромной массовости. Раньше 85% населения было задействовано в физкультуре, спорте. А какое-то время назад этот показатель рухнул до 25%. Раньше в футбол играла вся страна, было множество соревнований, школы, дворы, классы, все играли. А сейчас родители смотрят, в каких видах спорта можно заработать. В 10 лет ты пришел на тренировку, а мама тебя привела с тем посылом, что ты станешь хорошим футболистом и потом покатаешь ее на яхте. Я с этим сталкивался просто. Лечил зубы, а у доктора был маленький мальчик, она увидела какого-то футболиста, который покатал маму на яхте, и спрашивает: «Что для этого нужно?» Я говорю: «15 лет сумасшедшего труда, и то далеко не факт».

— Где-то год назад я разговаривал с тогда еще врачом «Спартака» Михаилом Бутовским (сейчас он в «Рубине» у Слуцкого работает), и он говорил, что поколение советских людей — это железо. 2000-е — пластмасса. А вот 90-е, то, что сейчас как раз играет, просто вата. Все больные и немощные — из-за Чернобыля, экономических потрясений, качества продуктов.
— Вот раньше мама брала огурцы, заливала водой, клала специи, закрывала полиэтиленовой крышкой, и так они хранились всю зиму. Сейчас двойная стерилизация, а они взрываются. Это говорит о том, что мир очень сильно изменился. Раньше и продукты были другого качества, более натуральные, теперь уже ГОСТ как такового не существует. Продается колбаса, которой и колбасой нельзя назвать, и вообще большинство продуктов непригодны в пищу. Так что я согласен с мнением этого специалиста. Но это все лишь говорит о том, что мы все должны совершенствоваться и еще больше работать, чтобы находить и развивать таланты. Нет ничего хуже, чем опускать руки и говорить, что все мы такие-сякие.

— Что вас раздражает в российском футболе?
— Наверное, некая неорганизованность — мы сегодня сказали так, а завтра сделаем по-другому. Потом кто-то отвечает, что было принято такое решение. Потом вдруг все решили, что нужно сделать какие-то другие вещи. Например, та самая игра с молодежкой «Ростова». Кем-то было принято решение, а мы стали вдруг виноваты в этой ситуации. Руководители договорились, что переносов не будет, потом вдруг оказывается, что все переиначили, приехала молодежь. Нас в медиаполе просто растоптали, стерли с землей.

— Я, честно говоря, до сих не понимаю, как можно кому-то предъявлять за то, что выставили основу?
— Так суть в том, что мы до последнего не знали, кто у них приедет. В «Ростове» оставалась группа футболистов, которой с лихвой хватило бы на стартовый состав — и он бы не уступал тем, кто там заболел. Но в последний момент кто-то решил, что основе опасно ехать. Мы только в день игры узнали, что приезжает молодежная команда.

— По факту, это было похоже на pr с их стороны?
— Я не знаю, на что это похоже, но руководители клубов могли спокойно сесть и договориться. Не мы принимали решения, что к нам приедут молодые футболисты. И, если уж честно, извините, но «Сочи» играл в полноги.

— Хотите сказать, если бы «Сочи» играл на полную, то забили бы 25?
— 100%. Вспомните, как там получалось. Заболотный бьет через себя — гол. Кокорин простреливает — рикошет, гол. Дима Полоз бьет с 25 метров — и попадает в девятку. Потом молодые ребята дебютировали. Мы говорили перед матчем об одном: играйте спокойненько, без травм, не нужно никаких сверхусилий. Так и было. А нас же после матча просто размазали непонятно за что. Мы очень сильно пострадали в эмоционально-психологическом плане после матча с «Ростовом», не могли в себя прийти. Чудом сыграли вничью, не отрицаю, что мы еле-еле сохранили место в Премьер-лиге. Нам было бы очень тяжело при неудачном результате на выезде, включая то, что произошло на финише сезона.

— Еще одна критическая тема: как быть тренеру, которому постоянно говорили, что его команды, «Оренбург» или «Сочи», будут ложиться под «Зенит»?
— Это бред сивой кобылы. Если бы мы обыгрывали «Зенит», то сказали бы, что «Зенит» нам помогает. Есть органы специального назначения, которые должны за этим следить. Есть законодательная, доказательная база, пожалуйста, предъявляйте претензии. Мы выходим на футбольное поле, и что, я буду давать указания: «Давайте сегодня проиграем»? В команде 25 человек, включая персонал — 40, это не будет тайным. Есть сейчас одна команда, которая из 30 матчей с «Зенитом» 27 проиграла, 3 раза сыграли вничью. Они что, ложатся под них? Какая связь? Мы знаем команды в Англии, которые по 40 лет не выигрывают у «Арсенала», «Манчестер Сити».

— Вы нервничаете перед матчами с «Зенитом»?
— Понятно, что это неприятно. Как можно абстрагироваться от такого потока информации? Мы понимаем, что ребята еще больше этому подвержены. Но посмотрите те матчи «Оренбурга», сколько моментов мы создавали. Да, где-то не везло. Повторю: это все бред сивой кобылы.

— Кстати, вам не казалось, что в какой-то момент, когда начали говорить о вылете «Оренбурга», пошел град судейских решений не в пользу «Оренбурга»?
— Скажу коротко. Это было заметно. Это бесило. Это было уже чересчур. Но все вопросы — в судейский комитет РФС.

— Хотелось бы еще поговорить о самом звездном футболисте, с которым вы работали. О Кокорине что скажете? О звездности, лени…
— Кокорин вообще никаких вопросов не вызывал. То, что он звездный, на тренировках этого нет. Лень? Спросите у любого: на тренировках Саша отдается так, как и на игре. Не знаю, что там в «Спартаке» — это их дело. Но для меня Кокорин был топ-футболистом. В чем суть топового футболиста? Ежедневно человек в любой ситуации, игре показывает огромнейшее желание быть лучшим и одерживать победу.

— После тюрьмы он был физически готовым футболистом?
— Нужно отдать должное тренерам по физической подготовке в «Зените», то, что он появился в хороших кондициях. Он был готов, и он показывал степень этой готовности.

— Психологически тоже?
— С ним было приятно работать. Так скажу. Когда он уходил, у меня было желание обнять его и не отпускать ни в «Спартак», ни в Европу. Хотя, если честно, мы разговаривали на эту тему и желали самим себе болеть за Кокорина в каком-то хорошем зарубежном клубе.

— Изменилось отношение к нему с того момента, как вы увидели, что он бьет человека стулом?
— Бывают жизненные ситуации, когда чего-то не хватает, и нет человека, который может это остановить. Когда ты пытаешься отстаивать свою честь или честь другого человека, и это приводит к драке. Драка может закончиться по-разному. Ты выиграл и спокойно ушел домой, на следующий день на тебя пишут заявление. Казалось, ты делал благое дело, а получаешь, возможно, срок. Таких моментов было у каждого в жизни предостаточно.

— Еще один нападающий — Заболотный. Раскрою тайну: когда мы договаривались с ним об интервью, вы сильно помогли. Антон тогда еще не забивал в сезоне и не хотел общаться. Я спросил: «Может, Заба выговорится и переломит?» Вы ответили: «Хорошо. Потом с вас спросим». Сейчас Антон в сборной. В чем успех?
— В работе. Как в желании тренироваться, прогрессировать. Плюс, думаю, он понял, что мы не враги, что мы тоже хотим сделать его лучше. Появилось доверие, Антон стал забивать. Другое дело, что сейчас новый объем критики после матчей сборной. Все-таки объективно много моментов не реализовал. Но и с этим он справится.

— Столько неиспользованных моментов — это психология?
— Сложно так сказать. В матче «Сочи» с ЦСКА где-то Акинфеев хорошо сыграл. В сборной иная была ситуация. Где-то тяжеловато ему такие моменты переступить. Но, повторю, с таким желанием работать и такой тягой к самосовершенствованию он все преодолеет.

— У вас было хорошее время в «Оренбурге», но «Сочи» — это шаг вперед. А чего вы хотите в чуть более отдаленном будущем?
— Нет смысла предугадывать. Ведь если результата нет, то не бывает и движения вверх, 100% нужно достигать промежуточной, конечной цели. Твою работу не заметят без результата, он во главе всего. По крайней мере, в России так. Поэтому есть «Оренбург» — мы там отдаемся полностью. «Сочи» — то же самое. Так что я хочу работать так же честно, отдаваться своей любимой профессии — мне это нравится, это и есть моя жизнь.

Скачать приложение Sport24 для iOS

Скачать приложение Sport24 для Android