«В «Спартаке» сказали, что, если не перейду в «Бешикташ, отправлюсь в дубль». История Араса Озбилиза

Арарат Мамбреян

Поделиться

Комментарии

Трансфер Араса Озбилиза в спартаковской среде считается неудачным. Его купили у «Кубани» за 8 млн евро, а спустя 2,5 года продали в «Бешикташ» за 1,3. Тем не менее Арас запомнился своими крутейшими голами и нераскрытым потенциалом. Сейчас Озбилизу всего 30, он играет в армянском «Пюнике» и задумывается о тренерской карьере. В интервью Sport24 он рассказал про увольнение Карпина, спад Мовсисяна, дружбу с Промесом и про своего деда, пережившего турецкий геноцид армян.

«Моего прадеда звали Аракел, как сейчас зовут моего сына — он прожил тяжелые времена во времена геноцида армян в Османской империи. Чтобы сохранить свою идентичность, а самое главное — язык, он в возрасте 8 лет разговаривал перед зеркалом на армянском, чтобы не забыть свой язык».

Спустя годы именно это обстоятельство определило многое в жизни прадедушки Араза — Аракела. В 1923 году вступил в силу Лозаннский мирный договор, этот документ установил распад Османской империи и новые границы Турции, но также обязывал власти восстановить всех армян в своих правах. Армянам, чтобы получить полагающуюся компенсацию, необходимо было предъявить хоть какой-то документ, подтверждающий происхождение.

Разумеется, никаких бумаг у Аракела, в девять лет оставшегося без родителей, тогда не было, он даже не помнил свою фамилию. Лишь заговорив на чистейшем армянском, маленький мальчик сумел убедить чиновников в законности своих притязаний. Отсюда возникла родовая фамилия Араса, ему дали фамилию Озбилир, что с турецкого означает «сохранивший личность», или «сохранивший себя».

«Наша родовая фамилия была Озбилир, но после переезда, когда оформляли документы, в бумагах допустили ошибку, — продолжает Арас. В конце фамилии вместо буквы «Р» — вписали «З». Про моего прадеда мне очень часто рассказывал дед и мой отец. Если бы не прадедушка Аракел, то наш род не продолжился бы, а ведь тогда, во время геноцида, много мальчишек в возрасте моего прадеда не смогли остаться в живых.

— Арас, как дела в Армении?
— Мне здесь все нравится, моей семье тут комфортно, а самое главное, что для моих детей в Армении есть отличные условия для всего. Здесь они могут получить хорошее образование, у них есть развлечение, появились друзья, и здесь отличный климат. Мне очень нравится, что мои дети очень много времени проводят на улицах Еревана. Они гуляют, играют и заводят новых друзей, как я в свое время в Амстердаме. Сейчас в Европе с этим немного по-другому. Там дети в основном сидят дома и проводят время в гаджетах. Я не хочу, чтобы мои дети имели такой образ жизни.

— На сколько процентов вы уже владеете армянским?
— Почти полностью выучил свой родной язык, конечно, есть некоторые слова или фразы, которые я не знаю. Сложно пока говорить на чистом армянском языке, но 80-90% я уже все понимаю. У меня всегда были мысли оказаться на моей родине и провести часть своей карьеры тут, но это случилось немного раньше, чем я думал. После окончания своей карьеры я бы хотел остаться здесь и быть еще полезен.

— Следите за российским чемпионатом?
— Конечно. Смотрю практически все матчи, когда играет «Спартак», а также слежу за результатами красно-белых. Не пропускаю ни одного дерби с ЦСКА. Интерес к чемпионату у меня сохранился, ведь там играет немало моих друзей.

Мне кажется, свои лучшие годы карьеры я провел именно в России, когда выступал за «Кубань» и «Спартак». В первом сезоне за «Спартак» до первого круга мы хорошо играли. Но тогда были некоторые моменты, которые помешали добиться большего. Если бы не травма, мог принести еще больше пользы «Спартаку».

— Скучаете по посиделкам в «Ромашке»?
— О да, ха-ха-ха. Это были прекрасные времена, которые никогда не забудутся. У нас была классная команда. Я счастлив, что я оказался тогда «Спартаке». Это большой клуб, я приобрел много друзей, изучил новый язык и узнал российскую культуру. Мне нравилось там, но так получилось, что мне нужно было уйти.

— Не жалеете сейчас, что тогда не выбрали «Монако»?
— Я не жалею ни о чем. Тогда в «Монако» играли одни звезды, переходить туда из «Кубани» было бы не очень логично. Я вполне мог из «Спартака» перейти в один из топ-клубов мира.

— «Манчестер Юнайтед»?
— Да, мы должны были играть против «Крыльев Советов», это была концовка сезона-2013/14. Ко мне подошел мой агент и сказал, что на матче будут скауты «МЮ». Нужно признать, что тогда я сыграл ниже своих возможностей, понял, что такой игрой англичанам я могу больше быть не интересен. А через месяц я получил тяжелую травму и восстанавливался больше 300 дней.

— Чего не хватило, чтобы тогда команда взяла чемпионство?
— В первом круге моего первого сезона находились на втором месте, потом мы очень плохо начали второй круг и потеряли много очков. Если не ошибаюсь, то мы не могли победить в четырех или в пяти матчах. Это предрешило судьбу Карпина, и тогда руководство решило его уволить. Мы понимали, что в таком большом клубе, когда результата нет, все бьется о голову тренера. Но иногда есть случаи, когда футболисты тоже виноваты в результатах клуба. Дело было не в Карпине, просто так получилось, что команда попала в яму. Жаль, что все так вышло.

— Валерий Карпин сейчас тренирует «Ростов», который идет в лидерах чемпионата России. Удивлены?
— Я смотрю некоторые матчи «Ростова», там собралась приличная банда из того «Спартака», в котором я играл: Песьяков, Паршивлюк, Попов. Результаты «Ростова» показывают, что Валерий Карпин классный специалист, и, останься он тогда в «Спартаке», мы могли бы взять чемпионство. Карпина я очень уважаю, он умеет общаться с футболистами, мотивировать команду и ставить свой футбол. Сегодняшний «Ростов» тому подтверждение.

— Какое впечатление оставил Карпин?
— Я могу про него сказать только самое лучшее. Я считаю, что сейчас он один из лучших специалистов в чемпионате России. Его тренировки были интересными и нравились всей команде. Было видно, что из карьеры блистательного футболиста он перенял много важных вещей. Карпин умел мотивировать игроков и общаться с ними. Он хорошо понимал менталитет иностранцев, прекрасно понимал местных футболистов. Поэтому в раздевалке в «Спартаке» всегда была хорошая атмосфера. Это была тренерская команда, нам было важно, чтобы наш тренер был доволен нами.

— Приведите пример мотивации от Карпина.
— После матча с «Крыльями Советов», когда я забил два мяча, он подошел ко мне на тренировке и сразу сказал: «Ну что, Арас джан, думаешь, если забил два мяча, с тебя хватит?» В нужные моменты он умел подстегивать команду, когда надо было — повышал голос.

— Сейчас у «Спартака» снова проблемы с результатом. С чем это связано?
— «Спартак» настолько большой клуб, что если у команды нет результатов и что-то не получается, то принимаются молниеносные решения, чтобы исправить ситуацию. Но я уважаю Леонида Федуна, какая бы обстановка ни была внутри и вокруг «Спартака». Он очень многое сделал для клуба. Но в клубе есть проблема, которая есть и в Армении — малое количество своих молодых воспитанников. Да, есть Кутепов, Рассказов, Максименко и Зелимхан Бакаев, который мне очень нравится — у него левая то что надо, но в своих ребят нужно еще больше верить.

— Гол ЦСКА в дерби — это на всю жизнь?
— Конечно, такое не забывается. Я хорошо помню этот гол, я сразу понял, что матчи с ЦСКА имеют большое значение для наших болельщиков, то, как красно-белое море обезумело после моего гола, заставило запомнить эти эмоции на всю жизнь. Футбол без болельщиков — это совсем другие эмоции. Сейчас из-за пандемии люди это поймут еще лучше. Спартаковские болельщики — сильные ребята, очень шумные и требовательные. Все так и должно быть в таком большом клубе.

— Как произошло расставание со «Спартаком»?
— Мне позвонил тогдашний спортивный директор Сергей Родионов, он только приступил к своим обязанностям в клубе. Я приехал в офис «Спартака», и он мне сказал, что меня хочет «Бешикташ», клуб не против. В противном случае я не полечу на сборы с командой и окажусь в дубле. Тогда были экономические проблемы в стране и было решено отказаться от некоторых футболистов. Я попал в этот список.

— Удивились такому решению?
— Это жизнь, так часто бывает не только в футболе. Хотя Федун в одном из интервью говорил, что ему нравится моя игра, я вношу креатив в игру «Спартака». Тогда в «Спартаке» мне по контракту оставалось еще два с половинной года, а «Бешикташ» тогда хотел подписать на четыре с половиной. Я увидел большой интерес со стороны руководства «Бешикташа», они тогда только стали чемпионами Турции, и команда должна была играть в Лиге чемпионов. Я подумал, что при таком раскладе попробую себя в Турции и поиграю в Лиге чемпионов, чем останусь в дубле «Спартака» почти три года.

— Из «Спартака» недавно ушел Жано Ананидзе, который так и не смог выйти на другой уровень. Удивлены?
— Футболисту такого типа и такого качества, как Жано, нужны определенные условия и факторы, чтобы реализовать себя в полной мере. Кинь его в «Барселону», которая подходит ему по стилю и философии, Жано был бы одним из лучших футболистов Европы. С его техникой он бы мог спокойно играть на более высоком уровне. Но, когда ты играешь в футбол, когда мяч редко бывает у твоей команды, когда тебе приходится больше обороняться и играть в более силовой футбол, сложно показать все свои лучшие качества.

— Артем Дзюба сейчас — один из лучших футболистов России. Ожидали, что он может выйти на такой уровень?
— Дзюба давно играет в свой футбол, чемпионат России ему отлично подходит. Он с годами только заточил свои навыки. Какой гол он забил «Порту» в том розыгрыше Лиги Европы, когда «Спартак» прошел «Аякс» в 1/8! В нем всегда было много качеств, которые позволяют ему быть одним из лучших. А еще он эмоциональный парень, ему это во многом помогает показывать себя. «Зенит» — большой клуб с классными исполнителями, там ему дали поверить в себя, и у него пошло.

— Сборная России провела ЧМ на высоком уровне. Ожидали, что она так себя проявит?
— Я бы не сказал, что я был сильно удивлен. Фактор родных стен сыграл большую роль. Русские умеют болеть за своих, они не могли разочаровать свой народ. Фортуна была на стороне сборной России, такое иногда случается на больших турнирах, но Россия могла продвинуться еще дальше. Станислав Черчесов всегда нравился как тренер, он сумел сделать большую команду, и это без топового Аршавина.

— «Кубань» прекратила свое существование. Насколько для вас это стало неожиданностью?
— Я был в шоке, когда узнал, что «Кубани» больше нет. Я провел отличное время в Краснодаре, мне очень нравился город, люди, климат, болельщики, которые потрясающе поддерживали свою команду. После «Кубани» я мог уехать почти в любой клуб, там я провел один из лучших периодов в карьере. Надеюсь, когда-нибудь «Кубань» воскреснет и снова будет радовать своих болельщиков.

— С кем из футболистов РПЛ поддерживаете общение?
— Иногда поддерживаю общение с Паршивлюком, Глушаковым, с братьями Комбаровыми, Жоао Карлосом, Боккети и с Ивелином Поповым. Ну и, конечно, Квинси Промес, я его знаю сто лет.

— Промес стал любимчиком болельщиков «Спартака».
— Я познакомился с Промесом, когда ему было 8 лет. Это очень обаятельный и классный парень. Рад, что у него все получилось в «Спаратке» и он стал любимцем красно-белых болельщиков. Я часто с ним разговариваю, а когда я приезжаю в Амстердам, иногда видимся. Он прекрасно себя показал в России и оставил большой след в истории клуба. Но мы видим, что после чемпионата России сложно себя показать в топ-клубах Европы. Он был рад вернуться в «Аякс» и играть за свой родной клуб в Лиге чемпионов.

— Промес оттачивал технику на улицах Амстердама. Вы тоже?
— Конечно. Я вообще рос на улицах Амстердама недалеко от Street Kings, где начинал играть Эдгар Давидс, сейчас эта улица — некая Мекка для фристайлеров, там часто проводят турниры. Туда даже приезжал Роналдиньо, где совместно с Давидсом они проводили соревнование. Я с 7 лет играл в академии «Аякса», наши занятия заканчивались в три часа дня, а потом мы приходили на эту улицу и оттачивали свою технику. Мы играли до 12 часов ночи, я ночевал на этой улице, меня больше ничего не интересовало и было сложно зазвать домой. Это были классные времена, сейчас все изменилось.

— Во многом в России ты запомнился своими дальними ударами. Твой самый крутой гол в России?
— Ох, мой гол в Лужниках в ворота «Спартака» за «Кубань». Забить такой гол, на таком стадионе и с такого расстояния… Эти эмоции всегда останутся в памяти. После матча я получил гигантское количество эсэмэсок, а партнеры по команде просто сошли с ума.

— Почему не получилось в «Бешикташе»?
— Я просто не играл, так и не получил ни одного шанса. Шенол Гюнеш два раза подряд делал «Бешикташ» чемпионом Турции, поэтому никто не мог придраться к тому, какой состав он видит и какую игру ставит. Плюс после тяжелой травмы было очень сложно вернуться на высокий уровень и иметь игровую практику. Хотя были моменты, когда я выходил на поле и неплохо показывал себя.

— Про атмосферу в турецких дерби очень много говорят. Какие эмоции от таких матчей против «Фенербахче» и «Галатасарая»?
— Это настоящая война на поле и на трибунах. Мой старший сын тогда был слишком мал, мы не могли его взять на стадион, потому что от шума, что стоит на таких матчах, можно навредить слуху ребенка.

— Юра Мовсисян после «Спартака» так нигде и не заиграл. Есть этому объяснение?
— Юра в оптимальной форме являлся очень сильным нападающим. Он уникальный футболист. Мы удивлялись, как он умудрялся забивать чаще своей нерабочей ногой. Футболист силен в тот момент, когда для него футбол всегда на первом месте. Но, когда у тебя появляется семья, иногда футбол отходит на второй план. Мне кажется, у Юры так и случилось. Если бы он всегда ставил футбол на первое место, мог добиться еще больших высот. Так бывает не только у Мовсисяна. У многих в карьере есть периоды большого спада. Наверное, только у Месси и Роналду такого нет.

— Следите за успехами Генриха Мхитаряна?
— Конечно. Генрих — гордость Армении, он своей игрой и карьерой прославляет свой народ. Я считаю его самым сильным футболистом в истории страны. Он много работал для этого, он всегда думал о том, чтобы добиться больших высот. Я его очень люблю и уважаю, мы всегда на связи. Я уверен, что Генрих еще долго будет радовать всех своей игрой.

— Агент Дмитрий Селюк часто про вас говорит неприятные вещи. Реагируете на это?
— У меня были хорошие отношения с Дмитрием, когда я работал с ним. Но в жизни получилось так, что я стал работать с другим человеком, так бывает в футболе. Потом от него начали появляться неприятные слова в мой адрес в СМИ. Для меня это уже закрытая тема. Тогда он думал, что в какой-то момент нужно было сделать так, а я мыслил по-другому. В любом случае этот человек был в моей карьере, и что бы ни случилось, я считаю, что было больше хорошего, чем плохого.

— У вас было три операции на крестообразных связках.
— Жаль, что так вышло с моими крестами. Я в своей карьере не знаю ни одного человека, кто после трех травм крестообразных связок на одной ноге вернулся в футбол и продолжал играть.

В первый раз я порвал кресты в 17 лет, когда был в «Аяксе». Помню этот день, как вчера — 1 апреля 2007-го. Я позвонил маме и сказал ей, что получил тяжелую травму и еду в больницу, но она не поверила. Подумала, что это первоапрельская шутка. Только после снимков МРТ моя мама поняла, что это была не шутка, она сидела рядом и плакала.

Рецидив случился в 19 лет. Во многом из-за того, что моя первая операция прошла не совсем гладко. Раньше эта операция делалась совсем по-другому, поэтому такие рецидивы часто случаются. Я думал, что, раз перенес такой удар один раз, перенесу и второй. Я благодарен «Аяксу», они были всегда со мной. Я смог выкарабкаться и дебютировать за первую команду. Никогда не забуду, как на одном из выставочных матчей мне дали футболку с номером Йохана Кройфа. «Аякс» потом признал, что это было ошибкой, но футболка с номером 14 выпала именно мне. После матча в раздевалке у меня пошли слезы. Понял, что не могу никогда сдаться и должен всегда играть в футбол, как бы у меня это ни получалось и какие бы трудности передо мной ни вставали.

— Как в третий раз не сломаться и снова вернуться в большой футбол?
— Мне говорили, что при такой травме некоторые футболисты с первого раза не возвращаются, но я сделал это три раза. Для меня это самая большая победа, я этим очень горжусь. В третий раз я получил травму, когда был игроком «Спартака». Я был убит. Тогда я был в своей лучшей форме, мне было 24 года, я был полон сил. Говорил себе, что если вернулся два раза, то вернусь и в третий.

— Неужели не было мыслей, что все, надо заканчивать?
— Помню, как после третьей операции я не мог шевельнуть ногами, у меня был большой страх, что теперь вообще не смогу ходить. Но физиотерапевты успокоили и сказали, что все будет хорошо. Поэтому у меня никогда не было мыслей, что я могу закончить с футболом. Я всегда настраивал себя на то, что могу вернуться еще сильнее.

— Как в такой ситуации не сломаться психологически?
— Со мной всегда была моя семья, это лучшее лекарство от всего. Я узнал, что такая травма была у зубастика Роналдо, он возвращался еще сильнее. Я понимал, что надо дисциплинировано подходить к восстановлению, смотрел за собой и придерживался всех рекомендаций. Я в своей карьере не знаю ни одного человека, кто после трех крестообразных связок на одной ноге вернулся в футбол и продолжал играть.

Подпишитесь на канал Sport24 в Яндекс.Дзене